Код да Винчи

Глава 105
Ночь опустилась на Рослин.
Лэнгдон в одиночестве стоял на крыльце. И улыбался, прислушиваясь к
доносившимся из-за застекленной двери смеху и болтовне. Кружка
крепкого
бразильского
кофе
помогла
преодолеть
навалившуюся
сонливость, но он знал – это ненадолго. Слишком уж он устал за последние
два дня.
– Вы так тихо от нас ускользнули, – услышал он голос за спиной.
Лэнгдон обернулся. В дверях стояла бабушка Софи, серебристые
волосы мерцали в лунном свете. Теперь он знал, что последние двадцать
восемь лет она носила имя Мари Шовель.
Лэнгдон устало улыбнулся в ответ:
– Просто подумал: надо же дать членам семьи возможность вдоволь
наговориться после столь долгой разлуки. – Он видел в окно, как Софи что-
то рассказывает брату.
Мари подошла и остановилась рядом.
– Мистер Лэнгдон, как только я услышала об убийстве Жака, тут же
страшно испугалась за Софи. И, увидев ее сегодня у дверей дома, испытала
невероятное облегчение. У меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою
благодарность.
Лэнгдон не знал, что ответить. И хотя чуть раньше он предоставил
Софи возможность поговорить с бабушкой наедине, Мари попросила его
остаться и послушать. Мой муж безоговорочно вам доверял, мистер
Лэнгдон. Стало быть, и я могу доверять.
Лэнгдон остался и вместе с Софи в немом удивлении выслушал
историю о ее покойных родителях. Сколь ни покажется это невероятным,
но оба они принадлежали к роду Меровингов и являлись прямыми
потомками Марии Магдалины и Иисуса Христа. Но в целях безопасности
были вынуждены сменить фамилии Плантар и Сен-Клер. В жилах их детей
текла царская кровь, и потому они находились под защитой и опекой
Приората Сиона. Когда родители погибли в автокатастрофе, причина
которой так и осталась до конца невыясненной, Приорат встревожился.
Это могло означать, что об их происхождении узнал кто-то еще.
– И вот нам с твоим дедушкой, – продолжила рассказ Мари, и в голосе
ее звучала боль, – пришлось принять очень важное и трудное решение.

---

Причем немедленно, сразу после того, как нам позвонили и сообщили, что
машина твоих родителей найдена в реке. – На ее глазах выступили слезы. –
Мы должны были ехать в той машине вместе, все шестеро. Но к счастью, в
самый последний момент планы изменились, и твои родители поехали без
нас. Мы с Жаком не знали, что в действительности произошло на той
горной дороге… был ли то и вправду несчастный случай. – Мари не
сводила с Софи глаз. – Мы знали лишь одно: нам следует защитить своих
внуков – вот так и было принято это решение. Жак сообщил в полицию,
что в машине находилась еще и я вместе с твоим маленьким братиком. И
что тела наши, очевидно, унесло водой. А затем нам обоим пришлось
скрыться. Приорат все организовал. Жак, будучи человеком слишком
известным, даже своего рода знаменитостью, не мог позволить себе такую
роскошь – бесследно исчезнуть. Было решено, что Софи, старшая из детей,
останется с ним в Париже, будет расти и воспитываться под присмотром
Жака и защитой Приората. – Голос ее упал до шепота. – Разделение семьи
– это самое трудное, что нам довелось испытать в жизни. Мы с Жаком
виделись, но редко и нерегулярно и всегда тайком… Есть у Приората
определенные правила, которые следовало соблюдать.
Тут Лэнгдон понял, что Мари собирается перейти к подробностям, не
предназначенным для ушей человека постороннего, И поспешил выйти на
крыльцо. И вот теперь, всматриваясь в смутные очертания Рослина, он не
мог не думать о тайне, которую скрывает эта часовня. А что, если Грааль
действительно спрятан там? И если да, то что тогда означают слова
«сосуд» и «меч», упомянутые в стихотворении?..
– Давайте отнесу, – сказала Мари и кивком указала на руку Лэнгдона.
– О, благодарю вас. – И Лэнгдон отдал ей пустую кружку из-под кофе.
– Нет, я имела в виду то, что у вас в другой руке, мистер Лэнгдон.
Только сейчас Лэнгдон спохватился, что держит в левой руке кусок
папируса со стихотворением Соньера. Он снова достал его из криптекса, в
надежде заметить то, что, возможно, пропустил раньше.
– Да, конечно, простите.
Мари взяла папирус и улыбнулась:
– Знаю одного человека из банка в Париже, который бы дорого дал за
то, чтобы вернуть шкатулку розового дерева. Андре Берне был близким
другом Жака, а Жак, в свою очередь, полностью ему доверял. Андре был
готов буквально на все, лишь бы сохранить доверенный ему Жаком на
хранение предмет.