Транспозиционные возможности причастий в русском и узбекском языках

---

Транспозиционные возможности причастий в
русском и узбекском языках
Азиза Бегматова*
1)
Между ролью части речи в предложении и их способностью к различного рода 
преобразованиям существует определенная зависимость. В.В. Шинуров 
справедливо отмечает: «Чем шире потенциал синтаксических функций той 
или иной части речи, тем многообразнее виды ее перехода в другие классы 
слов. И, наоборот, однообразие синтаксического употребления части речи 
ограничивает 
возможности 
ее 
категориального 
преобразования… Узки 
преобразовательные возможности причастий. Причастия, употребляющиеся лишь 
в 
нескольких 
функциях, 
преобразуются 
в 
прилагательные 
и 
существительные»
1)
. Несмотря на это переход причастий в прилагательные и 
существительные – процесс многогранный и порождает немало проблем. 
Рассмотрим каждое из этих явлений.
Адъективация причастий. Признаки прилагательного («признаковость», 
полная и краткая формы, изменение по падежам, числам и родам, согласование с 
* Hankuk University of Foreign Studies 
1) Шигуров В.В. Переходные явления в области частей речи в синхронном освещениию – 
Саранск: Изд‐во Саратовского университета, 1988. – С.12‐13.
중앙아시아․카프카즈연구
제2권 제1호 / 2010
2010년 5월 25일 pp. 73～88

---

74
중앙아시아․카프카즈연구 제2권 제1호 / 2010
существительным, функция определения), имеющиеся у причастий русского 
языка, сближают их, создают точку соприкосновения и диффузную зону, где при 
наличии необходимых условий происходит адъективация причастий, то есть 
переход причастия в разряд имен прилагательных.
Если причастие сохраняет основные свойства глагола – характер глагольного 
управления, значение времени, вида и залога, то возможность его перехода в 
прилагательное устраняется. В тех же случаях, когда глагольные признаки 
ослабевают или утрачиваются, то адъективация причастий становится 
возможной. Переходу последних в прилагательные способствуют и другие 
условия, в частности, такие как метафорическое употребление причастия или 
функционирование его в качестве составной части термина. При этом на 
первый план выступает признаковость, а не процессуальное значение слова:
Варвара с мольбой глядяла обезумевшими глазами в бесстрасное лицо отца 
(А.Иванов).
… 
она остекленевшими глазами смотрела на Устина
(А.Иванов).
Потом к этому запаху начал примешиваться холодновато
‐
терпкий
, 
пьянящий аромат
(А.Иванов).
Но
, 
черт возьми
, 
прямо какой
‐
то заколдованный круг получается
(А.Иванов).
Не все причастия с одинаковой легкостью переходят в прилагательные. 
Качественное значение чаще развивается в страдательных причастиях с 
суффиксами –
нн
‐, ‐
онн
(‐
ённ
‐, ‐
енн
‐), ‐
т
‐, а менее интенсивно – в 
действительных причастиях с суффиксами –
ущ
‐, (‐
ющ
‐), ‐
ащ
‐ (‐
ящ
‐). 
Однако и такие причастия подвержены адъективации, ср.: 
волнующий вопрос
, 
отстающий ученик
, 
подходящий экземпляр
, 
цветущий сад 
и др.
Необходимо отметить, что причастия с суффиксами –
ущ
‐ (‐
ющ
‐), 
‐
ащ
‐(‐
ящ
‐) считаются фонетическими старославянизмами, суффиксы же 
–
ущ
‐ (‐
ющ
‐), ‐
ащ
‐(‐
ящ
‐) ‐ морфологическими старославянизмами. В 
русском языке ранней поры звук [ш'] заменялся звуком [ч] : 
несучи
– жен. 

---

Транспозиционные возможности причастий в русском и узбекском языках
75
род; 
несуче
– мн.число. Следы этих причастий остались в некоторых 
прилагательных типа: 
горячий
, 
висячий
, 
спячий
, 
сидячий
, 
лежачий
, 
могучий
, 
горючий 
и др. (ср.: 
летучая мышь
, 
дремучий лес
, 
трескучий мороз
и 
т.п.).
Значительно слабее развиваются качественные значения в причастиях с 
суффиксами –
вш
‐ и –
ш
‐: они, как правило, не могут утрачивать глагольных 
значений вида и времени.
В современном русском языке отмечаются единичные случаи адъективации 
этих причастий: 
бывший
, 
минувший
, 
выбывший
, 
высохший 
и некоторые 
другие:
... 
все несут народу благую весть о грядущем Царстве божьем
(А.Иванов).
Садись
, 
помянем минувшие годы
... (
А
.
Иванов
).
Вернулся один такой бывший работник ко мне
... (А.Иванов).
Так Устин Морозов в первый раз увидел свою будущую жену
(А.Иванов).
Нечасто адъективируются причастия с суффиксами –
ом
‐, ‐
ем
‐. Только 
присоединение отрицательной частицы 
не
‐ может способствовать ослаблению 
глагольных свойств у этих причастий: 
невысыхаемый
, 
неиссякаемый
, 
неугасаемый
и др.
Сдерживающее влияние на процесс адъективации оказывает наличие 
постфикса –
ся
. Однако и эти формы могут лишаться глагольных свойств, ср.: 
Наградили всех отличившихся работников 
(разг.).
Следует отметить, что на адъективацию причастий влияют не только 
грамматические, но и лексико‐семантические факторы. Как в русском, так и в 
узбекском языках причастия имеют общую глагольную основу и сохраняют ее 
основное лексическое значение. Например: 
писать 
– 
писавший
, 
написавший
; 
подать 
– 
подающий
, 
подавший
; o’qimoq ‐ o’qigan (читавший, прочитавший), 
o’qilgan (прочитан, прочитанный).
Лексическое значение глагольной основы, от которой образовано причастие, 
имеет непосредственное отношение к его адъективации, другие к ней не 

---

76
중앙아시아․카프카즈연구 제2권 제1호 / 2010
предрасположены. Так, Л.П.Калакуцкая отмечает, что в русском языке 
глагольная основа со значением конкретного действия (включая глагол 
движения) препятствует адъективации причастий
2)
. Например: 
бегущие 
вагоны
, 
плясавший художник
, 
пахавший мужик
и др. В этих примерах 
действия, выражаемые причастиями, носят конкретно‐действенный характер, 
что усиливает их глагольность и делает возможной адъективацию.
Однако глаголы выражают не только действие, но и состояние, свойство, 
отношение как процесс (любить, расти, уважать, заботиться и т.д.). Глагольная 
основа со значением подобного типа более всего способна к адъективации. 
Соответствующие причастия также легко переходят в прилагательные. 
Например: 
любящий муж
, 
растущий человек
, 
уважаемый коллега
, 
заботливый 
друг
и т.д.
В узбекском языке глагольная основа со значением «конкретного действия» 
не 
способствует 
адъективации 
причастий. Например: iljaygan siymo 
(улыбающееся лицо), yig’layotgan ayol (плачущая женщина), kutgan yigit 
(ждавший парень).
Сходство между узбекскими и русскими причастиями наблюдается и в 
отношении переносного значения к процессам адъективации. Так, в обоих 
исследуемых языках интенсивной адъективации подвержены те причастия, 
которые имеют переносное значение: 
добродушно сияющее лицо
, 
шел 
неузнаваемый цветущий Степан
; O’rgangan ko’ngil o’rtansa qo’ymas (Пословица); 
qaynatilgan suv и т.п. Переносное значение в этих примерах усиливает 
качественность, атрибутивность соотвествующих причастий и способствует 
адъективации. В нем затемняется признак деятельности предмета, но четко 
обозначены качества предметов.
Довольно часто можно наблюдать адъективацию причаcтий в результате их 
употребления в составе терминологических сочетаний: 
режущий инструмент
, 
красящие вещества
, 
склеивающая машина
, 
сцепляющий механизм
, 
уплотняющая 
2) Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском языке. М., 1971. – 
С.44‐45.

---

Транспозиционные возможности причастий в русском и узбекском языках
77
жидкость
и т.п. Именно терминологическое употребление усиливает, на наш 
взгляд, их качественность, атрибутивность соответсвующего причастия.
Как показал собранный нами фактический материал, данное явление можно 
проследить и в узбекском языке. Например: Birlashgan Millatlar Tashkiloti 
(Организация Объединенных Наций)
, o’tgan zamon (
прошедшее время
), o’tmas 
burchak (
тупой угол
) и т.п.
Следует отметить, что транспозиция причастий в обоих исследуемых языках 
может быть разного качества: одни из них полностью переходят в разряд 
других частей речи, а другие – лишь в определенном контексте.
При полном переходе бывшее причастие в качестве самостоятельной 
лексической единицы переходит в состав другой части речи. Данное явление 
А.Гуломов связывает с историческим развитием самого языка. По его мнению, 
переход причастий восходит к тому периоду, когда еще не было полной 
дифференциации между частями речи, и одно слово в качестве грамматической 
полисемии могло употребляться одновременно в составе нескольких частей 
речи
3)
.
Хотя слова бывают многозначными, обычно они закрепляются за одним 
лексико‐грамматическим разрядом.
Когда причастие переходит в систему имени прилагательного, в узбекском
языке наблюдается следующая особенность: в словосочетаниях типа 
«определение + определяемое (причастие+имя существительное)» первый 
элемент (причастие) обозначает постоянный, а не динамический признак 
(«окачествление») и при этом увеличивается сфера его употребления. 
Активными в этом плане являются лексемы с аффиксами –(
а
)g'on, ‐(
а
)r , 
‐mas (отрицательная форма от –(
а
)r) и только в некоторых случаях формы на 
‐gan могут переходить в систему имени прилагательного. Например: 
bilag'on
(qiz), (tepag’on (ot), uchar (bola), cho’rtkesar (o’quvchi), indamas (kishi), o’tmas (pichoq), 
o’qigan (ma’lumotli, ilmli) (odam) и т.п. Сфера значения адъективированного 
3) Ғуломов А.Ғ. Феъл: Ҳозирги замон ўзбек тили курсидан материаллар. – Т.: 
Узфанакаднашр, 1954. ‐ Б.6‐7. 

---

78
중앙아시아․카프카즈연구 제2권 제1호 / 2010
причастия обычно расширяется, то есть форма причастия может быть 
определением не только к “своему” определяемому, но и к другим именам. 
Например, причастия o'tmas (тупой) и o’lmas (бессмертный) обычно сочетаются 
с существительными pichoq (нож) и odam(человек). Но в результате 
адъективации они могут быть определением и к другим определяемым. 
Например: o'tmas buyum, zehn, miya (непреходящие вещи, разум, мозг); o’lmas 
g’oya, asar, mol (бессметрные идеи, произведения, товары).
То же самое можно сказать и о русских причастиях. Более того, как отмечает 
В.В.Виноградов «... во многих случаях разрыв между качественным 
прилагательным и глагольным значением формы причастия настолько велик, 
что приходится говорить о двух разных словах, об омонимах. Таковы, например: 
избитый 
(
избитая тема
, 
избитое выражение
, 
избитая дорога
), 
сложенный 
(
хорошо сложенный человек
, 
плохо сложенный
) 
и сложенный 
(
дрова сложены
) 
и т.д.»
4)
.
Адъективированные причастия, так же как и имена прилагательные, имеют 
степени 
сравнения. Причем, в узбекском языке они выражаются 
преимущественно в аналитической форме. Например: o’tmas+roq, bilag’on+roq, 
juda yaramas, eng uchar; 
более или менее успевающий ученик
, 
самый 
отстающий студент
.
Причастия так же, как и имена прилагательные, могут употребляться для 
обозначения признака вне конкретного времени. Это явление встречается и в 
некоторых причастиях с залоговым показателем. Например, в формах причастия 
возвратного залога: kelishgan, burishgan, tutingan и др.
Следует отметить, что процесс адъективации причастий в узбекском языке 
– явление довольно редкое. Хотя значительная часть слов, отнесенных в разряд 
прилагательных, в историческом плане были причастиями.
При неполном переходе слово одной части в данном контексте выполняет 
4) Виноградов В.В. Русский язык / Грамматическое учение о слове. – 2‐е изд. 
–М.:Высшая школа, 1972. – С.282, См. также Ким О.М. Транспозиция на уровне частей 
речи и явление омонимии в современном русском языке. – Т.: Фан, 1978. – С.136‐137.

---

Транспозиционные возможности причастий в русском и узбекском языках
79
функцию другой части речи. Подобное явление названо «окказиональным» 
переходом, и оно было предложено русистом В.В.Виноградовым, а в узбекском 
языкознании эта идея была поддержана А.Гуломовым. Говоря о синтаксическом 
переходе причастий в разряд прилагательных, следует иметь в виду, что они 
в целом сохраняют свои глагольные грамматичсеские формы.
Таким образом, адъективация характерна для причастий и русского, и 
узбекского языков. При этом причастия утрачивают свои глагольные категории 
вида, залога, времени и сохраняют категории прилагательного – род, число, 
падеж. Причем узбекские причастия в силу отсутствия у них категории рода 
согласуются с определяемым словом в числе и падеже.
Лексическое значение глагольной основы причастия в обоих исследуемых 
языках имеет непосредственное отношение к процессу адъективации. Так, 
глагольная основа, имеющая значение конкретного действия, практически 
закрывает путь к адъективированию. Переносное значение глагольной основы, 
напротив, способствует переходу причастия в прилагательное.
Транспозиция причастий в обоих исследуемых языках может быть разного 
качества: одни из них полностью переходят в разряд прилагательных, а другие 
– лишь контекстуально.
Сфера значения адъективированного причастия обычно расширяется. Более 
того, по мнению В.В.Виноградова, «разрыв между качественным прилагательным 
и глагольным значением формы причастия настолько велик, что их можно 
относить к омонимам»
5)
.
Субстантивация причастий. Следующей ступенью транспозиции является 
субстантивация причастий, уже подвергшихся адъективации.
Следует отметить, что существует и другая точка зрения, согласно которой 
причастия перешли в класс существительных непосредственно, без помощи 
адъективации. На наш взгляд, здесь имеют право на существование оба 
взгляда. Процесс, идущий по схеме: причастие → прилагательное 
5) Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. – М., 1947. – С.282.

---

80
중앙아시아․카프카즈연구 제2권 제1호 / 2010
(адъективированное причастие) → существительное (субстантивированное 
причастие) – характерен для полного перехода причастий в разряд имен 
существительных, а при процессе, идущем по схеме: причастие → 
субстантивированное причастие – речь должна идти о неполном переходе, то 
есть о временном (окказиональном) употреблении в контексте причастия в 
функции существительного.
В отдельных случаях промежуточный этап адъективации в современном 
языке может осуществляться: в таком случае причастие переходит в 
существительное: 
учащийся
, 
трудящийся
, 
случившееся
.
В русском языке субстантивации подвергаются чаще всего адъективированные 
причастия: 
заведующий
, 
курящий
, 
служащий
, 
уполномоченный
, 
знакомый
, 
содержимое
, 
пройденное
, 
усопший
, 
прожитое
, 
пройденное
и др., уже 
являющиеся существительными.
Особую зону для субстантивации причастий составляют синтаксические 
позиции подлежащего и дополнения, в которых они оказываются:
Явились все отличившиеся
(подлежащее). 
Наградили всех отличившихся 
(дополнение).
Этот путь принято называть конситуативным.
Переход причастия в систему имени существительного в сопоставляемых 
языках объясняется тем, что причастие обладает свойствами имени 
прилагательного: «Поскольку причастие относится к одному и тому же 
функциональному разряду атрибутивных слов, что и прилагательное, то оно