Муродова Дурдонахон Хабибуллоевна

3.4. Изучение миниатюры - как исторического источника  
В научной деятельности Г.А. Пугаченковой широкое отражение 
нашла история среднеазиатской школы миниатюры, ее становление и 
развитие. Как историк архитектуры Г.А. Пугаченкова первоначально 
рассматривала миниатюру в качестве источника по истории архитектуры 
ХV-ХVI веков, тем более ценного, что она давала возможность 
реконструировать наряду с религиозным зодчеством и постройки 
гражданской архитектуры, практически не сохранившиеся. Сведения об 
урбанистической структуре средневекового города, фортификационных 
системах, банях, рынках, мостах и водохранилищах, планировочной 
организации городского или пригородного сада с садово-парковыми 
постройками и продуманной системой ирригации, облике жилого дома с 
внутренним двором, убранстве интерьеров, особенностях планировочной 
конструкции, техники строительства, способах заготовки и доставки 
материала, а также о существовавшей специализации мастеров по 
различным видам строительного ремесла были впервые "вычитаны" Г.А. 
Пугаченковой в миниатюрной живописи . Впоследствие Галина 
Анатольевна обратила свое внимание на изучение по данным миниатюры 
истории среднеазиатского костюма. Г.А. Пугаченкова не была 
первопроходцем в этой области. Востоковеды и искусствоведы стали 
изучать восточную миниатюру менее столетия назад, среди них крупные 
западноевропейские и российские исследователи XIX - первой трети XX 
века - Э. Блоше, Ф. Мартин,
В.Стасов, А. Сакисиан, Дж. Вилкинсон, Б. Грей, Л. Бинион, Б. Денике,
А. Семенов, М.М. Ашрафи и др.
В результате изучения миниатюрной живописи ею были уточнены 
многие исторические сведения. В своих статьях Г.А. Пугаченкова 

---

140 
приводит очень интересные сведения по миниатюрной живописи и 
сопоставляет эти данные с археологическими исследованиями. Изучение 
ею миниатюр
Бехзада показало, что мастера отделочники занимаются своей работой 
здесь же, у возводимого здания. Резчики по камню уже нанесли по низу 
стен резные мраморные панели, мозаисти, сидя во дворе, выпилывают и 
набирают кашинные наборы, а столяры, расположившись на айване 
здания, готовят деревянные детали. Приводя такие факты она 
сопоставляет результаты археологических наблюдений, которые 
подтверждают документальность этой миниатюры. Так при вскрытии 
главного зала мавзолея Ишратхана в Самарканде под полом его была 
обнаружена засыпка строительного мусора, взятого несомненно, тут же на 
строительной площадке. В составе его оказалось огромное количество 
бросовых закраин от тех кашинных плиток, из которых вытесывались 
сложные детали мозаичных наборов. То же самое наблюдалось при 
раскопках у южного фасада мавзолея Гур-Эмир в Самарканде и в 
восточной части двора мечети Анау [239].
Г.А. Пугаченкова в своих исследованиях миниатюры чаще использует 
дискуссионный метод.
В многочисленных спорах специалистов о миниатюрной живописи 
возникала проблема миниатюрной живописи Средней Азии ХIV-ХV вв. 
Господствующая среди ориенталистов точка зрения безусловное 
лидерство отдавала иранской школе миниатюры. В своих исследованиях 
Г.А. Пугаченкова стремилась доказать, что в Мавераннахре в ХIV-ХV вв. 
были самостоятельные школы миниатюрной живописи. Этого же мнения 
придерживались узбекистанские и таджикистанские исследователи А. 
Семенов, В. Долинская, М. Ашрафи и некоторые российские ученые, в 
частности Н. Дьяконова.
Резко 
отрицательную 
позицию 
по 
поводу 
существования 
среднеазиатской миниатюры живописи XV века занимал ленинградский 
ориенталист А.А. Иванов. По этому поводу он выступал в дискуссии на 

---

141 
XXV международном конгрессе востоковедов (Москва 1960), затем с 
докладом на конференции в Государственном Эрмитаже (1965) и, 
наконец, в двух статьях, опубликованных в 1977 и 1978 гг., где автор 
излагает свою точку зрения по вопросу изучения истории миниатюрной 
школы Мавераннахра, о рукописных произведениях, которые были 
отнесены Г.А. Пугаченковой и В.Г. Долинской к ХIV-ХVI вв., а во второй 
части статьи пишет о жизни и деятельности художников, миниатюристов, 
относившихся к миниатюрной школе Мавераннахра. В статье также 
приводятся перечень и комментарий рукописных произведений, 
отнесенных Г.А. Пугаченковой и В.Г. Долинской к XIV-XVI вв. 
Мавераннахрской школы миниатюры. В заключение статьи А.А. Иванов 
приходит к выводу, что миниатюрная живопись, которая отнесена Г.А. 
Пугаченковой и В.Г. Долинским к Мавераннахрской школе, далека от 
истины. По определению А.А. Иванова, художники Устод Гунг, 
Джахангир Бухорий, пир Саййид Ахмад Табризий, Хужа Абдулхай и 
другие, считавшиеся руководителями или основателями миниатюрной 
школы Мавераннахра, не имели никакого отношения к Средней Азии. 
Критик предполагает, что первые три художники были мифологическими 
лицами, а не историческими. А.А. Иванов отмечает, что в Средней Азии 
украшение рукописей миниатюрой началось во XVI в., и в классификации 
этих рукописей Г.А. Пугаченковой была допущена хронологическая 
ошибка (например, в определении "Тарихи Гузидаинусратнома"). Наряду 
с этим он считает ошибочным определение Г.А. Пугаченковой автора 
произведения Махмуда Музаххиба, считая им Мухаммадчехру Мухассине 
и описывавшей как художника представителей знатного сословия 
(Например, Темурид Навруз Ахмеда).
Также он находит необоснованным довод Н.В. Дьяконовой, 
поддержанный Г.А. Пугаченковой и В.Г. Долинской о том, что в XVI в. в 

---

142 
Самарканде была создана специальная миниатюрная школа. Таким 
образом, по мнению А.А. Иванова, в ХIV-ХV вв. в Мавераннахре не 
существовала
миниатюрная школа.
Во втором номере журнала "Искусство" за 1979 г, издававшемся в 
Москве, было опубликовано статья Г.А. Пугаченковой: "К дискуссии о 
среднеазиатской школе миниатюрной живописи XV в.", являющейся по 
существу ответом А.А. Иванову. Г.А. Пугаченкова на основе новых 
данных 
заново 
классифицирует 
астрономическое 
произведение 
Абдуррахмана ас Суфи и рукописи "Охота в горах", "Улугбек со своей 
семьей", и миниатюры«Горный пейзаж», «Придворные на лугу», «Отдых 
царя на лоне природы» а также миниатюры к «Шахнаме». При этом она 
приходит к вывод, что все эти миниатюры относятся к самаркандским 
школам и особо отмечает, что многие зарубежные искусствоведы - Д.Н. 
Уилбер, И. Щукин, Э. Грубе, Р. Мередит-Оуэне и даже Б. Робинсон 
подтверждают 
еѐ 
точку 
зрения. 
Многими 
узбекистанскими 
исследователями, в частности X. Сулеймановым, Н. Наркуловым, О. 
Усмановым приводятся новые факты и примеры того, что в Средней Азии 
в том числе и в Самарканде, в XV веке развивалось миниатюрное 
искусство.
Также в статье она особое внимание обращает на методику А.А. 
Иванова по определению миниатюр. По А.А. Иванову, единственный 
надежный критерий атрибуции - когда миниатюра помещена в рукописи, 
имеющей точные данные о времени и месте ее выполнения [240]. Г.А. 
Пугаченкова же считает правомерным лишь комплексный метод, а 
именно: а) анализ надписей (если они имеются); б) учет иконографии -
костюмов и прочих реалий, отражающих этнографические пристрастия 

---

143 
той высшей среды, для которой в основном выполнялись миниатюры, а 
также трактовку ландшафта, где при всей условности пейзажных схем 
художник включал черты родной природы; в) ретроспективный взгляд 
даже на отдаленное художественное наследие доисламских времен, когда 
в 
Согде, 
Тохаристане, 
Восточном 
Туркестане 
существовали 
высокоразвитые школы монументальной живописи, и обращение за 
сравнительным материалом к миниатюре XVI в., в которой запечатлены 
особенности среднеазиатской миниатюрной живописи, отличавшие еѐ
от иных школь; г) "метод исключения" [241]. Вторая проблема, 
вызывавшая научные споры - миниатюра XVI-XVII веков в Средней Азии. 
Г.А. Пугаченкова выступила против устоявшего мнения о том, что в это 
время в Бухаре под влиянием бежавших сюда Гератских мастеров
создаются произведения, продолжающие традиции иранской школы 
[242]. По мнению Г.А. Пугаченковой, гератские мастера основали в 
регионе свою локальную школу минатюры, а потому можно говорить, что 
первое сорокалетие XVI века в среднеазиатской миниатюре представлено 
двумя тенденциями - с одной стороны, прямое следование традициям 
Бехзада, и с другой - более суровая по стилю, самобытная творческая 
манера, представители которой находились не только в Бухаре но и в 
Самарканде, Ташкенте, Шахрухии, Хиве . В исследованиях Г.А. 
Пугаченковой особо отмечается, что в XV- XVII веках в Средней Азии в 
художественной школе основное внимание обращалось на портретный 
жанр и исторические события. В доказательство своего внимания она 
приводит многочисленные примеры из миниатюрной живописях, в том 
числе «Приѐм сыновей Чингизхана на берегу Сырдарьи», «Газанхан в 
Урджане», «Портрет Абдуллахана», «Поход Амира Темура в Индию» 
[243].

---

144 
Споры возникли и по поводу природы взаимоотношений 
среднеазиатской и индийской миниатюры после основанию в Индии 
бабуридской династии. Для В.Г. Долинской и Г.А. Пугаченковой это 
взаимодействие шло из Мавераннахра в Индию. По мнению А. Иванова, в 
XVI веке между Средней Азией и Индией в художественном искусстве не 
было взаимодействий. (Иванов А.А.)
Многие выводы А. Иванова по поводу миниатюры XVI века и 
взаимосвязь между Средней Азии и Индии в художественном искусстве 
были подробно проанализированы и подкреплены историческими 
фактами в статье И. Низамиддинова «Миниатюрная школа Мавераннахра 
в ХУ1-ХУП вв». Автор в большинстве случаев соглашается с Г.А. 
Пугаченковой [244].
Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Г.А. 
Пугаченкова является инициатором изучения восточной миниатюры по 
принципу комплексного подхода, характерного для всей ее научной 
деятельности. Именно она стала рассматривать миниатюру не только как 
самое ценное произведения искусства, но и как источник для изучения 
других произведений художественной культуры.
В своих исследованиях Г.А. Пугаченкова убедительно доказала, что в 
Средней Азии, в том числе и в Узбекистане была своя древняя основа 
миниатюрного искусства. При этом она впервые указала отличия 
индивидуального облика "бухарской" и "самаркандской" школ 
миниатюристов.