Istoria vmu 2-2018. indd

Полезность vs объективность в трудах В.Н. Татищева
С какой же концептуальной оснасткой ученые XVIII в. подошли 
к исследованию территории, природы и населения Российской 
империи? Основой классификации наук являлся критерий «
полезно-
сти». Принципы классификации были сформулированы немецкой 
школой и в основном восприняты русскими учеными. В.Н. Тати-
щев в вопросах не только исторических (известно, что он активно 
использовал материалы Г.З. Байера, в частности его переводы ви-
зантийских и скандинавских хроник), но и методологически нахо-
дился в русле немецкой школы. 
В классификации Татищева в разряд 
полезных наук помимо 
истории входило «землеописание или география». Географию он 
дифференцировал на математическую, физическую и политическую 
(историческую). Предмет последней определял следующим образом: 
«География гисторическая, или политическая, описует пределы и 
10
Пыпин А.Н. Указ. соч. С. III.
11
Там же.

---

118
положения, имя, границы, 
народы (курсив мой. – Т.С.), переселения, 
строения, или селения, правления, силу, довольство, недостатки, 
и оная разделяется на древнюю, среднюю и новую, или настоя-
щую»
12
. Из определения следовала теснейшая связь истории и гео-
графии. Эта связь, в свою очередь, должна была подчеркнуть госу-
дарственный статус не только истории (что сомнений не вызывало), 
но и географии.
Созданию «Российской географии» В.Н. Татищев придавал не 
меньшее значение, чем «Российской истории», что неоднократно 
обосновывал в своих «доношениях» в Академию наук и Сенат. Но 
его апелляции к власти по поводу 
государственной важности ука-
занных проектов преследовали еще одну цель: отсечь конкурентов 
в лице иностранных ученых и путешественников, чьи труды и по 
истории и по географии считал тенденциозными. Из чего вытека-
ло, что создание объективных трудов по русской географии и рус-
ской истории есть исключительная прерогатива российских уче-
ных, чьи естественные преимущества составляют знание русского 
языка, российских реалий и патриотическое чувство.
Критикуя «многие лжи и злобные поношения и клеветы» на 
русское государство, содержавшиеся в трудах немецких исследо-
вателей, Татищев и его компатриоты опирались на внесенные 
немцами в русскую образовательную и культурную среду приемы 
подлинно 
научного изучения не только истории и географии, но и 
населения Российской империи. Так, немецкая парадигма описа-
ния народов лежала в основе разработанной Татищевым в 1734 г. 
в связи с подготовкой второй ревизии (1742) анкеты. 
Ознакомимся с этим научным проектом и его результатами чуть 
подробнее. Профессора Академии наук Л. Делиль Делакройер 
(астроном), И.Г. Гмелин (ботаник) и Г.Ф. Миллер (историк и гео-
граф) вместе со студентами и геодезистами в 1733 г. были отправлены 
в Сибирь для собирания естественноисторических, географических, 
лингвистических и исторических материалов. По некоторым горо-
дам Сибири экспедицией в 1734–1736 гг. были разосланы «вопрос-
ные пункты», ответы на которые составлялись воеводскими канце-
ляриями. Они предписывали сбор сведений по ботанике, зоологии, 
геологии Сибири, но также по географии, истории, «этнографии», 
языкам ее народов. 
Очевидно копируя научный стиль западных коллег, в 1735 г. Та-
тищев разослал по сибирским городам свои «вопросные пункты», 
состоявшие из 92 вопросов. Ответы стал получать в 1736 г., но «по 
12
Цит. по: 
Степанов Н.Н. В.Н. Татищев и русская этнография // Советская эт-
нография. 1951. № 1. С. 151.

---

119
тем пунктам многие ответствовали не в той силе», и как казалось 
ему, «знатно, что от краткости тех пунктов» ответы были неудов-
летворительными
13
. Это и побудило Татищева в 1736 г. составить 
более подробный вариант анкеты (198 пунктов). 
Интересна структура новой версии анкеты: первый раздел 
«принадлежит обсче до всех губерний и народов»; второй раздел 
«токмо до Архангелогороцкой, Казанской, Астраханской, Сибир-
ской и частию Нижегороцкой губерней, где многие разные идоло-
поклонические народы находятся»; а третий – «токмо для одних 
татар магометанского закона»
14
. Такая структура отражала не только 
(и даже не столько) научные, сколько геополитические приоритеты 
формирующейся империи в ее азиатских владениях, где ключевое 
место занимали татары. (Татары долгое время служили конституи-
рующим «Другим», а Казань – «внутренним Востоком» русского 
сознания).
В первом разделе анкеты из 107 пунктов больше половины во-
просов (59) носили естественноисторический характер – «о званиях», 
«о границах», «о свойстве и действе воздуха», «о водах», «о природ-
ном состоянии земли», «о подземностях». Получается, что сведения 
о народах (они маркированы названиями «о жителях» и «о жили-
щах») были важны только в этом широко понятом пространственно-
географическом контексте. 
Во втором разделе «О народах идолопоклоннических какое из-
вестие о оных требуется» (пункты 108–164)
 немецкая академическая 
традиция изучения инонаселения была реализована максимально 
полно. Здесь содержались вопросы о названии и самоназвании на-
рода, этимологии географических названий (топонимов), о расселе-
нии, происхождении, связях с другими народами, а также о религии 
и суевериях, обрядах и мифологии, языке и фольклоре языческих 
народов. Все это рекомендовалось спрашивать «без принуждения, 
но паче ласкою и чрез разных искусных людей, знающих силу сих 
вопросов и язык их основательно. К тому ж не однова, но чрез не-
сколько времени спрашивать от других»
15
. Таким образом, не только 
круг вопросов, но и методика их изучения были заимствованы из 
концептуального арсенала европейской науки. 
Пункты 165–175 «О магометанах» третьего раздела анкеты 
включали вопросы о магометанском духовенстве, магометанских 
обрядах и письменной традиции. 
13