Курсовая работа мотив страха в балладе В. А. Жуковского «Светлана»

Глава II. Средства создания мотива страха в балладе «Светлана»
Романтиз, сменив сентиментализм и пред романтизм, отразил настроения неверия, безнадежности, которые проявились в европейском самосознании на рубеже XVIII-XIX веков. В России возникновение и развитие романтизма обусловлено подъемом национального и личного самосознания, характерным для первого десятилетия после окончания Отечественной войны 1812 года.
Русский романтизм условно можно разделить на два течения: психологический и гражданский. Основные признаки психологического романтизма в литературе – утверждение того, что зло заключается в помраченной грехом природе современного человека и что для победы над этим злом необходимо внутреннее перерождение самого человека путем самовоспитания.¹¹
В. А. Жуковский яркий представитель этого направления. В историю русской поэзии он вошел, прежде всего, как балладник. В. А. Жуковский назы-вал балладу своим излюбленным родом поэзии. Именно это лиро-эпичес-кое произведение, в котором сочетаются фантастический, легендарно-истори-ческий и драматико-героический жанры, соответствовало романти-ческому мироощущению поэта.
Тематика баллад В. А. Жуковского разнообразна: проблемы добра и зла, преступления и наказания, смысла жизни, нравственного долга, совести.¹² Самой любимой, самой задушевной балладой, как отмечал сам В. А. Жуковс кий, была баллада «Светлана», написанная В. А. Жуковским в 1811 г. После ее появления В. А. Жуковский для многих читателей стал «певцом Светланы». Баллада сделалась особо значимым фактом и его собственной жизни. Он не только помнит о Светлане, но и воспринимает ее словно бы реально, посвящает ей стихи, ведет с ней дружеские, задушевные беседы:
«Милый друг, спокойна будь,
Безопасен здесь твой путь:
Сердце – твой хранитель!
Все судьбою в нем дано:
Будет здесь тебе оно
К счастью предводитель!»¹³
Баллада «Светлана» В. А. Жуковского, по сравнению с его же «Людмилой», в большей степени народна. Народные элементы в ней и более заметны, и более органичны. Они отнюдь не сводятся только к ритмическому строю баллады, и ее хореическому народно-песенному стиху.¹⁴
В «Светлане» чувствуется общая атмосфера народности; в ней черты народного быта, народные обряды; чуть стилизованные, но народные в своей основе склад речи и форма выражения чувств. Ощущение атмосферы народности возникает уже с самых первых стихов баллады:
«Раз в крещенский вечерок,
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег мололи; под окном,
Слушали; кормили,
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой,
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат,
И над чащей пели в лад
Песенки подблюдны».¹⁵
Баллада «Светлана» романтическая не только благодаря предметам народности, но и по другим признакам. В ней характерный романтический пейзаж – вечерний, ночной, кладбищенский – сюжет, основанный на таинственном и страшном (такие сюжеты любили немецкие романтики), романтические мотивы могил, оживающих мертвецов и так далее. Все это выглядит отчасти условным и книжным, но совсем не как книжное воспринималось читателями. Условно-книжный, в известном смысле сказочный мир согрет авторской верой в истинность воображаемого и любовью к героине, неизменным и сердечным авторским сочувствие к ней. Они-то и сообщают и самой героине, и всему, что с нею связано, все черты живой жизни. Сказка, сказочная история, рассказанная автором, силою его любви делается как бы подлинной, делается реальнее самой каждодневной реальности. Высокая, внутренняя правда и теплый лиризм доброй сказки – вот главные ощущения, которые вызывает в читателе баллада «Светлана».
Баллада богата символикой русского фольклора. Например, ворон – вестник смерти, избушка, дающая отсылку к Бабе-Яге, чьё жилище находится на границе мира живых и мёртвых. Голубь в балладе символизирует Святого Духа, который подобно Ангелу спасает Светлану от мрака ада. Пенье же петуха развеивает чары ночного мрака, возвещая о рассвете – всё возвращается на круги своя.¹⁶
В «Светлане» и в некоторых других балладах вера в доброе выступает у В. А. Жуковского не только в сказочной, но и отчасти в религиозной форме, однако существо этой веры не в одной религиозности, а еще больше в глубокой человечности В. А. Жуковского.¹⁷ В конце баллады звучат слова с несомненно религиозно-дидактической окраской:
«Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».¹⁸
В стихотворении отражено и религиозное сознание В. А. Жуковского, и его глубокий оптимизм, в основе которого – сильное желание добра и радости для человека.
У В. А. Жуковского – религиозный оптимизм и не менее того – добрый, человеческий оптимизм. Если в «Светлане», при общем поэтически-светлом ее колорите, почти не ощущается страшное в сюжете – страшное смягчалось складом легкого повествования и легкого стиля – то в таких балладах, как «Варвик», «Адельстан», «Замок Смальгольм», поэтика ужасного является во многом определяющей и стилеобразующей.
Поэтика ужасного – это тоже примета романтизма, хотя совсем не обяза тельная для всех его течений и разновидностей. Немецкий романтизм явно тяготел к изображению ужасного и утверждал право на такое изображение в своей эстетике. В этом отношении Жуковский, в отличие от большинства дру гих русских романтиков, находился под несомненным воздействием немецкой романтической мысли.¹⁹
Никто не превзошел В. А. Жуковского в этом жанре, он так и остался поэтом-балладником, говорящим чудесными, фантастическими, ужасающими и прекрасными образами грациозно-музыкальным языком большие истины о морали человека. Говоря о поэтической системности баллад В. А. Жуковского, необходимо заметить не только общие мотивы, идеи, но и средства создания поэтической магии настроения. Эмоциональное воздействие для балладника важнее всяких размышлений и морали. Показывая героя в состоянии аффекта, экстремальной ситуации, поэт нагнетает настроение. Возникает музыка баллады, создающая единство настроения за счет звукообраза. Это звуковой ряд в балладной системе В. А. Жуковского, передающий доминирующее наст роение и создающий выразительную, образную основу чувства.²⁰
Основные темы баллады «Светлана» – тема возмездия и тема счастья. В центре произведения–гадание в крещенскую ночь и страшный сон, разрешившийся благополучно. Начинается повествование с рассказа о том, как девушки гадают:
«За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны».²¹
Героиня баллады, Светлана, молчаливая, грустная, милая русская девушка, ждет своего суженого, просит ангела-хранителя утолить ее печаль, пытается заглянуть в будущее. Автор подробно описывает реалии того времени:
«Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе».
«В тонкий занавес окна
Светит луч денницы;
Шумный бьет крылом петух,
День встречая пеньем;
Все блестит…».²²
Но автора все же гораздо больше интересует внутренний мир героини: ее мечты, надежды, чувства. Она то «молчалива и грустна», оттого что нет рядом ее жениха, то «с тайной робостью… В зеркало глядится», «робость в ней волнует грудь, Страшно ей назад взглянуть, Страх туманит очи». Условный романтический пейзаж подчеркивает необычность происходящего (появляется жених Светланы, который увозит ее) и помогает передать состояние девушки:
«Сели… кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут… пусто все вокруг;
Степь в очах Светланы;
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны. Сердце вещее дрожит…,
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!»
При описании избушки с мертвецом автор использует различные средства художественной выразительности: олицетворения («Смолкло все опять кругом…», «сорвался покров»), эпитеты («безответный житель», «мертвом сне», «белоснежный голубок»), В конце баллады все страшное оказывается сном, и появляется любящий, живой и невредимый жених Светланы.
Автор наставляет своих читателей и героиню: настоящее не бесконечно, а загробная жизнь – вечна, поэтому нельзя роптать на свою судьбу, нужно верить в Провидение. Для Светланы вера в Провидение обернулась верой в жизнь:
«Здесь несчастье – лживый сон;
Счастье – пробужденье».²³
Героиня обретает счастье, потому что не роптала на судьбу и верила в своего ангела-утешителя.
Само заглавие знаменательно, оно несет в себе свет, создает определенное настроение. Отнюдь не мрачное. С самого начала автор погружает нас в сказочный мир гаданий, ворожбы, и сам ритм стихотворения соответствуют заданной теме.
Возникает мистический сюжет сна. В. А. Жуковский использует характерный для баллад ход – встреча с миром мертвых. Светлана ждала своего жениха, а во сне она встречает его, но в очень странном виде. Потом она поймет, что это была встреча с мертвым женихом.
Однако выяснится это не сразу. Постепенно автор нагнетает атмосферу страха. Мы еще не понимаем, что происходит, вместе со Светланой нам что-то чудится, мы видим кого-то с «яркими глазами» и этот «кто-то» зовет девушку в путь.
В. А. Жуковский подробно описывает сцену скачки с мертвым женихом, все время усугубляя ощущение тревоги, страха. Этому способствует и определенный ряд образов: “Вдруг метелица кругом…”, “черный вран”, кричащий “печаль!”, “темная даль”. Потом жених Светланы куда-то внезапно исчезает, она остается одна в страшных местах, видит избушку, открывает дверь и перед ней гроб. Но, в конце концов, Светлану спасает ее молитва.
Для В. А. Жуковского тема веры очень важна, она звучит не только в этой балладе. “Верой был вожатый мой” говорится в “Путешественнике”. И именно она указывает путь многим героям поэта. Так происходит и балладе “Светлана”.
Сон оказывается лишь отражением страхов Светланы. За ним следует пробуждение, и все сразу меняется. Мир снова залит светом, девушка встречается со своим женихом, который возвращается к ней живым и здоровым.²⁴
В заключение можно сказать, что мир В. А. Жуковского в целом светлый и добрый. Поэт может погрузить читателя в атмосферу страха, но потом все-таки дает надежду и позволяет вернуться к чему-то светлому.
В этом произведении В. А. Жуковский использует много выразительных средств:

• 
  эпитеты – «мирный», «милый»;
  
• 
  метафоры – «слава – дым»;
  
• 
  сравнения – «мчат, как будто на крылах»;
  
• 
  олицетворения – «ноет грудь»;
  
• 
  гипербола – «тьма людей во храме».
  

Благодаря использованию таких литературных приемов В. А. Жуковский смог сделать текст более образным. Это делает его понятным читателям на интуитивном уровне.