Деятельности

Структура знака
В силу сказанного, знак — это такое единство плана содер-
жания и плана выражения, где план содержания — двучастная
организация имени называемого компонента ситуации А и сово-
купности (А) имен связей названного компонента ситуации с
другими компонентами той же ситуации, неназванными дан-
ным знаком: (А) = (А,В), (А,С), ... , (A,W). План содержа-
ния может быть представлен следующим деревом, где реб-
ра и зачерненная вершина — компоненты смысловой структуры
знака, а незачерненные вершины — имена предполагаемых симво-
лических средств (символов или знаков)
4
.
Если план содержания знака обозначить X, а план выражения
той же буквой без марровских кавычек, то структура знака
σ (А) — это тройка объектов вида
σ (А) = <'А, (А)', А>
Знак — это прежде всего схема, «обобщенный принцип даль-
нейшего развертывания скрытого в нем смыслового содержания...,
перехода от обобщенно-смысловой характеристики предмета к
его отдельным, конкретным единичностям» [Лосев, 1971] на осно-
ве реализации его валентностей.
Валентность — неотъемлемый, конституирующий атрибут зна-
ка: знак может быть реализован только в тексте, существование
контекста — необходимое условие функционирования знака. Из
приведенной характеристики внутренней структуры знака
ясно, что каждый знак содержит в себе указание на его возмож-
ные контексты и является символом всех этих контекстов. Кон-
текстная обусловленность единиц текста является отличительной
чертой текстов естественных языков, отличительной чертой есте-
ственных языков в их оппозиции формализованным языкам логи-
ко-математического типа. В этой связи изучение контекстного
варьирования лингвистических единиц и построение контекстно-
связанных грамматик в рамках теории порождающих моделей
представляется делом первостепенной важности.
Реализация знака предполагает замещение одной валентности
(подчинение, линейная тактика развертывания) или нескольких
4
Если А и В - компоненты ситуации, а (А, В) - связь между ними, то
связь знака σ (А) с другими знаками — возможными обозначениями ком-
понента ситуации В — и совокупность всех таких знаков называется ва-
лентностью. Ограничение совокупности таких знаков до одного единст-
венного в тексте условимся называть замещением валентности.

---

валентностей (соподчинение, нелинейная тактика развертывания
знака). Разумно думать, что не все знаки при каждом их ис-
пользовании и не все использования каждого знака характери-
зуются замещением всех валентностей. Незамещенность одних
связывает данный знак с предшествующей частью текста или с
предыдущими текстами, незамещенность других обеспечивает по-
строение на основе данного текста других текстов или продол-
жение данного текста (понимание текста). Валентность может
быть замещена символом (безусловный останов развертывания),
но может быть замещена и знаком. В последнем случае отгра-
ниченность текста [Лотман, 1970] требует особого механизма ре-
гуляции. Им может быть, в частности, механизм актуального
членения, когда содержание темы
5
строго включает содержание
ремы, иначе, когда рема повторяет множество валентностей тем
в редуцированном виде. Этот принцип регулярного развертыва-
ния знаков может быть пояснен схемой:
Дальнейшее усложнение схемы связано с тем, что валентности
требуют своего замещения, но не накладывают никаких ограни-
чений на вид замещающих знаков, а они могут быть простыми,
состоящими из одного знака, но могут быть и сложными, пред-
ставляющими собою нетривиальную окрестность знака, сочетание
знаков.
Структура знака определяет необходимость текста, синтагма-
тики. Но столь же очевидно, что структура знака определяет
и необходимость парадигмы.
'Σ (А)' — необходимая принадлежность плана содержания зна-
ка σ (А). План выражения знака, как и план выражения символа,
ориентирован прежде всего на 'А' В любом случае для боль-
шинства знаков нетипично присущее фразеологизмам обозначе-
ние внутризнаковыми средствами каких-либо связей 'А'. По-
5
В этой связи существенна гипотеза Н. Д. Арутюновой о том, что «те
элементы, которые выполняют в высказывании идентифицирующую
функцию, входя в состав темы, имеют денотативное значение. Напротив,
слова, выполняющие в высказывании функцию ремы, сообщаемого, ос-
таются обычно на сигнификативном уровне» [Кручинина, 1971].

---

этому неотъемлемые и существенные характеристики а (А) оста-
ются в самом σ (А) необозначенными. Выход только один: раз-
множить а (А) и каждой копии приписать указатель на его ва-
лентности, допустить возможность формообразования для знаков.
Индексы эти могут не зависеть от σ (А) или класса, которому
принадлежит σ (А). Если они к тому же еще и стандартны, то
формы σ (А) являются словоизменительными. В противном слу-
чае они являются словообразовательными. Предельный случай не-
стандартности индексов валентностей в их связанности с обозна-
чением 'А' — супплетивизм.
Синтагматика и парадигматика, таким образом, имеют единое
основание. Это же верно для словоизменения и словообразова-
ния. И в этом, и в другом случае — это формы согласовательных
классов [Зализняк, 1966]. В зависимости от указанных факторов
одни и те же формы знака в одном языке являются словоизме-
нительными, а в другом — словообразовательными, в одном выра-
жаются сочетаниями знаков, в других — одним знаком. Знаки
могут специализироваться в роли индексов валентностей, в этом
случае они полузнаменательны или вообще незнаменательны. Для
обсуждаемой проблемы существенно заметить, что индексы слово-
изменительных и словообразовательных форм знака не являются
знаками: они лишь символы (в системе языка символы второго
порядка), символы принадлежности данному знаку его валент-
ности. Ясно также и другое: подобные индексы вне знаков сим-
волическими средствами не бывают, они получают свое значение
и значимость в знаке и через посредство знаков. Сами же знаки
без этих индексов хотя и имеют значение, но не имеют значи-
мости, не являются членами системы, ср. [Шпет, 1927; Смир-
ницкий, 1954, 1955; Слюсарева, 1967]. Знак характеризуется сво-
ими валентностями. Если объектом знакообозначения является
сама валентность, т. е. класс знаков, попеременно вступающих со
знаком А в связь а, то знаком этого класса знаков может быть
индекс этой валентности для знака А (особенно если он присущ
многим знакам этого класса знаков). Оба процесса — образование
индексов из знаков и образование знаков из индексов — давно
известны лингвистике и получили названия грамматикализации и
деграмматикализации.
«Высокоразвитые речевые системы человека аналогичны мате-
матической алгебре (может быть, это и создало возможность ее
дальнейшей формализации до «логической алгебры» Буля и др.) ...
Для математической алгебры характерно наличие условных зна-
ков — символов двух родов: номинативных символов (такими
обычно служат буквы) и операторных символов, обозначающих
функциональные отношения между первыми и те действия, ко-
торые надлежит над ними произвести ...
Это же наблюдается в структурной речи, свойственной чело-
веку. Ее номинативные символы (имена, знаки качеств, причаст-
ные формы и т. д.) представляют собою условные фонемы или

---

графемы, обозначающие различные содержания в составе мысли-
тельного процесса. Наряду с ними имеет место богатая лексика
операторов-слов..., создающих между первыми смысловые функци-
ональные отношения и превращающие речь-словник в речь —
орудие познания мира и действования в нем.
Сами эти слова — операторы и этимологические операторы
(связки, суффиксы, падежные формы и пр.) ничего не отобра-
жают и не несут никакой предметной нагрузки совершенно ана-
логично тому, как работают в алгебре знаки +, —, и т. п.
Но может быть величайшим открытием на заре человеческого ра-
зума явились как раз эти операторы — слова и мысли»
[Бернштейн, 1963].