Я вернусь…

побеждать. Главное в борьбе друг за друга – верить друг в друга…»
Ирма заваривает горький-горький кофе. По-грузински. Нарезает
«вагончиками» чурчхелу с сахарным налетом, складывает в вазочку
перед нами. «Родные мои, всегда найдутся люди или обстоятельства
против любви. Бывает, кажется, время замерло, дороги вперед нет.
Тогда надо закрыть глаза и шагнуть, не думая, куда и для чего. Если
любовь сильная, волны обязательно вынесут к берегу…» Ирма
закуривает трубку, выдыхая дым строго вверх. В нем читается наша с
Мирумир одна на двоих мысль. «Обязательно победим».
19
… В восьмой день мая на улицах Стамбула женщин значительно
больше, чем мужчин. Они лучезарно улыбаются, смущаются под
пристальными взглядами, но, конечно, гордятся. Своей природой.
Сегодня Турция празднует День матерей. Сидим с Мирумир в кафе на
крыше одного из отелей Таксима. За столиками вокруг женщины в
компании мужчин: мужей, сыновей, племянников. Через два часа еду к
маме поздравлять. Любимая съездить со мной отказалась.
«Пока рано». Я не настаиваю. В любви нельзя душить свободу…
Она помешивает затейливо скрученной трубочкой гранатовой сок в
стакане из розового стекла. Подперев рукой подбородок, разглядывает
билборд «Sex amp; the city: the movie» на соседнем здании. Икона
стиля Кэрри и вершина харизмы Биг улыбаются друг другу с
красочной афиши. Мирумир ждет не дождется премьеры: «Хочется

---

быстрее окунуться в этот мир неупущенных безграничных
возможностей…» Ветер с Босфора заигрывает с ее выбившейся
прядью. Она собирает волосы за ухо, но через секунду непослушная
прядка снова падает на лицо.
Признается, что безумно хочет позвонить матери, поздравить. Хоть
та и не турчанка, и недолюбливает Восток. Позвонить со словами: «Я
люблю тебя»… Сомневается: «Нет, лучше не надо…» Она могла бы
выплеснуть внутренний порыв на волю, развеять его на соленом ветру,
но боится отдать мечту в руки поступку. «Хочу остаться в сказке:
побыть еще немного здесь, не думая о том, кто и где меня ждет. А
звонок маме стал бы погружением в реальность – в отчужденную
реальность…» Мирумир знает, что туда нужно возвращаться, рано
или поздно, но растягивает время. «Вдохни в меня сил, чтобы там я
сумела отстоять необходимость возвращения сюда».
Обида на мать по-прежнему живет в ней. Только с годами меняет
оттенки – светлеет. Мирумир уже не играет роль послушной девочки.
«В наших отношениях нет лицемерия. Искренни и я, и она. Нет, это не
терпимость – просто-напросто мы отказались друг от друга, оставаясь
на одной сцене, в одной пьесе. Но у нас честные отношения, без игры
в „дочки-матери“ напоказ… Мы – люди разных жизненных платформ,
хотя и связаны свыше. Такое бывает, Светусвет. Она считает, что я
живу не так, как должна жить. Я считаю, что она ждет от меня того,
чего не стоит ждать. Думала, что не смогу простить маме
определенных поступков. Однако время многое смягчает».
Вертит мобильный в руках. Пальцы дрожат на кнопках. Не
решается. «Я могу злиться, возмущаться, но стоит мне услышать
мамин голос… и я готова ей все простить. Готова обнять ее крепко-
крепко! Но она смыкает руки на груди, не подпуская меня к себе.
Между нами – невидимое стекло разочарований. Говорит: „Я
вырастила слюнтяйку, а не дочь“… Она выполняет „материнский
долг“: перечисляет деньги мне на карточку, посылает ко мне
домработниц, через бабушку передает подарки. Я для нее дочь
согласно бумагам, а не частичка души».

---

Мирумир распускает волосы, закидывает заколку в сумку. «Как бы
я ни говорила, что отношения с мамой меня мало волнуют, а все равно
переживаю. И чем старше становлюсь, тем больше тоскую по ней. Не
по ней даже, точнее, а по мной же созданному образу матери. В
реальности его нет. Я нарисовала маму, о которой мечтала с детства.
Маму, которая не ударит по коленке с криком: „Не мотыляй ногами!“
Маму, которая не заберет из детского сада с двухчасовым опозданием.
Маму, которая не будет унижать родную дочь, сравнивая с дочерью
соседки. Я ее не считаю виноватой в чем-либо, но, видимо, во мне еще
живет та недолюбленная девчушка. Грусть из детства возвращается…
Когда-нибудь у меня будет дочь. И я непременно исправлю ошибки
мамы. Быть может, моя девочка будет обделена в дорогих игрушках, но
она никогда не будет обделена любовью. Никогда…»
Мирумир неожиданно набирает номер. На том конце провода
отзывается недовольный женский голос. Любимая нажимает отбой. В
ее глазах дрожат невыплаканные слезы…
20
…Постигает закон счастья через собственные понятия. Злится,
когда всю многогранность чувств сводят к нескольким словам. Она
верит в то, что счастье Саши может быть не похоже на счастье Сани.
«У нас всех всё по-разному. Хотя бы на уровне чувств. Кому-то
приносит счастье внезапный поцелуй под весенним дождем, а для
кого-то счастье – это пачки евро в чемодане из кожи ската… Счастье
не поддается обобщению».
Мы лежим на зеленой траве парка Эминёню. Закатали красно-
синий плед под головы. Не понадобился: сегодня +26. Лето
приближается. Она откусывает с хрустом зеленое яблоко, я
общипываю виноград – чилийский, не вполне бордовый и совершенно
безвкусный. Спрашиваю: «А что для тебя счастье?» Она закладывает
руку под затылок. Щурится под лучами щедрого солнца. Из тенистой
глубины парка кто-то пускает солнечных зайчиков, они скачут по
темным местам, одежде… «Для меня счастье – это ждать и

---

дождаться». У счастья нет синонимов. Его можно описать только через
собственные ощущения.