Поэт виновным себя не признавал; на первом и втором заседании «тройки» решение по его делу вынести не смогли и он продолжал содержаться в тюрьме [8]

4. Романтизм

• 
  Г. Джавид раскрыл власть темных сил и контрасты эпохи в своих драматургических произведениях «Шейда» (1913), «Шейх Санан» (1914), «Дьявол» (1917—1918), «Князь» (1929), «Сиявуш» (1933), «Хайям» (1935) и других, представив в них целую галерею сильных, протестующих неординарных героев, бунтующих против несправедливости, тирании, произвола.
  
• 
  Именно эти пьесы стали важным достижением романтизма, его ведущим жанром, сохранившим на десятилетия обаяние и идейно-эстетический мир этого направления, возникшего в азербайджанской литературе.
  
• 
  При чтении пьес и трагедий Г. Джавида, как бы открывается новый и, в то же время, такой привычный нам по книгам Пушкина, Лермонтова, Байрона, Гюго и других классиков романтический мир.
  

5. Герой-одиночка

• 
  В пьесах Г. Джавида также есть мятущийся, наделенный сильными страстями и беспокойством герой-одиночка, который находится в трагическом разладе с обществом и целым миром, представлены остро драматические конфликты.
  
• 
  Один за другим в его творчестве возникают образы, навеянные легендами древнего Востока и романтическими традициями, усвоенными поэтом не только по книгам, но и в результате непосредственного наблюдения действительности, которая их породила, во время его пребывания в Турции, Иране, Германии, Грузии, в родном Азербайджане. Это Шейх Санан, Сиявуш, Хайям, Дьявол (Иблис). Или образы, порожденные самим временем — Шейда, Князь, другие персонажи, взаимодействующие с ними в одноименных пьесах.
  

6. Демониана

• 
  Название «Иблис», то есть «Демон», должно было вызвать ассоциацию с такими известными образами мировой литературы, как Сатана Мильтона, Мефистофель Гете, Люцифер Байрона, лермонтовский Демон…
  
• 
  В том, что тема Иблиса вписывается в эту портретную галерею мировой «демонианы», нет ничего необычного. Ведь Г. Джавиду, как романтику, близки и понятны ощущения и умонастроения такого рода, и среди них мотивы разочарования, мировой скорби, космического неблагополучия, которые были выражены в европейской романтической поэзии, возникшей с самого начала XIX века. И даже то, что всплеск романтизма в Азербайджане пришёлся на конец XIX века, не снизил того внимания, с каким Джавид обратился к этим мотивам.
  
• 
  Наоборот, именно обострившиеся исторические катаклизмы его времени (первая мировая война, канун революции и т. п.) позволили ему воочию увидеть в этих событиях подлинно трагические воплощения сатанизма, которые в свое время вызревали в «экспериментальных колбах» романтизма, рождая всего лишь героев мефистофелевского типа.