Определяется тем, что несмотря на относительную исследованность названных вопросов, не определен и грамматический статус деепричастия

Владимир Соловьев использовал деепричастия, чтобы придать речи особую динамику и наглядность:
8) В равнину Дуры вас зову я.
Бросайте всяк богов своих
И поклоняйтесь, торжествуя,
Сему созданью рук моих.
(«Кумир Небукаднецара»)
9)Смерть и Время царят на земле,
Ты владыками их не зови;
Все, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце любви.
(«Бедный друг! Истомил тебя путь..»)
А также он использовал деепричастие как добавочное действие, уточняя основное.
10) А лодка, качаясь, всё дальше плывет,
И звезды мигают, и месяц большой
С улыбкою странной бежит за ладьей...
А тучи в лохмотьях томятся кругом...
(«Видение»)
11)Вся ты закуталась шубой пушистой,
Во сне безмятежном, затихнув, лежишь.
Веет не смертью здесь воздух лучистый,
Эта прозрачная, белая тишь.
(«На Сайме зимой»)
Игорь Северянин использовал деепричастие для усиления детализации, придания строкам наглядности.
12)В моей душе восходит солнце
Гоня невзгодную зиму.
В экстазе идолопоклонца
Молюсь таланту своему.
(«Поэза о солнце,в душе восходящем»)
13)Я негодую, протестую,
Но, внемля хлебному куску,
Я оставляю жизнь простую,
Вхожу в столичную тоску.
(«Опять вдали»)
14) Меж Тойлою и Пюхаеги –
Ложбина средь отвесных гор.
Спускаясь круто к ней в телеге,
Невольно поднимаешь взор.
(«Речонка»)
Также можно отметить, что, в поэтических текстах на протяжении всего XX века наблюдается большое количество устаревших, ныне просторечных, форм деепричастий на -учи/ючи:
Это вечер из пыли лепился и, пышучи, целовал вас, задохшися в охре пыльцой.
(Б. Л. Пастернак. Послесловье : «Нет, не я вам печаль причинил...»(1917-1919))
В те поры Пашков, землицы новой ищучи, даурские народы под руку Государя приводил. (М. А. Волошин. Протопоп Аввакум : «Прежде нежели родиться -- было...» (1918))
Он дирижировал кавказскими горами / и машучи ступал на тесных Альп тропы, / и, озираючись, пустынными брегами / шел, чуя разговор бесчисленной толпы.
(О. Э. Мандельштам. «Он дирижировал кавказскими горами...» (1934))
Авторы могут образовывать деепричастие от глаголов, которые в узусе не имеют деепричастных форм:
На волоске груди пузырясь, Дрожит подземное ситро.
В. И. Нарбут. Арахис : «Орехом земляным усатый...»
(Воспоминания о Сочи-Мацесте, (1936))
Не один уж листок, золотея, Опустился, кружась, у ворот, Сиротеет сквозная аллея…
(Вс. А. Рождественский. «Всё краснее и ярче рябина...» (1976))
Плыла черепица, и полдень смотрел, Не смаргивая, на кровли.
Б.Л. Пастернак. Марбург : «Я вздрагивал. Я загорался и гас...» (1916-1928)
Далеко, на другой земле Рыдает пес, обезголосев.
(Б. Л. Пастернак. Мельницы : «Стучат колеса на селе...» (1915-1928))
После, сронив ароматы, Прянув за грани скалы, Мчались мы с бурей косматой Тмином и мятой яйлы!
В. Я. Брюсов. «Краткими складками взморщи...» (1924.07.17)
Анализируя произведения художественного стиля, мы пришли к выводу, что поэтический текст является для авторов полем для экспериментов с деепричастными оборотами и выявляет семантический, морфологический и синтаксический потенциал этой формы.