Принцип детерминизма

3. Биологический детерминизм

Понятие об организме существенно изменилось в середине XIX века под влиянием двух великих учений – Ч.Дарвина и К.Бернара.
Жизни присуща целесообразность, неистребимая устремленность отдельных целостных организмов к самосохранению и выживанию, вопреки разрушающим воздействиям среды. Дарвин и Бернар объяснили эту телеологичность (целесообразность) естественными причинами. Первый – отбором и сохранением форм, случайно оказавшихся приспособленными к условиям существования. Второй – особым устройством органических тел, позволяющим заблаговременно включать механизмы, способные удержать основные биологические процессы на стабильном уровне (впоследствии американский физиолог У.Кеннон, соединив бернаровские идеи с дарвиновскими, дал этому явлению специальное имя – гомеостазис). Детерминация будущим, то есть событиями, которые, еще не наступив, определяют происходящее с организмом в данный момент, – такова особенность биологического детерминизма в отличие от механического, не знающего других причин, кроме предшествующих и актуально действующих. При этом, как показал Дарвин, детерминация будущим применительно к поведению индивида обусловлена историей вида.
С этим была связана радикальная инновация в понимании детерминизма, который отныне означал не "жесткую" однозначную зависимость следствия от причины, а вероятностную детерминацию.
Это открывало простор для широкого применения статистических методов. Их внедрение в психологию изменило ее облик. Здесь великим пионером выступил английский психолог и антрополог Фрэнсис Гальтон.
Еще в молодости Гальтон изучил работы одного из создателей современной статистики – бельгийца Адольфа Кетле. В книге "Социальная физика" (1935), произведшей глубокое впечатление на умы современников и вызвавшей острые споры, Кетле, опираясь на теорию вероятностей, показал, что ее формулы позволяют обнаружить подчиненность поведения людей некоторым закономерностям. Анализируя статический материал, он получил постоянные величины, дающие количественную характеристику таких человеческих актов, как вступление в брак, самоубийство и др. Эти акты считались произвольными. Теперь же выяснилась известная регулярность их совершения. Противники концепции свободной воли восприняли "социальную физику" Кетле как свидетельство правоты своих взглядов. Сам Кетле исходил в интерпретации полученных результатов из идеи "среднего человека". Он предполагал существование извечной человеческой природы как своего рода идеала, от которого люди отклоняются соответственно нормальной кривой вероятностей. Именно поэтому средняя величина есть наиболее частая.
Если среднее число является постоянным, то за ним должна стоять реальность, сопоставимая с физической, благодаря чему становится возможным предсказывать явления на основе статистических законов. Для познания же этих законов безнадежно изучать каждого индивида в отдельности. Объектом изучения поведения должны быть большие массы людей, а методом – вариационная статистика. Кетле установил, как распределяются различные отклонения от средней величины: чем отклонение больше, тем оно встречается реже, причем этому можно дать точное математическое выражение.
В 1869 году вышла книга Гальтона "Наследственный гений". В ней давался статистический анализ биографических фактов и излагался ряд остроумных соображений в пользу приложимости закона Кетле к распределению способностей. Подобно тому, как люди среднего роста составляют самую распространенную группу, а высокие встречаются тем реже, чем больше они отклоняются от нормы, точно так же, полагал Гальтон, люди отклоняются от средней величины и в отношении умственных способностей. Но чем детерминированы эти отклонения? Кетле объяснял их "игрой случая". Гальтон же утверждал, что они строго определяются фактором наследственности.
Мы встречаемся здесь с еще одним направлением мысли, возникшим в психологии под влиянием эволюционной теории. Принцип приспособления к среде был одним из аспектов этой теории, но в ней имелся и другой аспект – принцип естественного отбора, в свою очередь предполагающий действие механизма наследственности. Приспособление вида достигается за счет генетических детерминированных вариаций индивидуальных форм, образующих вид.
Под влиянием этого общебиологического подхода Гальтон выдвигает положение о том, что индивидуальные различия психологического порядка, подобно различиям телесным, могут быть объяснены только в категориях учения о наследственности. Выдвигалась новая важная проблема – проблема генетических предпосылок развития психических способностей. Наносился еще один удар по концепциям, противопоставлявшим телесные качества человека душевным.
Приемы вариационной статистики, разработанные Гальтоном, вооружили психологию важным методическим средством. Среди этих приемов наиболее перспективным оказался метод исчисления коэффициента корреляции между переменными. Этот метод, усовершенствованный английским математиком К.Пирсоном и другими последователями Гальтона, внес в психологическую науку ценные математические методики, в частности – факторный анализ. Это дало мощный импульс детерминистскому объяснению индивидуальных различий между людьми, перспективность которого для будущего психологии, социальной практики преувеличить невозможно. С этим связано также широчайшее распространение метода тестов. Был проложен еще один детерминистский "мост" из биологии в психологию.
Крупные сдвиги в строе биологического мышления изменяли трактовку психических функций. Новая "картина организма" требовала изучить эти функции под новым углом зрения. Вопрос о преобразовании психологии в специальную науку, отличную от философии и физиологии, возник, когда физиологами были открыты с опорой на эксперимент и количественные методы закономерные зависимости между психическими феноменами и вызывающими их внешними раздражителями. Здесь зародилось два главных направления: психофизика и психометрия. Оба направления опирались на свидетельства сознания испытуемых. Сознание, каким оно мыслилось со времени Декарта, и стало считаться истинным предметом психологии. Его отношение к организму в условиях, когда он мыслился как физико-химическая машина, которой правит закон сохранения энергии, неотвратимо представлялось по типу параллелизма. Признать сознание способным взаимодействовать с телом значило бы нарушить этот закон природы.
С параллелизма и ассоцианизма – этих детищ механодетерминизма – психология и начинала свой путь в качестве суверенной науки.