Курсовая работа по предмету «история русской литературы»

2.5. Смысловая емкость заглавий рассказов 90-х годов
90-е годы в России — это подъем общественной жизни. У Чехова — потребность участвовать в ней. «Если я врач, то мне нужны больные и больницы, если я литератор, то мне нужно жить среди народа», — пишет Чехов.
С середины 90-х годов XIX века началось массовое рабочее движение, которое уже не затихало до революции 1905 года. В условиях этого пробуждения общественного самосознания открылся новый этап творчества Чехова, когда его гений достиг высшей художественной зрелости.
Важная тема повестей и рассказов этих лет может быть определена названием одного из его рассказов — «Человек в футляре». Проблема, которую затрагивает Чехов в рассказе, всегда останется актуальной. Писатель предупреждает об опасности обывательщины, житейской пошлости. Незаметно для себя каждый может попасть в «футляр» собственных предрассудков, перестав думать и размышлять, искать и сомневаться. И это действительно страшно, так как ведет к полному опустошению и к деградации личности.
Идея представляется в протесте против «футлярной» жизни, или, говоря словами самого писателя, в стремлении показать, что «все, что напутали, что настроили, чем загородили себя люди, все нужно выбросить, чтобы почувствовать жизнь, войти в первоначальное, простое отношение к ней».
Следует отметить и пафос этого рассказа. Кроме сатирического и комического, здесь чувствуется и лирическое начало. Это достигается олицетворением предметов: «И, кажется, что звезды смотрят на нее ласково и с умилением и что зла уже нет на земле, и все благополучно».
В качестве основного приема автор использует художественную деталь, футляр, которая раскрывает не только внутренний мир героя, но и целое общественное явление – «футлярную жизнь». Приверженность человека к разным чехольчикам, зонтикам, галошам приобретает символический характер, а фраза: «Как бы чего не вышло» – становится крылатым выражением.
Рассказ имеет очень интересную композицию – рассказ в рассказе, но и это не мешает Чехову передать единую оценку восприятия жизни человека, утверждать свои идеалы, взгляды на жизнь. Сюжетное построение этого рассказа просто и оригинально. В его основе лежит столкновение Беликова и Коваленко, людей, которые имеют совершенно разные характеры, разные идеалы и нравственные принципы. Конфликт рассказа лежит в самом человеке и окружающем мире. Представляя Беликова, я вижу человека, заточённого в небольшую темную коробочку. Человек в футляре... Это необычное словосочетание очень точно раскрывает суть человека. Но больше всего поражает то, что человек не пытается изменить что-то в своей жизни, ему удобно и спокойно за стенами своей «коробки», ведь так он не видит ужасного мира, где так много проблем, где люди страдают, а встречаясь с неприятностями, должны быть крайне решительными. Антон Павлович описывает нам человека, отказывающегося от настоящего мира, ведь его устраивает его собственный, кажущийся ему лучшим. Обратим внимание на внешний вид Беликова: даже в хорошую погоду он «ходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате». Все его вещи были в футлярах, более того, даже «...лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник». Главный герой постоянно носил «темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх». Только поэтому можно сказать, что Беликов делал все возможное, чтобы облачиться в футляр. Нюансы, которые создает Чехов, во внешнем облике Беликова являются символическими. Сначала мы видим, что и очки у него находятся в футляре, и зонт в футляре, и это впоследствии приводит нас к мысли, что и все, что есть внутри у Беликова в своеобразном невидимом футляре. Удивительно то, что такому невзрачному и ограниченному человеку, как Беликов удалось заковать в свои цепи весь окружающий его мир, люди вокруг него соответствовали его требованиям и представлениям.
Ключевой деталью рассказа «Человек в футляре» является смерть главного героя. Он умирает от шока, от непереносимого изумления, вызванного событием, являющимся для него чем-то из ряда вон выходящим. Мастерство Чехова заключается в том, что не позволяет себе напрямую выносить выговор таким, как его человек в футляре, он показывает свое представление об их будущем, о том, что их ожидает, если они будут продолжать тесниться и теснить других в своем защитном и горьком футляре страха. Антон Павлович умело использует бытовые детали и едва заметные нюансы жизни Беликова для того, что наиболее точно отобразить его внутренние побуждения и сковывающее главного героя сознание.
Это сочетание примелькалось, стало привычным - чем-то средним между цитатой и пословицей. И живет уже не только как заглавие рассказа, но и как неотъемлемая принадлежность языка - литературного и разговорного. В основе выражения контраст, парадоксальное сведение живого, одухотворенного, разумного и - футляра: в нем хранятся разные вещи, но всегда вещи, предметы неодушевленные, вроде очков, перстня, инструмента.
На память приходит другое заглавие, такое же распространенное и столь же неожиданное: «Мертвые души». Мертвой оказывается душа - символ бессмертия. Хотя в романе-поэме речь идет о ревизских душах, название, конечно, шире этого непосредственного реестрового смысла.
Название «Человек в футляре» звучит как тихий сигнал о бедствии, почти как «человек за бортом». Но ощутимо и анекдотическое начало, без которого вообще нет Чехова, ни раннего, ни позднего. Оно почти неуловимо и практически «недоказуемо» - но оно есть.
Человек не может быть в футляре; если он там оказывается, это уже не человек, а труп. И футляр - гроб.
«Футляр» становится у Чехова символом всей жизни, «не запрещенной циркулярно, но и не разрешенной вполне». Если говорить обобщенно, содержанием многих его произведений является борьба «человека» и «футляра».
Учитель словесности Никитин женился на любимой девушке Манюсе, получил в приданое двухэтажный дом да еще денег тысяч двадцать. Позади сиротство, бедность, жестокая борьба за существование. У него, казалось бы, уже есть все — и покой, и достаток. Но именно теперь в его душе пробуждается отвращение к сонной и сытой жизни, к маленькому мирку, где так уютно живется белому мурлыкающему коту. Быт, душный, обволакивающий, затягивает его. Он записывает в своем дневнике:
«Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!» (Чехов, 1974-1985) («Учитель словесности»). Никитин еще не сбросил с себя футляр, но пошлая, «футлярная» жизнь стала ему ненавистной.
Доктор Старцев, которого все зовут по отчеству — Ионыч, назначенный земским врачом, посещает семейство Теркиных. Он увлекается дочкой хозяев Екатериной Ивановной, «Котиком». Делает ей предложение, получает отказ и успокаивается. Новые, совсем не романтические увлечения овладевают им. Он копит деньги, скупает дома, полнеет, жиреет так, что ему тяжело дышать. Он уже и на человека-то не похож. Когда он, пухлый, красный, едет на тройке, «кажется, что едет не человек, а языческий бог» («Ионыч»).
Вера Кардина, «здоровая, умная, красивая, молодая», возвращается в родное имение. Здесь многое тяготит ее — дедушка с замашками грубого крепостника, манерная тетя, пошлый, преуспевающий доктор-делец. Однако, махнув рукой на все свои благородные девические мечтания, Вера дает согласие на брак с нелюбимым человеком. «Очевидно, — рассуждает она, — счастье и правда существуют где-то вне жизни...» (Чехов, 1974-1985) («В родном углу»).
Упомянуты три рассказа Чехова 90-х годов. Ясно, что это совершенно различные произведения, с разными героями, с их несхожими судьбами. Но есть и нечто такое, скрытое, трудноуловимое, что связывает эти рассказы. Во всех трех случаях рисуется картина сонной, сытой, однообразной жизни, и герой либо вступает с ней во внутренний конфликт, либо капитулирует перед ней, как Вера Кардина, как Ионыч, который и вовсе утрачивает человеческий облик.
Рассказ «Дама с собачкой» тоже находится в этом ряду произведений.
Дмитрий Дмитрич Гуров знакомится в Ялте с Анной Сергеевной. В Москве он вспоминает о пережитом романе. «Пройдет какой-нибудь месяц, и Анна Сергеевна, казалось ему, покроется в памяти туманом и только изредка будет сниться с трогательной улыбкой, как снились другие» (Чехов, 1974-1985).
Кажется, Гурова постигнет та же участь, что и многих других чеховских героев, любовь, как неясный свет, брезжит в их душах и потом гаснет, задавленная убийственно-сонным, праздным, бестревожным бытом. Но в «Даме с собачкой» все не так. Воспоминания о любимой женщине разгораются. И любовь не отступает под натиском грубой реальности, «диких нравов», «обжорства, пьянства, постоянных разговоров все об одном», наоборот, она открывает герою глаза на всю унизительность жизни, которую он до сих пор вел.
В конце рассказа герои мучаются, страдают, бьются над тем, как избавить себя от необходимости прятаться, обманывать. Тайная любовь воскресила их обоих, сделала лучше, чище, обострила чувство неприятия лживой явной жизни.
Основная тема рассказов этого периода – это жизнь обыденных людей современников писателя. Чехов пишет о заблуждениях, о ложных представлениях судьбы, выбранной героями. 
Чеховские рассказы 90-х годов поражают емкостью содержания, масштабами художественных обобщений. Высочайшего совершенства достигает мастерство писателя, умеющего воссоздать в малой литературной форме крупные явления жизни, сложные человеческие характеры и отношения. В 90-е годы особенно четко определилась одна из важнейших тем всего творчества Чехова — обличение пошлости, обывательщины, духовного мещанства. Заглавия рассказов 90-х годов очень точно отражает человеческую сущность героев.