Geo-04-2020. indb

Отношения с сопредельными странами в вопросах водопользования 
и гидроэнергетики
В среднем 80 % (около 41 куб. м/год) [Концепция развития водного хо-
зяйства на 2020–2030 гг., 2020] общего объёма потребляемых Узбекистаном 
водных ресурсов приходится на долю трансграничных рек, которые форми-
руются на территории соседних стран, о чём говорилось ранее.
В 2007 г. Узбекистан присоединился к международным конвенциям 
ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международ-
ных озёр [Конвенция по охране и использованию трансграничных водото-
ков и международных озёр, 1992] и о праве несудоходных видов использо-
вания международных водотоков [Конвенция о праве несудоходных видов 
использования международных водотоков, 1997], что говорит о привержен-
ности республики принципам международного водного законодательства. 
Это важный аспект для решения водных проблем в регионе.
В 2017 г. на 72-й сессии Генеральной ассамблеи ООН Президент 
Ш. Мирзиёев сказал, что проблема общих водных ресурсов является клю-
чевой для безопасности и стабильности в Центральной Азии. А решение 
вопросов совместного водопользования в регионе стало одним из прио-
ритетов внешней политики Узбекистана, т. к. только 9,6 % от общего стока 
трансграничных рек в бассейне Аральского моря формируется в пределах 
республики [
Салохиддинов, Соколов, 2020].
Таким образом, одной из острейших проблем региона стало расширение 
взаимодействия между сопредельными странами в вопросах водопользова-
ния в связи с изменением за годы независимости системы гидроэнергети-
ческих отношений центральноазиатских стран.
В советский период в регионе работала объединённая энергосистема 
Средней Азии, объединявшая энергосистемы Таджикистана, Киргизии, 
5
Корпорация «ВЭБ.РФ» модернизирует каскады ГЭС в Узбекистане // https://
rossaprimavera.ru/news/2fc196f2, дата обращения 12.10.2020.
14
Геоэкономика энергетики 
4/2020

---

Е. Кузьмина
•
Водные проблемы и риски гидроэнергетики Узбекистана
Туркмении, Узбекистана и Южного Казахстана, а её диспетчерское управ-
ление располагалось в Ташкенте исходя из фактора наибольшей экономи-
ческой выгоды его центрального месторасположения в регионе. В состав 
системы входили 83 электростанции, объединённые линиями мощностью 
220 и 550 кВт.
Эта система перестала существовать в 2003 г., когда из неё вышла Турк-
мения, а в 2009 г. – Узбекистан. Казахстан создал свою объединённую го-
сударственную энергосистему. Это привело к серьёзным экономическим 
последствиям. Странам пришлось самостоятельно заниматься модерниза-
цией национальных энергосистем, формировать новые направления энер-
гоперетоков, что означало строительство новых линий электропередач, 
малых ГЭС. Но, главное, это привело к нарушению регионального гидро- 
и энергобаланса. Страны низовий стали продавать газ и электричество со-
седям по рыночным ценам, а за долги прекращали поставки. Таджикистан 
и Киргизия столкнулись с дефицитом энергии в зимний период, не имея 
достаточного количества крупных ГЭС и своих запасов углеводородов. Они 
вынуждены в зимний период накапливать воду в водохранилищах своих 
ГЭС, чтобы поставлять её летом находящимся ниже по течению Узбеки-
стану, Казахстану и Туркмении для ирригации. А зимой, когда потребность 
в тепле и свете возрастает, им не хватает электричества, которое могут по-
ставлять соседние страны, лежащие ниже по течению и вырабатывающие 
его на теплоэлектростанциях.
Поэтому Таджикистан и Киргизия озаботились вопросами обеспечения 
собственной энергетической безопасности, эксплуатируя круглогодично 
свои ГЭС и намереваясь построить новые крупные гидроэнергетические 
объекты: Рогунскую (на реке Вахш) и Даштиджумскую (на реке Пяндж) 
ГЭС в Таджикистане и две Камбаратинские ГЭС (на реке Нарын) в Кирги-
зии. Кроме того, эти страны регулярно поднимают вопрос о необходимости 
платы за воду, так же как осуществляется плата за газ и другие природные 
ресурсы. Фактически ставится вопрос о переводе воды из категории при-
родного ресурса в категорию товара, против чего выступает Узбекистан 
как крупнейший потребитель воды в регионе при молчаливой поддержке 
Казахстана и Туркмении.
В результате усугубился разрыв энергетических связей и нарастали вод-
ные противоречия, что негативно влияло на региональные экономики 
и вело к дезинтеграции государств. По данным ООН, из-за несогласован-
ности решений в сфере координации трансграничных водных проблем 
Центральная Азия ежегодно теряет 1,75 млрд долл. [