Книга учит видеть ментальные ловушки и действовать осознанно
Download 1.42 Mb. Pdf ko'rish
|
|
Послесловие
В обществе легко жить по чужим представлениям. В одиночестве легко жить по собственным представлениям. Но примечателен только тот, кто, живя в обществе, сохраняет независимость взглядов. Ральф Уолдо Эмерсон [66] Есть две теории иррационализма – горячая и холодная. Горячая очень древняя. У Платона вы найдете такую картину: возница управляет яростно галопирующими лошадьми. Человек олицетворяет разум, а несущиеся вскачь лошади – наши эмоции. Сила разума сдерживает чувства. Если это не получается, происходит прорыв неразумия. Есть и другая картина: чувства кипят, как лава в вулкане. Разуму в основном удается держать всю бурлящую массу под крышкой. Но иногда лава иррациональности прорывается на свободу. Отсюда – горячая, жаркая иррациональность. А с разумом все в порядке, он безошибочен, да только чувства и эмоции то и дело оказываются сильнее. Горячая теория иррациональности существовала веками. Для богослова Жана Кальвина наши чувства есть Зло, и только концентрация на Боге способна их потеснить. А значит, люди, в которых бушует лава эмоций, принадлежат Дьяволу. И поэтому их пытали и убивали. У Фрейда эмоциональная сфера («оно») контролируется собственным «я» и «сверх-я». Но это удается редко. При всем давлении, при максимальной дисциплине: вера, будто мы можем силой мысли контролировать все свои эмоции, – иллюзия. Такая же, как попытка мысленно регулировать рост наших волос. Холодная теория иррациональности, напротив, еще молода. После войны многие задавались вопросом: как объяснить иррациональность нацистов? При гитлеровском режиме у руководителей стран особых взрывов чувств на самом деле почти не отмечалось. Даже выступления фюрера, его зажигательные речи были просто мастерски исполненными актерскими представлениями. Не извержения, а холодный расчет, продуманные решения привели к национал- социалистическому безумию; то же можно сказать о Сталине или «красных кхмерах» [67] . Разве это строгая, безошибочная рациональность? Очевидно, нет. А значит, с нашими представлениями о разумности что-то не так. В 1960-е психологи, отодвинув бессмысленные утверждения Фрейда, взялись за научные исследования нашего мышления, процесса принятия решений и наших действий. Результатом и стала холодная теория иррациональности, которая утверждает: наше мышление не может быть идеальным, оно допускает ошибки. Исключений нет. Даже самые высокоинтеллектуальные люди постоянно заблуждаются, повторяя одни и те же ментальные ошибки. И еще один важный момент: ошибки распределяются неслучайно. В зависимости от их типа мы в своих заблуждениях следуем определенным путем. Это позволяет спрогнозировать наши ошибки и скорректировать их – отчасти. Но не полностью. Несколько десятилетий подряд мы не могли распознать, по каким причинам возникают ментальные ошибки. Наше тело во многом устроено безошибочно. Сердце, мышцы, дыхание и иммунная система функционируют достаточно хорошо. Почему же именно мозг совершает ляп за ляпом? Мышление – биологический феномен. Деятельность мозга определена эволюцией, как и форма тела животных или расцветка лепестков у цветов. Представим себе, что мы можем вернуться на 50 тысяч лет назад, прихватить там любого из наших предков и доставить его в сегодняшний день, привести к парикмахеру и одеть в модные тряпки от Hugo Boss. Пройдя с ним по улице, мы убедимся: он ничем не выделяется из толпы. Ну, конечно, ему придется выучить современный язык, усвоить правила дорожного движения и узнать, как обращаться с микроволновкой, но и нам это тоже приходится усваивать. Биология не оставляет сомнений: по своему физическому строению – включая мозг – мы остаемся охотниками и собирателями в одежде от Hugo Boss (или от H&M – как вам больше нравится). Что же существенно изменилось за прошедшие тысячелетия? Мир, в котором мы живем. В древнейшие времена он был прост и стабилен. Мы жили небольшими группами, примерно по 50 человек. Никаких достойных упоминания технических или социальных достижений тогда не наблюдалось. Лишь в последние 10 тысяч лет в мире начались серьезные изменения – развились земледелие и животноводство, возникли города и появилась мировая торговля. А с начала индустриализации уже мало что в окружающем мире напоминает те времена, под которые был оптимизирован наш мозг. Тот, кто сегодня хотя бы часок побродит в торговом центре, встретит больше людей, чем нашим предкам доводилось увидеть за всю жизнь. Если сегодня кто-нибудь возомнит, что он точно знает, как будет выглядеть мир через десять лет, мы станем его высмеивать. За последние 10 тысяч лет мы создали мир, которого сами не понимаем. Вот, например: в мире, где жили охотники и собиратели, активная деятельность ценилась выше, чем способность размышлять. Быстрая реакция обеспечивала выживание, а долгие раздумья, наоборот, его затрудняли. Если твои соплеменники, охотники и собиратели, кидались бежать, имело смысл рвануть вслед за ними – не раздумывая, действительно ли на горизонте замаячил саблезубый тигр или это всего лишь дикий кабанчик. Ошибка первого порядка (это был опасный зверь, а ты от него не убегал) оплачивалась смертью, а второго порядка (зверь был не опасный, но ты убегал) стоила лишь нескольких калорий. Было очевидно: если уж ошибаться, то лучше в строго определенном направлении. Кто думал иначе, исчезал из нашего генофонда. Мы, сегодняшние гомо сапиенс, – потомки тех, кто предпочитал бежать вслед за другими. Да только в современном мире подобное интуитивное поведение становится проигрышным. Сейчас вознаграждаются острый ум и независимое поведение. Кто хоть однажды ощутил на себе биржевой ажиотаж и панику, знает, что это такое. Эволюционная психология – еще не полностью разработанная теория, но очень убедительная. Она объясняет большинство ментальных ошибок, хотя и не все. Рассмотрим следующее высказывание: «На обертке любой плитки шоколада Milka есть изображение коровы. Значит, каждая шоколадка, на фантике которой нарисована корова, произведена Milka». Подобные ошибки свойственны и самым интеллигентным людям. Но ведь и дикари, не затронутые цивилизацией, тоже совершают их. И нет оснований полагать, что наши предки, охотники и собиратели, так не попадали впросак. Очевидно, некоторые ментальные ошибки запрограммированы в нашем сознании и не имеют ничего общего с «мутацией» окружающего мира. Как это объяснить? Очень просто: эволюция «оптимизирует» нас не в полном объеме и не в абсолютном смысле. Пока мы превосходим своих конкурентов (например, неандертальцев), нам «прощают» некоторые ошибки. Представьте себе кукушек. Кажется, миллионы лет они подкладывают свои яйца в гнезда более мелких певчих птиц и те высиживают чужие яйца, да еще и выкармливают и выращивают птенцов. Явная поведенческая ошибка, но эволюция до сих пор не истребила этих певчих птиц – возможно, потому что ошибка недостаточно серьезная. Второе, параллельное объяснение, почему ментальные ошибки бывают такими упорными, сформировалось в конце 1990-х: наш мозг нацелен на выживание и воспроизводство, а не поиски истины. Иными словами, нам нужно думать в первую очередь для того, чтобы убеждать других. Кто умеет это делать, обеспечивает себе власть, влияние и доступ к максимальному количеству ресурсов. А это, в свою очередь, оказывается решающим преимуществом при спаривании и выращивании потомства. Тот факт, что при раздумьях мы вовсе не обязательно заняты поиском истины, хорошо иллюстрирует книжный рынок. Романы покупаются гораздо чаще, чем деловая литература, хотя в последней неизмеримо больше правды о жизни. И наконец, есть и третье объяснение: интуитивные решения – даже не очень разумные – при определенных обстоятельствах лучше всего. Этой сферой занимаются так называемые эвристические исследования. Когда мы принимаем решения, зачастую нам не хватает информации и мы вынуждены думать быстро, двигаться кратчайшим путем и применять простейшие правила (эвристики). Если вы, например, чувствуете равное влечение к нескольким женщинам (или мужчинам), с кем нужно вступить в брак? Рационально этого не решишь; если вы станете полагаться на рассуждения, то навеки останетесь одиночкой. В общем, мы часто на что-то решаемся интуитивно, а затем уже обосновываем свой выбор. Многие поступки (поиск работы, партнера по жизни или инвестиции) совершаются неосознанно. А через долю секунды мы уже конструируем обоснование, и у нас возникает впечатление, будто решение принято сознательно. В мышлении мы скорее похожи на адвокатов, чем на ученых, которым важна только правда. Адвокаты же хороши тем, что находят лучшее обоснование для уже определившегося вывода или заключения. Итак, забудьте о «левом и правом полушариях мозга», как их описывают в каждой полуразумной книге о менеджменте. Гораздо важнее разница между интуитивным и рациональным мышлением. Для обоих есть своя сфера применения. Интуитивное мышление – быстрое, спонтанное и энергосберегающее. Рациональное – медленное, напрягающее, оно потребляет много калорий (в виде сахара в крови). Конечно, рациональное мышление может переходить в интуитивное. Так, обучаясь игре на музыкальном инструменте, вы сначала осваиваете ноту за нотой и каждому пальцу приказываете, что ему делать. Но через какое-то время вы уже овладеваете клавиатурой или струнами и действуете интуитивно: смотрите на партитуру, а руки играют словно сами собой. Уоррен Баффет читает финансовый баланс, как профессиональный музыкант партитуру. Это и называется «круг компетенции»: интуитивное восприятие и понимание, или мастерство. К сожалению, интуитивное мышление врывается и в сферы, где мы не достигли мастерства, – еще до того, как наш суетливый разум успеет разобраться, внести свои коррективы и приняться за дело. И тут возникают ментальные ошибки. В завершение – три замечания. Во-первых, перечень ментальных ошибок, приведенных в данной книге, далеко не полон. Во-вторых, речь идет не о патологических нарушениях. Невзирая на все такие ошибки, мы живем без особых проблем. Какому-нибудь CEO не грозит опасность попасть в психиатрическую лечебницу из-за того, что он промахнулся в расчетах и миллиарды ушли в песок. Нет больниц и медикаментов, которые избавят нас от подобных ошибок. В-третьих, ментальные ошибки по большей части взаимосвязаны. Тут нет ничего удивительного, поскольку наш мозг – сетевая структура. Разные его участки связаны нейронными проекциями. И ни одна часть мозга не функционирует отдельно от остальных. С тех пор как я начал собирать и описывать ментальные ошибки, меня постоянно спрашивают: «Господин Добелли, как вы умудряетесь жить без ментальных ошибок?» Отвечаю: никак. Точнее, даже не пытаюсь. Не стоит стараться их избегать – это требует слишком больших затрат (денег, времени, сил). Я взял за правило: в ситуациях, когда ошибочное решение грозит тяжкими последствиями (в частной или деловой жизни), стараюсь поступать как можно разумнее и рациональнее. Достаю свой список ментальных ошибок и прочесываю его, читаю по пунктам, один за другим, как пилот перед полетом проверяет контрольный список [68] . Я составил удобный «контрольный список», похожий на родовое древо. Он помогает проверить важные решения всем своим существом – сердцем и душой. В других ситуациях, когда последствия не столь важны (например, нужно решить, выпить ли газировку или воду без газа), я обхожусь без рациональной оптимизации. Тут можно довериться интуиции. Мыслить ясно в любой ситуации – слишком хлопотно. Так что, если предполагаемый вред невелик, не стоит ломать голову. Позвольте себе иногда ошибиться. Жизнь от этого только улучшится, станет разнообразнее. И, похоже, сама природа не слишком озабочена тем, чтобы мы принимали идеальные, безукоризненные решения – по крайней мере, до тех пор, пока мы маневрируем с достаточной уверенностью. И пока мы тщательно выбираем для себя колбасу. |
