Искусство психологического консультирования

Структура наших трудностей 
Давайте разберемся в структуре личностных трудностей. Неумение 
приспосабливаться к окружающей среде может выражаться рядом симптомов, таких 
как смущение, робость, чрезмерная застенчивость, чувство постоянного беспокойства, 
тревоги, боязнь общения, боязнь неуспеха на работе, неспособность сосредоточиться. 
Смущение, например, – признак того, что различные напряжения внутри личности 
блокируют друг друга, как два борца в захвате, что не могут сдвинуться с места. 
Человек теряет способность свободно говорить, думать и выражать свои чувства, чтобы 

---

http://koob.ru 
29 
быть адекватно понятым окружающими. Эта неспособность становится серьезным 
осложнением в работе, мешает установлению нормальных социальных контактов, 
препятствует зарождению любви и заключению брака, а также другим способам 
развития и применения способностей личности. 
Люди с такими проблемами переживают внутренний конфликт, что их в 
определенной степени сковывает. Такой человек, как говорится, в разладе с самим 
собой и, как следствие, со своей социальной группой. Это битва одновременно на двух 
флангах. Вспомним Джорджа, который в перестроечном азарте не мог найти общий 
язык с однокурсниками, что объяснялось его внутренним стремлением командовать. В 
подобном случае выздоровление зависит одновременно от коррекции внутренних 
напряжений и от налаживания отношений с товарищами. 
Адлер считал социальную адаптацию основным критерием, "плодом" 
эффективного внутреннего просветления. Но здесь таится опасность сведения 
проблемы к поверхностному приспособленчеству. На самом деле поведенческая 
модель личности складывается из различных установок, но все они зарождаются в уме. 
Только прояснив все эти установки, можно по-настоящему адаптироваться в обществе, 
иначе подлаживание к окружающим с помощью хитростей и лицемерия, в конечном 
итоге, закончится крахом. Точно так же для редких личностей, вроде Сократа, святого 
Франциска Асизского или Матери Терезы, возможно творческое урегулирование 
внутренних напряжений, в силу чего уже одним своим существованием они еще 
больше подчеркивают несовершенство общества, в котором мы живем. 
Когда обострение личностной проблемы мешает человеку работать и общаться с 
окружающими, такое состояние называется "неврозом". Возьмем довольно частый 
случай нервного перенапряжения студентки перед экзаменами. Накануне экзамена ей 
делается совсем плохо и ее освобождают от сдачи этого экзамена. В результате, у нее 
формируется устойчивая (и удобная для нее) невротическая модель, когда она 
заболевает перед каждым экзаменом. Подобное невротическое состояние может быть 
вызвано глубоким эмоциональным конфликтом, который человек не в состоянии 
разрешить. Слово "невроз" происходит от слова "нервы", потому что душевные 
расстройства становятся заметными из-за той нервозности, которую они порождают и 
которая выражается в виде тревог, беспокойства и даже в явной дрожи отдельных 
частей тела. Но этот термин не означает, что в нервных волокнах происходят какие-
либо органические изменения, он относится к общему состоянию человека. Невроз 
может перейти в более сильную форму душевного расстройства, называемую "психоз", 
под которой понимаются различные виды психических заболеваний, в обыденных 
ситуациях обозначаемых общим словом сумасшествие. Некоторые психозы имеют 
органическое происхождение и вызываются поражением тканей нервной системы, но 
большей частью они имеют функциональный характер. В таких случаях терапевт 
бессилен помочь, но он должен уметь распознать психоз, с тем чтобы пациент вовремя 
попал под профессиональное психиатрическое наблюдение

. 
Неврозы в основе своей функционального происхождения, они порождаются 
скорее 
измененными 
поведенческими 
и 
психическими 
структурами, 
чем 
органическими расстройствами. Невротические изменения могут вызывать в организме 
изменения органического характера, такие как гипотония или слепота в результате 
контузии во время войны, например. Консультант должен ознакомиться с физическим 
состоянием клиента, чтобы учесть все органические факторы, причинные или 
следственные, относящиеся к основному, нервному, заболеванию. Здесь ему может 

Психотерапевту, конечно, приходится принимать разных пациентов, некоторые из них могут находиться на грани 
психического срыва. Можно только посоветовать терапевту сохранять хладнокровие в подобной ситуации. 
Безусловно, очень трудно слушать человека, находящегося в состоянии, близком к психозу, но задача врача 
поддерживать беседу по возможности на реалистическом уровне. После приема можно направить пациента в 
соответствующую психиатрическую клинику, которая готова оказать более квалифицированную помощь.

---

http://koob.ru 
30 
помочь семейный доктор пациента или медицинские работники учебного заведения, 
если это студент. 
Современная психотерапия считает что, в целом, невозможно провести четкую 
разграничительную линию между "нормальными" людьми и невротиками или между 
невротиками и психотиками. По закону, большинство страдающих психозами больных 
должны находиться в специальных медицинских учреждениях. Но психиатры и судьи 
признают неизбежность принятия, в отдельных случаях, произвольных решений 
относительно того, кого считать умалишенным, а кого только слегка "тронутым". У 
любого человека личная проблема может развиться в невроз, а затем в психоз, также 
возможен и обратный процесс. Можно привести массу случаев, подобных истории 
болезни миссис Д., которая, невзирая на личностные трудности в раннем возрасте, тем 
не менее довольно успешно закончила среднюю школу. Внутренний конфликт стал 
более выраженным в институте и приобрел форму невроза. Несколько лет спустя в 
результате сильного эмоционального и физического стресса она неожиданно заболела 
шизофренией и была помещена в психиатрическую больницу. Сейчас она дома, ее 
можно считать практически здоровой, во всяком случае ничем не выделяющейся среди 
окружающих ее "нормальных" людей. 
Каждый человек сталкивается с внутренними проблемами и в нем постоянно 
идет процесс коррекции напряжений. Никого нельзя считать абсолютно "нормальным". 
Я думаю, у каждого из нас иногда появлялось желание перейти на другую сторону 
улицы, чтобы избежать встречи с кем-то из наших знакомых. Возможно, нам потом 
было стыдно за свой поступок. Но когда мы начинаем избегать все большего 
количества знакомых, а потом вообще всех, запершись в четырех стенах, это уже 
невроз. Разница только в том, что те из нас, кто считаются "нормальными", лучше 
корригируют эту тенденцию, входящую в совокупность личностных напряжений. 
Говоря откровенно, у меня еще не было ни одного пациента, чья трудность не была бы 
знакома мне самому, по крайней мере как возможная. Теоретически, сам терапевт, как 
личность, мог бы пережить то же самое, отсюда его постоянная мысль: "Если бы не 
милость Божия, на его месте мог бы оказаться я". Поэтому в нашей профессии не 
должно быть высокомерия или самодовольства, а только бесконечное смирение. 
Будет весьма разумно, если каждый из нас присмотрится к своим малозаметным 
невротическим склонностям, будь то не более чем невинная привычка посплетничать о 
знакомых, или пропустить стаканчик "для храбрости" перед ответственным шагом. Как 
писал Адлер, "мелкие трудности – норма, крупные трудности – невроз". Если уточнить, 
норма – это когда человек может справиться с эмоциональными конфликтами, а если 
не может, то это – невроз. Если человек знает о своих невротических особенностях, он 
будет настороже и охранит свое душевное состояние от расстройства в случае 
эмоционального кризиса. 
Употребляя слово "нормальный" в кавычках, мы хотим подчеркнуть, что это 
скорее идеал, чем действительность. Норма – это стандарт, основанный на нашем 
знании предлагаемых ситуацией возможностей и ожидаемых способов реагирования. 
Как и физическое здоровье, это не лимитирующая категория. Всегда можно 
определить, насколько человек нездоров или насколько поражена его психика, 
поскольку невроз заставляет человека поступать неадекватно, но невозможно 
определить его соответствие "эталону" здоровья. Психотерапевт может только помочь 
пациенту свободно развиваться в соответствии со своей уникальной моделью. Таким 
образом, быть нормальным не значит стать статичным или "средним", отнесенным в 
какую-то постоянную категорию, совсем наоборот. Норма для личности понятие в 
определенном смысле идеальное, основанное на творческих принципах свободы, 
индивидуальности и других, которые мы обсудим в следующей главе. 

---

http://koob.ru 
31 
Возможность коррекции личностных напряжений – величайший дар природы 
человечеству, синонимом которого является творчество. Чем одареннее человек, тем 
легче и быстрее происходит в нем коррекция, он более восприимчив и глубже 
чувствует страдание, но его потенциал гораздо богаче. Невротик обладает особой 
способностью к коррекции личностных напряжений, к этому его принуждает, 
собственно говоря, его сложное положение. Если воодушевить такого человека, помочь 
ему избавиться от боязни перемен и вывести из статичного болезненного состояния, 
начнется процесс коррекции и неожиданно могут раскрыться его необыкновенные 
творческие способности. 
История дает нам немало подтверждений того, что выдающиеся творческие 
личности в своем большинстве были невротиками. Всю свою жизнь боролся с 
психозом Ван Гог, спасаясь неимоверной силой творчества, которое способствовало 
коррекции страшных внутренних напряжений. Он с трудом удерживался на тончайшей 
грани, отделяющей рассудок от безумия, и именно это напряжение, перелитое в 
творчество, сделало его великим художником. То же относится к Достоевскому и 
Ницше, которые творили в состоянии колеблющегося невроза. 
Чем сильнее чувствительность внутреннего соотношения напряжений, тем 
мощнее творческий потенциал. Я ни в коей мере не пытаюсь восславить невроз или 
озаглавить книгу "Радуйтесь, что вы невротик", но лишь хочу заметить, что смелое и 
конструктивное отношение человека к своим невротическим склонностям может 
открыть перед ним путь к собственному творческому развитию. 
Каждый из нас должен совершенствовать свои корригирующие способности. 
"Конечной остановки" в этом процессе нет. Различие между невротиком, с трудом 
справляющимся со своей работой, и "средним", удовлетворительным работником 
ничуть не больше, чем между этим "средним" и тем, кто, просветлив свою личность, в 
полную меру использует все свои способности и быстро поднимается по служебной 
лестнице. 
Приведу пример из своей практики. Поступив в колледж, молодой человек, 
назовем его Джон К., мало чем выделялся среди других студентов. Способности у него 
были чуть выше средних, он отличался необыкновенной застенчивостью, легко 
краснел, а на вечеринках был скован и трезв. 
На втором курсе он пришел ко мне с просьбой провести с ним "психологический 
анализ". Этот термин вряд ли подходит к моему методу консультирования, но мы 
договорились о цикле консультаций. По ходу дела выяснилось, что его воспитывала 
бабушка, и хотя в школе он был членом школьного совета и редактором школьного 
ежегодника, его жизнь текла весьма одиноко. Он не помнил, чтобы ему приходилось 
играть с другими детьми, но помнил, что регулярно косил лужайку перед домом и 
самостоятельно выполнял другие домашние поручения. 
Уже тогда он начал сочинять стихи о "смерти". Джон С. принадлежал к типу 
"интровертов". Застенчивость мешала его общению с девушками и сделала его 
закоренелым трезвенником, что в компании скорее является осложнением. Джон 
отличался развитым интеллектом, хотя была заметна некоторая медлительность в 
мыслях и словах; он увлекался философией, историей религии и более "весомыми" 
видами литературы. 
Таким образом, Джон предстает перед нами нормальным молодым человеком со 
склонностью к уединению. Из него мог бы получиться способный преподаватель, и его 
невроз никогда не развился бы до такой степени, чтобы привести его в клинику для 
душевнобольных. Но в его личности было так много мелких самоограничений, 
сдерживавших свободное развитие всех его творческих возможностей, что, как и 
множество людей, он так и остался бы навсегда на уровне "чуть-чуть выше среднего", 
не в силах освободиться от гнета внутренней скованности и мелких конфликтов. 

---

http://koob.ru 
32 
Через год после цикла наших встреч я получил от Джона письмо: