Принцип детерминизма

2. Механический детерминизм

Научная революция XVII века создала новую форму детерминизма, а именно механический детерминизм. В эпоху перехода к мануфактурному производству с изобретением и использованием технических устройств схема их действия стала прообразом причинно-механической интерпретации всего сущего, включая организм и его функции.
Все психологическое наследие античности – учения об ощущениях, движениях, ассоциациях, аффектах – переосмысливается сквозь призму новых предметно-логических конструктов. Их ядром служило объяснение организма как своего рода машины, то есть определенным образом организованной и автоматически действующей системы. Сотворенная человеком машина, опосредствующая связи между ним и природой, выступила в виде модели объяснения и человека, и природы.
Фалес обращался к душе, чтобы понять свойства магнита, Гален работу сердца. После исследований английского физика Гильберта причастность души к магнетизму представлялась столь же нелепой, как к течению воды, а после работ другого англичанина врача и физиолога Гарвея ее причастность к кровообращению – столь же нелепой, как к работе помпы, перекачивающей жидкость. Течение воды – естественный феномен, помпа – конструкция, созданная человеком. "Привязка" к конструкции – неотъемлемая особенность механодетерминизма. Этот принцип научного познания в свою очередь прошел ряд фаз в своем развитии, в том числе пять главных из них – от середины XVII до середины XIX столетия.
Первая фаза наиболее типично представлена психологическим учением Декарта. Он отделил душу от тела, преобразовав понятие о душе в понятие о сознании, но также отделил тело от души, объяснив его работу по типу механизма, автоматически производящего определенные эффекты: восприятие, движения, ассоциации и простейшие чувства. Восприятием (сенсорным феноменам) противопоставлялись врожденные идеи, телесным движениям (рефлексам) – волевые акты, ассоциациям – операции и продукты абстрактного мышления, простейшим эмоциям – интеллектуальные чувства. Эта дуалистическая картина человека расцепляла его надвое (соответственно в Декартовой философии человек – это средоточие двух субстанций: непротяженной – духовной и протяженной – телесной). Применительно к протяженным телам, производящим элементарные психические продукты, утверждалась их безостаточная подчиненность принципу детерминизма. Применительно же к сознательно-волевым актам этот принцип отвергался. Здесь царил индетерминизм.
Если за освобождением тела от души и его моделированием по типу машины стояли преобразования в сфере материального производства, то за возведением сознания в независимую сущность – утверждение самоценности индивида, опорой бытия которого служит собственная критическая мысль. Поскольку же для последней никаких определяющих ее работу оснований не усматривалось, человек выступал как средоточие двух начал (субстанций), как существо, в объяснении психики и поведения которого детерминизм пересекается с индетерминизмом.
Попытку преодолеть это дуалистическое воззрение предпринял на философском уровне Спиноза в учении о единой субстанции. Применительно же к психологии человека он объяснял его сущность особым аффектом – влечением, считая, что радость увеличивает способность тела к действию, тогда как печаль ее уменьшает. Отрицая случайность, как и свободу воли, он дал повод считать его детерминистский подход родственным фатализму.
Следующие две фазы механодетерминизма представлены в XVIII веке учениями английских (например, Гартли) и французских (Ламетри, Дидро, Кабанис) материалистов. Их предшественники, утверждая детерминизм применительно к "низшим" психическим функциям, считали высшие функции (разум, волю) имеющими качественно иную сущность. Их формулу можно обозначить как "человек – полумашина". На смену ей приходит формула "человек – машина". Но хотя идея машинообразности сохранялась, представление о "машине" во все большей степени из модели становилось метафорой. Ни "вибраторная" машина Гартли, ни чувствующий и мыслящий "человек-машина" Ламетри не имели никаких аналогов в мире автоматов. Машина органического тела становится носительницей любых психических свойств, какими только может быть наделен человек.
Гартли мыслил в категориях Ньютоновой механики. Что же касается французских сторонников детерминизма, то у них он приобретает новые признаки, знаменуя третью фазу в разработке детерминизма. Она имела переходный характер, соединяя механодетерминистскую ориентацию с идеей развития, навеянной биологией. Телесная машина становилась (взамен Декартовой – гомогенной) иерархически организованной системой, где в ступенчатом ряду выступают психические свойства возрастающей степени сложности, включая самые высшие.
Четвертая фаза механодетерминистской трактовки психики возникла благодаря крупным успехам в области нервно-мышечной физиологии. Здесь в первой половине прошлого века воцарилось "анатомическое начало". Это означало установку на выяснение зависимости жизненных явлений от строения организма, его морфологии. В учениях о рефлексе, об органах чувств и о работе головного мозга сформировался один и тот же стиль объяснения: за исходное принималась анатомическая обособленность органов. Эта форма детерминизма породила главные концепции рассматриваемого периода: о рефлекторной "дуге", о специфической энергии органов чувств и о локализации функций в коре головного мозга. Организм расщеплялся на два уровня: уровень, зависящий от структуры и связи нервов, и уровень бессубстратного сознания.
К картине целостного организма естественнонаучную мысль возвратило открытие закона сохранения и превращения энергии, согласно которому в живом теле не происходит ничего, кроме физико-химических изменений, мыслившихся, однако, не в механических, а в энергетических терминах.
Каково, однако, место психических процессов в этой биоэнергетике?
На этот вопрос последовало два ответа. Поскольку закон сохранения энергии выполняется в органическом мире неукоснительно, сложилась версия, что течение мыслей и других психических процессов подчиняется законам, по которым совершаются физико-химические реакции в нервных клетках. Так появилась пятая фаза детерминизма в трактовке психики – вульгарно-материалистическая.
Тем временем не только успехи научного изучения реакций организма, но и потребности практики (педагогической и медицинской) побуждали искать в ситуации, созданной открытием закона сохранения энергии, иную альтернативу. Ее выразила концепция психофизического параллелизма.
Слабость механодетерминизма побудила научную мысль обратиться к биологии, где в середине прошлого столетия происходили революционные преобразования.