Министерство здравоохранения республики коми санкт-петербургский первый государственный

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СТАТУС ПАЦИЕНТА С СИНДРОМОМ 
СТАРЧЕСКОЙ АСТЕНИИ НА ФОНЕ ХРОНИЧЕСКОЙ 
НЕДОСТАТОЧНОСТИ МОЗГОВОГО КРОВООБРАЩЕНИЯ 
Антонен Е. Г., Кручек М. М., Муконина А. И., Берестнева А. А., 
Пумалайнен Е. А. 
Петрозаводский государственный университет, г. Петрозаводск, Россия 
В структуре комплексной гериартрической оценки для определения 
функционального статуса пациента, с целью уточнения степени его 
нарушения, проводился анализ базовой функциональной активности с 
помощью шкалы Бартел. 
Формирование зависимости от посторонней помощи является сильным 
предиктором смертности, определяя прогноз для здоровья и жизни пациента 
более значимо, чем коморбидные заболевания. Зависимость от посторонней 
помощи в повседневной жизни требует организации ухода за пациентом. 
Снижение мобильности является предиктором зависимости, инвалидизации, 
когнитивного снижения, падений, госпитализаций, общей смертности.
В исследовании приняли участие 86 пациентов с гериартрическим 
синдромом старческая астения (СА) на фоне ХНМК (хроническая 
недостаточность мозгового кровообращения – сосудистая энцефалопатия 2 
стадии с преимущественным нарушением кровообращения в вертебрально-
базиллярном бассейне), из них 17 мужчин (19,8%) и 69 женщин (80,2%). В 
группе наблюдения преобладали лица старческого возраста (77,74±7,14), 
единичные случаи СА были зарегистрированы у лиц пожилого возраста (63 
года) и у долгожителя (94 года). Клинический диагноз ХНМК и стадия 
подтверждены с учетом требований объема клинических исследований (по 
рекомендациям ведения больных с сосудистыми заболеваниями головного 
мозга: 
биохимическое 
исследование 
крови, 
нейрофизиологическое 
исследование: РЭГ, ТЦ БЦА, ЭЭГ, ЭКГ, допплерография сосудов головного 
мозга; нейровизуализация головного мозга – СКТ/МРТ; осмотры 
специалистов: окулист, кардиолог, геронтолог, невролог).

---

10 
По антропометрическим показателям в группе наблюдения преобладали 
лица низкого и среднего роста, избыточной массой тела (70,64±11,8 кг; обхват 
талии – 91,91±13,61 см; ИМТ – 27,54±5,65 – предожирение), хотя в группе 
наблюдения встречались лица с выраженным дефицитом массы тела ИМТ – 
16 и ожирением 3 степени – ИМТ – 43). Однако у всех пациентов в группе 
наблюдения отмечено резкое (без причин) прогрессивное снижение массы 
тела (за последний год – на 6±1,5 кг), что патогномонично для синдрома СА. 
Пациенты с синдромом СА на фоне ХНМК рано завершали свою трудовую 
деятельность, прекращали трудиться сразу при наступлении у них 
пенсионного возраста (по ранее принятым критериям наступления 
пенсионного возраста; средний возраст выхода на пенсию составил 55,58±6,11 
лет). Ранний выход на пенсию пациенты чаще связывали с астеническим 
синдромом 
(снижением 
трудоспособности, 
слабостью, 
вялостью), 
эмоционально-волевыми расстройствами (тревогой, нарушением формулы 
сна), хроническим общемозговым синдромом (частые головные боли, 
головокружение, снижение внимания). Так, к периоду постановки диагноза 
СА на фоне ХНМК пациенты длительно не занимались трудовой 
деятельностью – в среднем 21,22±9,25 лет (n=1 – пациент продолжал трудовую 
деятельность). Оценка когнитивного дефицита, который входит в структуру 
как гериартрического синдрома (деменция), так и ХНМК, проводился по 
шкале минимальной мозговой дисфункции (MMSE). Результаты анализа по 
шкале MMSE показали наличие умеренного когнитивного дефицита в группе 
наблюдения (26±2 балла), что в свою очередь, исключает факт наличия 
деменции, и не может рассматриваться как гериартрический синдром, а 
должен интерпретироваться как синдром в структуре ХНМК.
Средний показатель базовой функциональной активности в группе 
наблюдения составил 77,62±8,87 баллов, что соответствует умеренной 
степени зависимости от окружающей помощи у лиц с СА на фоне ХНМК в 
группе наблюдения (отдельные случаи были представлены выраженной 
зависимостью – 50 баллов, и легкой – 92 балла). Чаще зависимость пациентов 
с СА на фоне ХНМК от окружающих возникала при приеме ванны и 
проведении гигиенических процедур – 4,74±1,38 б.; при актах 
физиологических отправлений (более выраженная зависимость – при акте 
дефекации – 6,54±2,5 б.); при подъеме по лестнице – 6,54±1,94 б., что 
соответствовало средней степени зависимости от посторонней помощи. 
Легкая степень зависимости от окружающих лиц у пациентов с СА на фоне 
ХНМК возникала при приеме пищи – 6,99±1,46 б. и при одевании – 8,08±1,7 
б. В неврологическом статусе у всех пациентов выявлялись признаки 
мозжечковой атаксии умеренной степени выраженности, рефлекторного 
пирамидного тетрапареза, псевдобульбарного синдрома без устойчивых 
признаков дисфагии, что подтверждает наличие клинической картины ХНМК 
2 стадии. В тоже время, у всех пациентов наблюдались признаки нарушения 
равновесия (по типу лобной дисбазии), сенсорный дефицит (снижение слуха и 
зрения), хронический скелетно-мышечный болевой синдром, ортостатический 

---

11 
синдром (ортостатическая гипотония или ортостатическая тахикардия), у 
большинства – саркопения, что объективно указывает на правомочность 
диагностики синдрома СА в структуре общегериартрического синдрома в 
группе наблюдения. Соответственно, более выраженное нарушение 
функционального статуса пациента, в аспекте выполнения сложных моторных 
бытовых функций, нельзя объяснить только наличием синдрома СА или 
ХНМК, а должно рассматриваться в структуре комбинации обоих синдромов. 
Факт наличия двух патологических состояний – СА и ХНМК должен 
учитываться при определении уровня зависимости от посторонней помощи в 
повседневной жизни гериартрической группы пациентов, для определения 
приоритетов в структуре оказания медицинской помощи: немедикаментозные, 
медикаментозные методы лечения, реабилитационные мероприятия, 
профильность оказания медицинской и социальной помощи.