Курсовая работа по дисциплине «история художественного образования»

Заключение

К концу XIX века академическая системе с ее классическими принципами уже не отвечала тем новым требованиям, которые предъявляла жизнь к художникам. Всем было ясно, что академическая система нуждается в реформе. Необходимо было изменить методы обучения рисунку, живописи, композиции. Новых путей еще не было найдено, и многие стали метаться из одной крайности в другую. С одной стороны, шли поиски новых форм и методов преподавания, с другой — возврат к старому. Д. А. Щербиновский, посетивший Берлинскую академию художеств, писал: «Академия в высшей степени неопрятна, рутина в системе преподавания и вообще носит печать запустения и уныния».
Поиски новых форм и методов обучения изобразительному искусству происходили и в академиях, и в художественных школах, и в студиях отдельными художниками-педагогами.
Некоторые руководители студий, желая подчеркнуть солидность своего предприятия, именовали их «академиями». Однако под вывеской академии часто скрывалась самая заурядная частная студия. В конце XIX века в провинциальных городах Европы открывается целый ряд таких академий, ничего общего не имевших с тем серьезным обучением рисованию, которое было в первой половине века. Метод свободной студийной работы давал возможность руководителю (профессору) придерживаться не общепринятых методов и приемов обучения, а своих личных, часто сомнительных. Стремясь противопоставить себя «сухой, шаблонной академии», студийный профессор часто предлагал свою методику работы, а иногда и вовсе занимался с учениками без всякой системы и методики.
Подобных частных академий и студий-ателье особенно много было в Париже. Почти со всех концов земного шара стремилась молодежь в Париж, чтобы поступить к наиболее известному профессору, в наиболее популярную и модную студию-ателье. Все они надеялись, что в Париже за короткий срок и без особого труда сумеют овладеть искусством и приобрести высокое мастерство.
Частная школа-студия представляла собой следующее. Обычно это был большой зал, хорошо освещенный громадным, во всю стену, окном. Студентов в таком зале занималось человек пятьдесят, причем никакого деления на курсы не было. Степень своей успеваемости каждый студент определял сам. Состав учащихся очень разнообразен: здесь люди самых разных национальностей, различного возраста, люди с самыми различными вкусами, характером, и темпераментом. Атмосфера для работы — недопустимая для нормального учебного заведения: отсутствие порядка, постоянный шум и разговоры во время работы. Это мешало рисующему сосредоточиться, углубиться в анализ натуры, усвоить логическую закономерность и методическую последовательность построения изображения. Большинство учащихся приходили в эти студии не столько для того, чтобы учиться и работать, сколько ради развлечения. Они спорили, ссорились, группировались между собой, усиленно подчеркивая свою принадлежность к тому или иному течению в искусстве.
Вот как описывает мастерскую Калларози Остроумова-Лебедева: «Ах, какой странный народ собран у Калларози в мастерской. Почему-то больше всего португальцев и испанцев, потом есть итальянцы и англичане и только два-три человека французов из шестидесяти. Такие оригиналы, красивые по наружности. И за все время не услышишь ни одного французского слова, все или по-португальски, или по-итальянски, или по-английски. Поют песни, говорят, по-видимому, глупости (потому что хохочут), острят, балагурят и вместе с тем работают».
В центре зала обычно помещался деревянный помост, на котором устанавливалась обнаженная натура — натурщик или натурщица. Иногда в одной мастерской ставилось несколько натурных постановок, и тогда каждый из студентов по своему усмотрению выбирал себе ту или иную модель. Никаких определенных учебных целей и задач не ставилось, каждый студент старался в наиболее яркой форме выразить свой талант.
В определенный час появлялся профессор. Он медленно обходил аудиторию, время от времени останавливаясь около какого-нибудь студента, небрежно бросал несколько отрывочных фраз, а некоторых и вовсе не удостаивал вниманием. Вполне естественно, что при такой постановке дела профессор уже переставал нести ответственность за успехи своих учеников: его уже мало волновали результаты работы студентов — лишь бы платили деньги.
Студийный метод работы был рассчитан только на особо талантливых художников; неопытный, начинающий здесь не мог получить нужных знаний, школы. Во многих студиях рисунком совсем не занимались.