Ritzer modern sociological theory fifth

240

Бихевиоризм

Интерпретацию творчества Мида, предложенную Льюисом и Смитом, подкрепляет тот факт, что на Мида оказал влияние психологический бихевиоризм (G. Baldwin, 1986,1988а, 1988Ь), подход, который также привел его к реалистическому и эмпири- ческому направлению. Сам Мид основным своим подходом называл социальный би- хевиоризм, чтобы отличать его от радикального бихевиоризма Джона Б. Уотсона (ко- торый был одним из студентов Мида).
Радикальные бихевиористы уотсоновских убеждений (К. Buckley, 1989) инте- ресовались наблюдаемым поведением индивидов. Они фокусировались на стиму- лах, которые вызывают рассматриваемые реакции, или поведение. Они либо от- рицали, либо не желали придавать большого значения скрытым мыслительным процессам, происходящим в промежутке между моментом применения стимула и проявления реакции. Мид признавал важность наблюдаемого поведения, но он также считал, что существуют скрытые аспекты поведения, не учитывавшиеся ра- дикальными бихевиористами. Однако принимая базовый для бихевиоризма-эм- пиризм, Мид не хотел просто философствовать об этих скрытых явлениях. Он стремился расширить эмпирическую науку бихевиоризма применительно к ука- занным явлениям, т. е. к тому, что происходит между стимулом и реакцией. Бер- нард Мельтцер обобщил позицию Мида:
Для Мида единицей исследования является «действие», содержащее как явные, так и скрытые аспекты человеческого поведения. В действии обнаруживаются все отдельные категории традиционной, ортодоксальной психологии. Внимание, восприятие, вообра- жение, рассуждение, эмоция и т. д. рассматриваются как элементы действия таким
образом, действие включает целостный процесс человеческой деятельности (Meltzer, 1964/1978, р. 23).
Мид и радикальные бихевиористы также различались по своим воззрениям на соотношение между поведением людей и животных. Тогда как радикальные би- хевиористы не были склонны усматривать различия между людьми и животны- ми, Мид утверждал, что существует значительная, качественная разница. Ключе- вым моментом здесь считалось наличие у человека умственных способностей, позволяющих людям использовать между стимулом и реакцией язык, для того чтобы решить, как реагировать.
Мид одновременно был и обязан уотсоновскому бихевиоризму и отмежевы- вался от него. С одной стороны, Мид сказал, что «мы будем подходить к этой об- ласти [социальной психологии] с точки зрения бихевиоризма». С другой сторо- ны, Мид критиковал позицию Уотсона, когда говорил: «бихевиоризм, который мы будем использовать, более адекватен, чем используемый Уотсоном» (1934/1962, р. 2; курсив мой).
Чарльз Моррис в своем введении к книге «Разум, самость и общество» пере- числил три основных отличия Мида от Уотсона. Во-первых, Мид считал исклю- чительное внимание Уотсона к поведению чересчур упрощенным. Действительно, он обвинял Уотсона в выхватывании поведения из его более широкого социального контекста. Мид стремился рассматривать поведение как элемент обширного со- циального мира.
241


Во-вторых, Мид обвинял Уотсона в нежелании применять бихевиоризм к мы- слительным процессам. Уотсон не имел представления о сознании и ментальных процессах актора, в отличие от Мида: «Отношение Джона Б. Уотсона было таким же, как у Королевы в "Алисе в стране чудес" — «Головы им долой!» — не было по- добных вещей. Не существовало... сознания» (Mead, 1934/1962, р. 2-3). Мид про- тивопоставил свою позицию уотсоновской: «Она бихевиористична, но, в отличие от уотсоновского бихевиоризма, учитывает элементы действия, не обнаруживаемые вне- шним наблюдением» (Mead, 1934/1962, р. 8). Мид видел свою миссию в расширении принципов уотсоновского бихевиоризма для включения мыслительных процессов.
Наконец, поскольку Уотсон отрицал мышление, Мид считал его понимание актора пассивным образом марионетки. С другой стороны, Мид предпочитал бо- лее динамичный и креативный образ актора, и именно это сделало его теорию привлекательной для более поздних символических интеракционистов.
Прагматизм и бихевиоризм, особенно в теориях Дьюи и Мида, преподавались многим выпускникам Чикагского университета, главным образом в 1920-х гг. Эти студенты, в числе которых Герберт Блумер, основали символический интеракци- онизм. Конечно, другие значительные теоретики тоже оказали на них влияние. Наиболее известным из этих мыслителей был Георг Зиммель (см. главу 1). Инте- рес Зиммеля к формам действия и взаимодействия был совместным с теорией Мида и явился ее развитием.
Между редукционизмом и социологизмом
В 1937 г. Мид ввел термин «символический интеракционизм» и написал несколь- ко существенных для его развития статей. Если Мид стремился разграничить за- рождавшийся символический интеракционизм и бихевиоризм, то Блумер считал, что символический интеракционизм работает на обоих фронтах. Первым направ- лением был редукционистский бихевиоризм, вызывавший неприятие Мида. К это- му прибавлялась серьезная угроза со стороны «больших» «социологистских» тео- рий, особенно структурного функционализма. По мнению Блумера, и бихевиоризм, и структурный функционализм имели тенденцию к фокусированию на факторах (например, внешних стимулах и нормах), влияющих на человеческое поведение. Блумер полагал, что обе теории пренебрегают важнейшим процессом, с помощью которого действующие субъекты придают значение действующим на них силам и своему собственному поведению (Morrione, 1988).
С точки зрения Блумера, бихевиористы с их акцентом на подверженность пове- дения индивида влиянию внешних стимулов были психологическими редукциони- стами. Помимо бихевиоризма, Блумера занимали некоторые другие виды психоло- гического редукционизма. Например, он критиковал тех, кто стремится объяснить человеческое действие, полагаясь на общепринятые понятия концепции «установ- ки» (Blumer, 1955/1969, р. 94). По его мнению, большинство использующих эту концепцию понимают установку как «уже организованную тенденцию» актора; они склонны считать, что действия побуждаются установками. Блумер полагает, что это чересчур механистическое понимание; важна не установка как интерна- лизованная тенденция, «а определяющий процесс, с помощью которого актор при- нимает решение в пользу того или иного действия» (Blumer, 1955/1969, р. 97).
242


Блумер также подверг критике тех, кто рассматривает осознанные и бессознатель- ные мотивы. Особенно его раздражало их убеждение, что на акторов воздействуют независимые мыслительные импульсы, которые они, как предполагается, не мо- гут контролировать. Теория Фрейда, рассматривающая принуждение акторов та- кими силами, как «оно» или либидо, — пример такого рода психологических теорий, против которых выступал Блумер. Последний также был против любой психологи- ческой теории, не принимающей во внимание процесс формирования акторами зна- чений — того факта, что акторы — это личности и обращаются к самим себе. Общая критика Блумера была сходна с мидовской, но он вывел ее за пределы бихевиориз- ма, учитывая и другие формы психологического редукционизма.
Блумер также критиковал «социологистские» теории (особенно структурный функционализм), согласно которым поведение индивида определяется крупно- масштабными внешними силами. В данную категорию он включил теории, кото- рые фокусируются на таких социально-структурных и социально-культурных факторах, как «"социальная система", "социальная структура", "культура", "ста- тусная позиция", "социальная роль", "обычай", "институт", "коллективное пред- ставление", "социальная ситуация", "социальная норма" и "ценности"» (Blumer, 1962/1969, р. 83). Как «социологистские», так и психологические теории не учи- тывают важности значения и социального конструирования реальности:
И в типично психологических и в социологических объяснениях на значения вещей для людей либо не обращают внимания, либо они поглощаются факторами, используемы- ми для объяснения человеческого поведения. Если кто-либо заявляет, что данные виды поведения представляют собой результат определенных производящих их факторов, нет необходимости озадачиваться изучением значения объектов, в отношении которых действует человек. (Blumer, 1969h, p. 3)