Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»

 
Глава 12
В горниле «Карибского кризиса»
 
Сразу после ХХII съезда Хрущев предпринял свою первую широкомасштабную поездку
по Средней Азии. Заметим, что сделал он это неожиданно даже для своих соратников по Пре-
зидиуму, поскольку у Хрущева было много текущих дел в Москве: после съезда надо было
заниматься перераспределением персональных обязанностей в новом составе Президиума и
Секретариате, встречаться с зарубежными делегациями и т. д. И в этот момент Хрущев вне-
запно буквально срывается со своего места и отправляется в Среднюю Азию. Почему?
Судя по всему, сделал он это не случайно, а под впечатлением тех событий, которые раз-
вернулись на съезде вокруг его инициативы перезахоронить Сталина (кстати, это мероприятие
состоялось 31 октября, причем не днем, а глубокой ночью, то есть его инициаторы действовали
«аки тати в ночи»). Уязвленный тем, что среднеазиатские руководители отказались публично
поддерживать его инициативу, Хрущев решил лично убедиться в настроениях среднеазиатских
элит и, если нужно, «вправить им мозги».
В самих среднеазиатских республиках тоже не ожидали приезда высокого руководителя.
Ведь там в тот период шла горячая страда – уборка хлопка и практически все руководство
занималось именно этим вопросом (выезжали в колхозы, решали насущные вопросы обеспе-
чения уборки всеми необходимыми средствами и т. д.). Однако у Хрущева, видимо, земля
горела под ногами – так ему хотелось защитить свое уязвленное самолюбие.
Хрущев прилетел в Ташкент 10 ноября. В аэропорту его встречали не только руководи-
тели Узбекистана во главе с Рашидовым, но и главы всех среднеазитских республик, а также
несколько союзных министров, представителей общественности Ташкента. Отдохнув на пра-
вительственной даче в Дурмене, высокий гость утром следующего дня на поезде отправился
в Самарканд. Ознакомившись с достопримечательностями этого древнего города, его истори-
ческими памятниками, Хрущев встретился с партийными и советскими работниками области,
принял рапорт колхозников и рабочих совхозов о выполнении годового плана хлопкозагото-
вок. После этого он направился на родину Рашидова – в Джизакскую область. В конце дня про-
вел совещание работников управления «Главголодностепстрой», руководителей ряда целин-
ных хозяйств, где были обсуждены первые результаты освоения новых земель.
В течение двух следующих дней Хрущев посетил казахстанскую часть нового крупного
района хлопководства (колхоз «Пахта-Арал»), затем вернулся в Ташкент, где посетил один из
старейших (создан в 1925 году) и знаменитейших колхозов «Политотдел» (20 км от города,
в Верхнечирчикском районе). Затем в Янгиюльском районе встретился с прославленной жен-
щиной-механизатором 24-летней Турсуной Ахуновой. 14 ноября Хрущев посетил Всесоюз-
ный научно-исследовательский институт хлопководства, расположенный в окрестностях Таш-
кента. Наконец, 15–16 ноября в ташкентском Театре оперы и балета имени А. Навои Хрущев
провел зональное совещание по вопросам сельского хозяйства. На повестке дня стоял всего
один вопрос: «О мерах по увеличению производства хлопка, мяса, молока и других сельскохо-
зяйственных продуктов в республиках Средней Азии, Азербайджана и южных областей Казах-
стана». На этом совещании Хрущев вручил ордена Ленина представителям Ташкентской и
Самаркандской областей и Каракалпакской АССР за успехи в развитии хлопководства, достиг-
нутые еще в 1959 году.
Эта поездка ясно указывала на то неослабевающее внимание, которое продолжал уделять
среднеазиатским республикам Центр. И самым влиятельным политиком этого региона был
именно Шараф Рашидов. И своим приездом в Узбекистан Хрущев, в частности, собирался
рассеять свои сомнения относительно того, а прав ли он был, когда вместо Мухитдинова сделал
свою ставку именно на Рашидова.

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
90
Отметим, что «ташкентцы» из Бюро ЦК КП Узбекистана (Я. Насриддинова, М. Абдура-
заков и др.) пытались отговорить Хрущева от ужесточения кары для Мухитдинова (его собира-
лись вывести и из состава ЦК КПСС) и с этой целью вручили ему письмо, подписанное двумя
секретарями райкома и двумя председателями колхозов, в котором те заступались за Мухит-
динова. Это ходатайство возымело действие на Хрущева: он дал указание своему помощнику
позвонить в Москву Фролу Козлову и не давать хода проекту решения о выводе Мухитдинова
из состава ЦК.
Видимо, поведение Рашидова вполне удовлетворило Хрущева и он покинул Узбекистан
с чувством, что на этого человека можно положиться. Поэтому не случайным выглядит то, что
весной 1962 года именно Рашидова привлекли в качестве основного участника к секретной
операции «Анадырь», которую затеял Хрущев, решивший подложить хорошую свинью под
самый бок США – разместить на Кубе советские стратегические ракеты.
Дело в том, что советское руководство было убеждено в том, что США обязательно напа-
дут на Остров Свободы, а потерять этот оплот революционного движения в Латинской Аме-
рике СССР не хотел. А поскольку обеспечить оборону острова обычными вооружениями не
представлялось возможным, и было выбрано единственно возможное решение – разместить
там ракеты. Правда, отправить их туда надлежало скрытно. И в этой операции именно Раши-
дову отводилась одна из главных ролей – он должен был усыпить бдительность американцев.
Каким образом?
По задумке разработчиков операции ракеты (а также военнослужащие) на Кубу должны
были быть доставлены секретно на нескольких судах, которые, якобы, перевозят сельскохозяй-
ственную технику для орошения земли, а также туристов. Поскольку такую технику выпускали
и использовали в Узбекистане, Рашидову предстояло взять на себя миссию дымовой завесы.
Во второй половине марта 1962 года он прибыл в Москву и 22-го числа в течение 1 часа 15
минут пробыл в кремлевском кабинете Хрущева. Для большинства людей эта встреча прохо-
дила как рабочее совещание по вопросам мелиорации, на самом деле собеседники помимо
этого вопроса обсуждали и другой – планы предстоящей операции по отводу глаз американцев.
23 марта Рашидов вновь был в Кремле у Хрущева, только на этот раз к их беседе присо-
единились еще несколько человек: председатель Госэкономсовета СССР А. Засядько, акаде-
мик-секретарь отделения гидротехники и мелиорации ВАСХНИЛ А. Аскоченский и ряд дру-
гих лиц. Эта встреча длилась в два раза дольше вчерашней – почти два с половиной часа. На
ней речь шла только о мелиорации в Узбекистане, однако и это рандеву также было частью
«ракетного» плана, поскольку информация о нем была опубликована в печати, что было все
той же дымовой завесой для американских спецслужб, которые буквально с лупой штудиро-
вали всю советскую прессу.
Месяц спустя (24 апреля) Хрущев принял у себя группу высокопоставленных военных:
министра обороны Р. Малиновского, главкома ракетных войск стратегического назначения С.
Бирюзова, командующего войсками ПВО В. Судец, главкома авиации дальнего действия Ф.
Агальцова. Судя по всему, на этой встрече утрясались детали все той же «ракетной» операции.
Еще через месяц (23 мая) Хрущев принимал у себя мелиораторов – специалистов сель-
ского хозяйства по орошению земель и выращиванию хлопка. Однако кроме них во встрече
принимают участие представитель МИД СССР, член Госкомитета Совмина СССР по внешне-
экономическим связям и главный редактор газеты «Сельская жизнь» П. Алексеев. На следую-
щий день именно в этой газете появится подробный материал об этой встрече, где будет сооб-
щено, что она была посвящена вопросам оказания материальной помощи братской Кубе.
На тот момент Рашидов уже был в Москве. Сначала он в качестве кандидата в члены
Президиума участвует в заседании, где руководство страны утверждало окончательное реше-
ние по переброске ракет на Кубу. Как вспоминает генерал армии А. Грибков (он был одним из
немногих военных, посвященных в эту операцию):

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
91
«Хрущев поставил вопрос, каким образом можно предотвратить вооруженную агрессию
против дружественной нам Кубы, если политические и дипломатические меры не дадут жела-
емого эффекта. Предложив перебросить на Кубу для усиления ее обороны некоторое количе-
ство наших ракет, он тут же признал, что это неизбежно вызовет острую реакцию со стороны
Соединенных Штатов. Но главное, что его волновало, – не начнут ли США ядерную войну!
Поскольку вероятность такого исхода событий была весьма велика, дебаты продолжа-
лись долго. И все же большинство участников заседания поддержало Хрущева: военную силу
можно сдержать только военной силой. Постановили: Совету Министров, Министерству обо-
роны и Министерству морского флота СССР организовать скрытную доставку войск и боевой
техники на Кубу. Это решение было зафиксировано в протоколе заседания. Все члены Пре-
зидиума документ подписали. Что касается его секретарей, то некоторые из них, ссылаясь на
свою некомпетентность, протокол не подписали. И только после разговора с Хрущевым все же
поставили свои подписи…».
25 мая Рашидов вновь приходит к Хрущеву, чтобы принять участие в последнем совеща-
нии, где окончательно утрясаются детали «ракетной» операции. На той встрече, кроме нашего
героя, присутствовали: Ф. Козлов (секретарь ЦК КПСС), А. Громыко (министр иностранных
дел СССР), С. Бирюзов (главком ракетных войск), Ю. Андропов (секретарь ЦК по междуна-
родным делам), А. Алексеев (посол СССР на Кубе), О. Трояновский (помощник Председателя
Совета Министров СССР). Встреча заканчивается тем, что именно Рашидова Хрущев назна-
чает главой делегации, которая отправляется на Кубу. В состав делегации также вошли: С.
Бирюзов (под псевдонимом инженер Петров), А. Алексеев и ряд других лиц.
На Рашидова возлагалась миссия под видом переговоров с Фиделем Кастро об оказа-
нии помощи Кубе в поставках сельскохозяйственных машин, а также техники для мелиорации
передать предложение советского правительства о поставках и размещении на Кубе ракет для
обороны от американской агрессии. Всю техническую сторону размещения этих ракет должен
был обсудить с Кастро Бирюзов, а на долю Алексеева выпадала миссия связника.
Делегация пробыла на Кубе две недели и вернулась на родину 10 июня. На следующий
день все ее члены прибыли к Хрущеву и доложили ему о согласии кубинского руководства с
предложением советского правительства на поставки ракет. Они должны были начаться уже
в июле, причем перебросить предстояло огромную группировку: только ее ядерная составля-
ющая представляла из себя целую ракетную дивизию из трех полков Р-12 (24 пусковые уста-
новки). Вся группировка насчитывала порядка 51 тысячи человек, однако перебросить в итоге
удалось только 42 тысячи (остальных не пустили американцы, которые все-таки узнали об опе-
рации, обнаружив с воздуха строящиеся на Кубе позиции для ракет).
Между тем Рашидов продолжал участвовать в операции «Анадырь» и в последующие
дни. Так, 13 июля он встречался в Кремле с Фиделем Кастро. Помимо них на той встрече
с советской стороны также присутствовали и два министра: Р. Малиновский (обороны) и А.
Громыко (иностранных дел).
Как уже говорилось, ракетная техника перебрасывалась на Кубу под видом поставки сель-
скохозяйственных машин, а также под видом военных учений, а военнослужащие – как обыч-
ные туристы. И вновь послушаем рассказ генерала армии А. Грибкова:
«План дезинформации и маскировки был разработан на весь период проведения опера-
ции. Она осуществлялась под видом стратегического учения всех видов и родов войск ВС
СССР, перебрасываемых с этой целью в различные районы Советского Союза железнодо-
рожным и морским транспортом. В графике движения было четко указано, откуда, куда, в
какой промежуток времени следует к месту назначения тот или иной эшелон, корабль, та или
иная воинская часть. При этом соблюдалась строжайшая маскировка. Скопление транспорта в
одном месте категорически не допускалось. Все было расписано по минутам, если не по секун-

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
92
дам. А это колоссальный труд, ведь только кораблей океанского класса было привлечено около
85! И совершили они более 180 рейсов!
Ни один из иностранных лоцманов во время прохождения проливов так и не попал ни
на один из наших кораблей. И не только потому, что мы досконально изучили существую-
щие фарватеры и установленные в них заграждения. Подошедшему на катере лоцману наши
моряки опускали за борт корзинку, а в ней и бутылочка, и все к ней прилагающееся. Ни один
из них не обиделся на качество и количество презентуемого! Или вот другой пример: в газете
«Заря Востока» была опубликована заметка, что впервые к берегам Кубы отправляется тепло-
ход «Адмирал Нахимов» с большой группой советских туристов, а на борту находилось около
тысячи военнослужащих. Я уже не говорю о гражданской форме одежды (наши солдаты в
шутку даже переименовали операцию «Анадырь» в операцию «Клетчатая рубашка») и о том,
что на борт загружались полушубки, валенки, лыжи…».
Как уже говорилось, американцы все-таки узнали о «ракетной» операции (это случилось
14 октября), что спровоцировало «Карибский кризис». В ночь с 27 на 28 октября мир стоял в
пяти минутах от ядерной войны: тогда президент США Джон Кеннеди был готов отдать приказ
напасть на Кубу, а Хрущев в таком случае готов был нанести ответный удар по США. К счастью,
страшного исхода удалось миновать. Однако в той ситуации Хрущев повел себя по отношению
к Кубе весьма оскорбительно. Впрочем, иного и быть не могло, поскольку Остров Свободы
советское руководство рассматривало как свою новую союзную республику, а с ними они порой
тоже особо не церемонились. Что же случилось?
Когда Хрущев узнал от Кеннеди, что американцы собираются бомбить ракетные старто-
вые площадки на Кубе, он стал торговаться с президентом США. В итоге руководители двух
сверхдержав пришли к компромиссу: Хрущев согласился вывести с Кубы все ракеты, а Кен-
неди в ответ пообещал не бомбить остров. Однако свое решение советский руководитель при-
нял без всякого согласования с Кубой. В итоге, когда на следующий день эта информация
была передана на весь мир открытым текстом (по Московскому радио), то возмущению кубин-
цев не было предела. Ситуацию усугубило еще и то, что когда в тот же день лидер кубинцев
Фидель Кастро потребовал от США полного прекращения подрывной деятельности против
Кубы, американцы цинично заявили, что эту проблему будут обсуждать и решать… с руковод-
ством СССР. Подобный ответ преследовал одну цель: унизить Кастро и заставить его порвать
с Советами. И Кастро уже был готов сделать это, но Хрущев вовремя опомнился и отправил на
Кубу утрясать конфликт мастера подобных дел Анастаса Микояна. И тот с миссий справился
– конфликт уладил. Как заявит чуть позже Ф. Кастро: «Хрущев по отношению к нам допустил
ошибку, причинившую Кубе боль, но это тем не менее не может затмить или аннулировать
заслуженных им чувств нашей благодарности».

---

Ф. И. Раззаков. «Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»»
93