Доклад по предмету: История мировой литературы На тему: Тема художника и исскуства в новеллах Т. Манна «Тонно Крёгер» и«Смерть в Венеции»

1.2 Библиография
1901 - «Будденброки»
1903 - «Тонио Крегер»
1909 - «Королевское высочество»
1912 - «Смерть в Венеции»
1922-1954 - «Признания авантюриста Феликса Круля»
1924 - «Волшебная гора»
1930 - «Марио и волшебник»
1933 - «Страдания и величие Рихарда Вагнера»
1933-1943 - «Иосиф и его братья»
1937 - «Проблема свободы»
1939 - «Лотта в Веймаре»
1940 - «Обмененные головы. Индийская легенда»
1947 - «Доктор Фаустус»
1951 - «Избранник»
1954 - «Чёрный лебедь»
2. Новелла «Тонио Крегер» глазами литераторов
В книге «Рассуждения аполитичного», законченной в 1918 году, Томас Манн вспоминает одного гёттингенского студента, который после лекции писателя подошел к нему и взволнованным голосом сказал: «Вы, надеюсь, знаете, не правда ли, Вы знаете это — не «Будденброки» выражают Вашу сущность, Ваша сущность — это «Тонио Крёгер»! И я сказал, что я знал это»
В самом деле, не в огромной по объему хронике гибели одного семейства, принесшей автору литературную известность и спустя 28 лет — даже Нобелевскую премию по литературе, а в небольшой новелле о молодом литераторе с необычным для немца именем Тонио, тоскующем о радостях простой жизни «во всей ее соблазнительной банальности», о невинном человеческом счастье, наиболее полно выражено представление Манна о долге художника, о неразрешимом противоречии искусства и действительности.
Литературный образ одаренного писателя, чья нежность «ко всему примитивному, простодушному, утешительно-нормальному, заурядному и благопристойному» граничит с влюбленностью, с самого начала был неотделим от его автора. «Ваш Тонио Крёгер» — так подписал Томас Манн почтовую открытку, отправленную братьям Эренбергам 8 февраля 1903 года.
Первоначально образ Ганса Гансена, в которого со школьных лет влюблен Тонио Крёгер, строился на воспоминаниях об Армине Мартенсе, гимназическом товарище Томаса Манна. Но и «центральное сердечное переживание» двадцати пяти лет оставило в новелле заметный след. Автор прямо вставляет в текст новеллы слова, посвященные в реальной жизни художнику Паулю Эренбергу. Обращаясь к своей доверительной собеседнице Лизавете Ивановне, Тонио Крёгер дословно повторяет фразу о друзьях «среди демонов, кобольдов, завзятых колдунов и призраков, глухих к голосу жизни - иными словами, среди литераторов» из записной книжки Томаса Манна, где тот называет Пауля своим «первым и единственным другом среди людей».
В «Очерке моей жизни», написанном почти через тридцать лет после «Тонио Крёгера», писатель признается, что эта новелла «из всего, что я написал, пожалуй, по сей день наиболее близка моему сердцу и всё еще любима молодежью». Писатель не преувеличивал. Его новелла не оставила равнодушными многих его современников. Макс Брод вспоминал, что его друг Франц Кафка был буквально захвачен новым произведением Томаса Манна. В письме, отправленном из Праги в начале 1904 года, Кафка сообщает, что несколько раз перечитал новеллу и не понимает, почему Брод ничего о ней не пишет,-скорее всего, предполагает молодой пражский литератор, письма Макса просто пропали на почте.
Каждый читатель находил в новелле Томаса Манна что-то свое, открывал ответы на мучившие именно его вопросы. Кафку, например, по его словам, в «Тонио Крёгере» сильнее всего затронуло не столько противопоставление искусства и естественности, духовной и реальной жизни, сколько тайная влюбленность художника в свою противоположность, в «белокурых и голубоглазых, живых, счастливых, дарящих радость, обыкновенных».
Влияние новеллы Томаса Манна на творчество Франца Кафки прослеживает Хайнц Полицер в основательной монографии о жизни и творчестве гениального писателя-мистика XX века. Даже в поздних работах Кафки, например, в рассказе «Голодарь» он находит следы «Тонио Крёгера» Марсель Райх-Раницкий в своем эссе о новелле «Тонио Крёгер» называет еще несколько известных литературных имен, испытавших на себе действие этого шедевра. Среди них — австрийский писатель Артур, венгерский философ, литературовед и критик Георг (Дьёрдь) Лукач и другие.
Но не только современники и коллеги раннего Томаса Манна попали под очарование новеллы «Тонио Крёгер». Воздействие «рассказа века», как назвал произведение Манна Райх-Раницкий, ощутило на себе не одно поколение молодых людей, и не только в Германии.
В 1921 году студентка факультета права парижской Сорбонны оказалась в Берлине, и в одном из книжных магазинов ей попался томик с «Тонио Крёгером». Студентку звали Наталья Ивановна Черняк, она была родом из Иваново-Воскресенска, но с восьми лет жила у отца в Париже. Через много лет Наталья Ивановна вспоминала: «Я чувствовала, что «Тонио Крёгер» преображает меня, мне казалось, что он похож на меня. У меня появилось огромное желание писать самой». Так начался литературный путь французской писательницы, известной миру по фамилии ее мужа - Натали Саррот.
Не одни литераторы восхищались «рассказом века». Очень высоко оценивал новеллу Андрей Николаевич Колмогоров. Не раз в разговорах с коллегами и учениками он упоминал «Тонио Крёгера». О событиях 1963 года вспоминает ученик Колмогорова профессор Владимир Андреевич Успенский: «Путешествие из Москвы в Новосибирск и обратно с Колмогоровыми — ярчайшее событие в моей жизни. Дни в вагоне туда и обратно были заполнены бесконечными разговорами с непривычно свободным во времени, не имеющим жесткого графика дел Колмогоровым. Тем удивительнее, что я почти ничего не помню из этих разговоров, кроме, пожалуй, разговора о Томасе Манне («Тонио Крёгер», «Смерть в Венеции»)».