Монография Москва  2012 удк

Введение

Для российской правовой науки всегда было аксиоматичным: любые предложения об изменении действующего законодательства должны быть всесторонне обоснованы. Реформированию законодательства должны предшествовать глубокие научные исследования, доказывающие непригодность, несоответствие потребностям правового регулирования общественных отношений действующих юридических норм и необходимость их замены новыми нормами, предлагаемыми правоведами. Особые требования к аргументации законопроектных предложений предъявляются тогда, когда речь идет об изменении правовых институтов и учреждений.

Получившая в середине 90-х годов в России официальное признание концепция государственно-правовой реформы, в том числе судебной, – типичный образец радикально-революционных представлений, возникающих на переломных этапах истории. Наиболее характерно для таких взглядов стремление идеологически развенчать свергаемый строй и практически разрушить его – забвение, если не пренебрежение преемственностью в развитии общества. Плюс ощутимый недостаток конструктивных, обоснованных предложений о том, чем следует заменить свергаемую идеологию, институты, учреждения. Прецеденты – их много.
Уже переход от матриархата к патриархату идеологически подготавливался при помощи развенчания женских божеств мужскими, внедрения в сознание людей представлений о «нечистоте» женщины, о ее неполноценности по сравнению с мужчиной. Будучи освящены религией, такого рода представления до сих пор отрицательно отражаются на социальном прогрессе.
Радикализм большевистской идеологии нашел выражение в концепции слома буржуазной государственной машины, в том числе в ликвидации армии, прокуратуры и других учреждений (но не судов, без которых не может функционировать государство). Жизнь, потребности общества очень быстро внесли свои коррективы в эту концепцию. Уже в начале 1918 г. пришлось создавать армию, в 1922 г. – восстанавливать прокуратуру.
Радикальные «революционеры от юриспруденции» провозглашают, что в социалистических странах не было права, отрицают понятие «социалистической законности». При определении основ конституционного строя в Конституции Российской Федерации 1993 г. вообще не употребляется слово «законность». Данный термин используется лишь в двух статьях высшего Закона страны – в ст. 72 и 114. Принцип верховенства закона в Конституции РФ раскрывается достаточно полно, но сам международно-правовой термин «верховенство закона» при этом не употребляется. К ведению Российской Федерации Конституция РФ относит контроль за соблюдением федеральных законов, однако субъекты такого контроля в ней не определены. Контрольными функциями не наделяются ни Президент РФ, ни Федеральное Собрание, ни Правительство РФ. В совместное ведение Федерации и ее субъектов входит обеспечение законности, но субъекты данной деятельности также не определены. Содержится указание лишь на то, что Правительство Российской Федерации осуществляет меры по обеспечению законности, что на практике реализуется пока недостаточно.
Авторы концепции судебной реформы в России во главу угла ставят обоснование необходимости сильной судебной власти. Однако в своем стремлении ликвидировать несудебные государственные институты, обеспечить эффективную защиту прав человека, они предлагают переложить на суды бремя обязанностей, способное, в конечном счете, парализовать судебную систему. Например, только в результате пропагандируемого ими упразднения прокурорского надзора судам придется дополнительно разрешать миллионы жалоб граждан, осуществлять несвойственные суду надзорные функции в уголовном, гражданском, арбитражном и административном процессе.
Задумывались ли разработчики концепции государственно-правовой реформы о том, какие органы государства и каким образом будут выполнять иные, необходимые обществу полномочия и функции ликвидируемой прокуратуры? Рано или поздно жизнь все поставит на место. Потребности и закономерности функционирования и развития общества, государства и права существуют объективно. Никому еще не удавалось их обойти. Действие закономерностей можно затормозить, но не остановить. Однако вред от такого торможения, – как показывает история, всегда велик и далеко не всегда оправдан.
Система государственного контроля в эпоху перестройки оказалась разрушенной. Результаты – у всех на виду. Жизнеспособным остался только прокурорский надзор, осуществляемый единой централизованной системой органов прокуратуры, ограниченный в судопроизводстве, но даже усиленный в иных сферах правовых отношений. Усилия радикалов либерального толка сосредоточились на ликвидации прокурорского надзора, начиная с отказа от конституционного термина «высший» надзор и кончая исключением из проекта Конституции Российской Федерации самого термина «надзор за исполнением законов». Систему государственного контроля приходится восстанавливать. То же самое произойдет и с прокурорским надзором, и с прокуратурой, если увенчаются успехом попытки ликвидаторов. Нормальное функционирование государства без соответствующего надзора невозможно, сохранение самой государственности – проблематично.
Еще один важнейший момент, органически связанный с проблемой демократического федерального правового государства – проблема законности. Демократичность законодательства, в том числе конституционного, проявляется в том, как понимается и как регламентируется законодательство.
Законность развивается, изменяется вместе с государством, правом и обществом. Ее предыстория, как и права, – в догосударственном обществе. Там существовало социальное явление, интегрирующее родоплеменной строй, превратившееся с возникновением и становлением государства и права в первый исторический тип законности. Это была определенная совокупность требований к регулированию отношений в родоплеменном обществе, к его органам и их функционированию.
Но содержание законности всегда определялось конкретными социально-политическими условиями в конкретных государствах. Качественное изменение этих условий влекло качественные изменения содержания законности – прогрессивные либо регрессивные. Переход от демократии к автократии неизбежно обусловливает регресс в развитии законности и – наоборот. В одной и той же стране, как показывает история, один тип законности может сменяться другим, более или менее прогрессивным, неоднократно. Общая же тенденция прогрессивного развития законности сохраняется. В соответствии с ней законность приобретает новые аспекты, черты, свойства.
Требования законности недостаточно лишь провозгласить в Конституции. Это очень важный, но лишь исходный этап становления демократической законности как необходимой части демократического правового государства. Необходима целевая государственная программа, предусматривающая создание механизма реализации провозглашенного принципа законности, которая охватывала бы деятельность всех уровней и всех структур власти.