Философия древнего мира

Проблема поиска первоначала бытия: натурфилософия и идеализм ранней классики

В VII – VI вв. до н. э. происходит обращение умов, связанное с кризисом ритуальной Олимпийской религии, острым осознанием духовно-практических, экзистенциальных проблем – поиском смысла человеческого бытия, соотношения индивида и Вселенной и т. п. Являясь результатом рефлексивного рационального переосмысления универсальных мировоззренческих оснований мифологической культуры, древнегреческая философия на ранних этапах своего развития обнаруживает в имманентно философском содержании следы мифологического наследия. Прежде всего, это может быть зафиксировано в предметном плане: центральным предметом познания в древнегреческой натурфилософии выступает космос, а основной формой философского учения выступают космологические модели. В проблемном плане мифологическое наследие сказывается в том, что для досократических философских учений характерен генетизм как стратегический объяснительный принцип. (В силу этого центральный вопрос онтологии – вопрос о сущности и устройстве мира – высвечивается в ракурсе вопроса о его происхождении).
Большую роль в постановке и прояснении данной проблемы сыграли «семь мудрецов» – самых авторитетных для древнегреческого сознания хранителей мудрости. Многовариантных списков достаточно много, как и количество участников, но имя Фалеса Милетского (VII – VI вв. до н. э.), первого философа Эллады, неизменно во всех. Как и законодатели (Солон, Клеобул, Хилон), он занимался нравственно-разумным поведением человека, поиском меры, обеспечивающим счастье и процветание людям. Фалес – основатель Милетской школы досократовского периода. Он и его ученики – Анаксимен и Анаксимандр осуществили духовный переворот, сформировали в Элладе философскую традицию, переосмыслив мифологические представления о началах мира в философские рассуждения о происхождении многого из единого источника – архэ (вода у Фалеса), апейрон (беспредельная стихия, субстанциальное и генетическое начало космоса у Анаксимандра), воздух (у Анаксимена). Они же это бесконечное и вечное в смене вещей считали конечным фундаментом человеческой жизни и деятельности, связывали с определением места человека в мире. Например, Анаксимандр рассуждал о процессах природы и самом миропорядке (взаимоотношении космических стихий, смене времен года и самих вещей) по аналогии с правовыми и нравственными нормами в полисе. Космические стихии, в которых возникают и исчезают вещи, воздают друг другу справедливое возмездие за несправедливость в установленное время. Отсюда представление о господстве в мире универсальной справедливости.
Стихийный диалектик Гераклит из Эфеса (520 – 460 гг. до н. э.) также говорит об этом, но рассматривает мировую справедливость и всеобщую гармонию как результат борьбы противоположностей, заложенных в природе вещей и мирового строя. Космос изначален. Он представляет собой вечно живой огонь и всеобщий логос, который, выражая разумно упорядоченный и гармонично справедливый строй вещей, является космической мудростью, на которую людям следует ориентироваться в словах, делах, мыслях, поступках, жизнедеятельности. Язык философии Гераклита, как следует из дошедших до нас фрагментов, метафоричен, но затрагивает почти весь комплекс присущих философии вопросов и ее методологии. Так, сформулировав принципы абсолютной изменчивости («Нельзя войти в одну и ту же реку дважды»), неповторимости, противоположности одного и того же, он образует основание первой исторической формы стихийной диалектики как метода познания мира. Природа и человек в досократовской философии составля­ют единство. Однако досократики не отождествляли природу и человека, душу и тело и не выделяли человека из природной окружающей среды.
Пифагорейцы – мощное религиозное движение, орден, сложившийся в рамках орфизма, свято хранил предания о своем основоположнике – великом аскете, чудотворце и ученом – Пифагоре (вторая половина VI – начало V вв. до н. э.), сыне Гермеса, что сходно с традицией о Будде. Все члены общины: математики – хранители тайн и акусматики – послушники, знающие внешнюю сторону доктрины, – практиковали аскетический образ жизни, следовали пищевым запретам и этике: ее фундамент составляло учение о надлежащем, о правиле, о пределе, который нельзя было переходить. Добродетель понималась как контроль над страстями, как мера, а ее отсутствие как безмерность. Пифагорейцы изучали зависимость между числами, характер чисел, что вело к их определенной абсолютизации и мистике. Числа были подняты на уровень реальной сущности всех вещей. Первым простым понятием является единица как дискретная и множественная, за ней противоположность – двоица, различие, особенное. В геометрической интерпретации этим числам соответствуют: точка, прямая, квадрат, куб. Сумма чисел дает священную «декаду», как идеальное число. Это была исторически первая попытка постижения количественных отношений между реально существующими вещами. Пифагорейцы учили о бессмертии души, о подчинении демоса аристократии. Их способ философствования был противоположным стихийной диалектике милетской школы, которая была скорее интуитивным объяснением сущностных и в то же время универсальных черт диалектики.