Ritzer modern sociological theory fifth

Потребление
На основе этих размышлений актор решает, съесть ли гриб (или нет), и это состав- ляет последнюю фазу поступка, потребление, или совершение действия, которое удовлетворяет первоначальный импульс. Как люди, так и низшие животные мо- гут съесть гриб, но менее вероятно, что человек съест плохой гриб, так как он об- ладает способностью манипулировать грибом и думать (и читать) о том, к чему приведет его потребление. Низшие животные должны полагаться на метод проб и ошибок, а это менее эффективный способ, чем человеческая способность обдумы- вать свои действия.¹ В данной ситуации метод проб и ошибок довольно опасен. Как следствие, представляется вероятным, что низшим животным больше угро- жает опасность умереть от употребления ядовитых грибов, чем людям.
Хотя четыре стадии действия были для простоты рассмотрены в последова- тельном порядке и отделены друг от друга, Мид усматривает между ними диалек- тическую связь. Джон Болдуин так выражает эту идею: «Хотя четыре элемента действия иногда кажутся линейно связанными, на самом деле они взаимопрони- кают друг в друга, образуя единый органичный процесс: от начала до конца дей- ствия присутствуют аспекты каждого элемента, так что элементы влияют друг на друга» (1986, р. 55-56). Таким образом, более поздние этапы действия могут при- вести к появлению более ранних стадий. Например, обращение с пищей может вызвать у индивида импульс голода и ощущение, что он голоден и что пища до- ступна для удовлетворения этой потребности.

Жесты

Тогда как действие включает только одного человека, социальное действие вклю- чает двух и более людей. Жест, с точки зрения Мида, — основной механизм соци- ального действия и социального процесса в целом. Согласно его определению,


¹ О критике воззрений Мида на различия между людьми и низшими животными см. Alger and Alger, 1997.
247


«жесты есть движения первого организма, действующие в качестве особых сти- мулов, вызывающих социально принятые реакции второго организма» (Mead, 1934/1962, р.14; см. также Mead, 1959, р. 187). И низшие животные, и люди спо- собны производить жесты в том смысле, что действие одного индивида неосознан- но и автоматически вызывает реакцию другого индивида. Ниже следует извест- ный пример Мида о собачьей драке с точки зрения жестов:
Действие каждой собаки становится для другой собаки стимулом для реакции Сам
факт, что собака готова напасть на другую, становится для другой собаки стимулом изменить свою собственную позицию и свое собственное отношение. Она сделает это не скорее, чем изменение отношения второй собакой, в свою очередь, вызовет измене- ния отношения со стороны первой собаки (Mead, 1934/1962, р. 42-43).
Мид называет происходящее в данной ситуации «разговором жестов». Жест одной собаки автоматически вызывает жест второй; со стороны собак не происхо- дит никаких мыслительных процессов.
Люди иногда участвуют в неосознанных «разговорах жестами». В качестве при- меров Мид приводит множество действий и реакций, происходящих на матче по боксу и фехтованию, когда один спортсмен «инстинктивно» приспосабливает- ся к действиям второго. Мид называет такие бессознательные действия «незна- чащими» жестами; людей отличает именно их способность использовать «зна- чащие» жесты, т. е. требующие со стороны актора размышления, перед тем как отреагировать.
В возникновении значащих жестов особенно важен голосовой жест. Однако не все голосовые жесты значащие. Лай одной собаки на другую не является знача- щим; даже некоторые голосовые жесты людей (например, неосознанный всхрап) могут быть незначащими. Однако именно развитие голосовых жестов, особенно в форме языка, становятся наиболее важным фактором, делающим возможным от- личительное для человеческой жизни развитие: «Специализация человеческого существа в этой области жеста отвечала, главным образом, за происхождение и развитие современного человеческого общества и знания, со всем возможным благодаря науке контролем над природой и окружающей человека средой» (Mead, 1934/1962, р. 14).
Это развитие связано с отличительным свойством голосового жеста. Когда мы совершаем физическое действие, например, делаем гримасу, мы Не можем видеть, что мы делаем (если только мы не смотрим в зеркало). С другой стороны, когда мы производим голосовой жест, мы слышим себя так же, как другие. Как следствие, во- первых, голосовой жест может влиять на говорящего в той же степени, в какой он влияет на слушателей. Во-вторых, мы гораздо более способны остановить себя, про- изводя голосовые жесты, чем способны к этому в жестах физических. Другими сло- вами, мы обладаем гораздо лучшим контролем над голосовыми, чем над физиче- скими жестами. Эта способность контролировать себя и свои реакции — очень важна по отношению к другим отличительным способностям людей. В более ши- роком смысле, «именно голосовой жест неповторимым способом обеспечил сред- ство социальной организации в человеческом обществе» (Mead, 1959, р. 188).