Роберт Грин-48 законов власти гл

Разве в обществе не говорят о нем, что он великий 
актер? При этом не имеется в виду, что он глубоко 
чувствует, но что он преуспел в притворстве, 
хотя не чувствует ничего. 
Дени Дидро, 1713-1784 
КЛЮЧИ К ВЛАСТИ 
Характер, с которым вы, как вам кажется, родились, не обязательно соответствует тому, 
кем вы на самом деле являетесь. Помимо наследственных черт, переданных вам генетически, на 
формирование вашей индивидуальности оказали влияние ваши родители, друзья и приятели. 
Прометеева задача в том, чтобы взять в свои руки управление этим процессом, не передоверяя 
окружающим право определять и лепить свой характер. Переделайте себя в сильную натуру. 
Лепите себя, как из глины, — это может оказаться одной из самых масштабных и приятных 
жизненных задач. Это делает из вас, по существу, художника — художника, творящего себя 
самого. 
И действительно, идея само-сотворения берет начало из мира искусства. На протяжении 
тысяч лет только монархи и знатные люди самого высшего ранга были вольны сами формировать 
свое общественное лицо и определять свою индивидуальность. Сходным образом только 
монархам и самым богатым и влиятельным господам позволялось подвергать критике и 
осмыслению свой образ в искусстве и сознательно изменять его. Остальные представители 
человечества играли ограниченные роли, навязываемые обществом, и обладали незначительным 
самосознанием. 
Признаки изменений этого установленного веками порядка можно уловить на картине 
Веласкеса «Менины», написанной в 1656 году. В левой части полотна изображен художник перед 
картиной, которую он пишет, но которую мы не можем видеть — она повернута к нам оборотной 
стороной. За спиной живописца стоит принцесса со своей свитой, один из придворных карликов 
— все они следят за его работой. Люди, позирующие для картины, не видны полностью, но мы 
можем разглядеть их крошечные отражения в зеркале на задней стене — это король и королева 
Испании, которые, по-видимому, сидят где-то впереди, за пределами полотна. 
Картина свидетельствует о кардинальных переменах в динамике власти и способности 
человека определить собственную позицию в обществе, поскольку Веласкес, художник, 
расположен на картине гораздо более выигрышно, чем король с королевой. В каком-то смысле он 
обладает большей властью, чем они, потому что именно от него зависит изображение, образ — их 
образ. Веласкес более не видит в себе рабски подчиненного, зависимого художника. Он превратил 
себя в человека власти. И в самом деле, первыми в западном обществе, помимо аристократов, кто 
открыто начал экспериментировать со своим имиджем, были художники и писатели, а позднее — 
денди и представители богемы. В настоящее время концепция создания себя медленно 
просочилась и к остальным слоям населения. Подобно Веласкесу, вы должны добиваться для себя 
власти самому определить свое положение на картине и создавать свой собственный образ. 
Первый шаг на пути создания себя есть осознание себя, самопознание. Почувствуйте себя 
актером, научитесь управлять своими эмоциями и определять свой внешний облик. Как сказал 
Дидро, плохой актер тот, кто всегда искренен. Мы испытываем неловкость в обществе людей, у 
которых все их мысли и переживания написаны на лице, которые ничего не умеют скрывать. Их 
искренность утомительна и невыносима, да их и трудно принимать всерьез. Те, кто плачет и 
кричит при людях, могут иногда вызывать сочувствие, но оно рано или поздно переходит в 
раздражение и презрение к их зацикленности на самих себе — мы чувствуем, что они плачут, 
чтобы привлечь к себе внимание, и вредная сторона нашей натуры требует не давать им этого 
удовлетворения. 
Хорошие актеры лучше владеют собой. Они могут сыграть искренность и сердечность, 
могут выжать слезу и бросить взгляд, полный сочувствия, но им совсем не обязательно для этого 
испытывать адекватные чувства. Они демонстрируют проявление эмоций в форме, понятной 
окружающим. Но ни один правитель, ни один лидер не смог бы справиться со своей ролью, если 

---

Роберт Грин «48 законов власти» 
Роберт Грин «48 законов власти» 
179 
бы даже не все, а хоть часть переживаний, которые ему приходится изображать, была искренней. 
Поэтому учитесь самоконтролю. Перенимайте пластичность и гибкость актеров, которые могут 
лепить свое лицо в зависимости от того, какое чувство нужно выразить. 
Второй шаг в процессе само-сотворения — вариация стратегии Жорж Санд: создание 
запоминающегося, яркого характера, привлекающего внимание, превосходящего партнеров по 
сиене. Такую же игру избрал для себя Авраам Линкольн. Он знал, что обыкновенный человек, 
провинциальный юрист станет тем типом президента, которого еще не знала Америка, и получит 
неоспоримые преимущества на выборах. Хотя многие из этих качеств были ему присущи от 
природы, он подчеркнул их — шляпа и одежда, борода. (Ни один президент до него не носил 
бороды.) Линкольн был также первым президентом, который использовал фотографию, чтобы 
тиражировать свой образ, помогая создать «икону» «простого президента». 
Хорошая драма, однако, требует чего-то большего, чем интересный внешний облик 
персонажа или отдельная выдающаяся сиена. Арама разворачивается во времени — это 
протяженное событие. Ритм и чувство времени играют важнейшую роль. Гудини, к примеру, мог 
иногда выполнить свой трюк с исчезновением за мгновения — но растягивал его на долгие 
минуты, заставляя зрителей томиться в ожидании. 
Секрет того, как заставить зрителей вытягивать шеи и затаивать дыхание, в том, чтобы 
давать событиям развиваться медленно, затем в решающий момент ускорить их ход, регулируя 
темп и сами события по своему усмотрению. Великие властители, от Наполеона до Мао Цзэдуна, 
пользовались театральными эффектами, чтобы поражать и развлекать публику. 
Франклин Делано Рузвельт понимал, как важно «ставить» политические события в 
определенном порядке и ритме. Его президентские выборы 1932 года пришлись на время тяжелого 
экономического кризиса в Соединенных Штатах. Один за другим с пугающей частотой разорялись 
банки. Сразу после победы на выборах Рузвельт на какое-то время стал затворником. Он ничего не 
сообщал ни о своих планах, ни о назначениях на министерские посты. Он отказался даже от 
обязательной встречи с действующим президентом Гербертом Гувером. Ко времени инаугурации 
Рузвельта страна находилась в тревоге и беспокойстве. 
Произнося инаугурационную речь, Рузвельт изменил тактику. Речь была властной, 
энергичной, она проясняла, что новый президент собирался руководить страной совершенно no-
новому, отказываясь копировать скромность своих предшественников. Начиная с этого момента 
его выступления и поступки — назначения в кабинет министров, решительная законотворческая 
деятельность — приняли невероятно быстрый темп. Период после инаугурации стал известен под 
названием «Сто дней», и его успехи в изменении настроений страны частично покоились на 
использовании Рузвельтом драматических контрастов и хорошо продуманном ритме развития 
событий. Он держал свою аудиторию в напряжении, затем ошарашивал всех серией смелых и 
решительных поступков, которые казались тем более неожиданными, что возникали как бы из 
ниоткуда. Вам необходимо научиться подобным образом оркестровать события, никогда не 
раскрывая все свои карты разом, а вынимая их таким образом, чтобы достичь максимального 
театрального эффекта. 
Хороший театральный спектакль не только покрывает множество грехов, но к тому же 
запутывает и обманывает ваших врагов. Вспомним еще раз одну поучительную историю. Во время 
Второй мировой войны немецкий драматург Бертольд Брехт работал в Голливуде сценаристом. 
После войны его вызвали в Комиссию конгресса США по расследованию антиамериканской 
деятельности и обвинили в прокоммунистических настроениях. Другие писатели, вызванные для 
дачи показаний, собирались унизить членов Комиссии агрессивным эмоциональным 
противостоянием. Брехт был мудрее: ему удалось манипулировать членами Комиссии, играть на 
их чувствах, как на скрипке, очаровывая и в то же время дурача. Он тщательно отрепетировал 
свои ответы и даже использовал кое-какой реквизит, например, сигару, которой он попыхивал, 
зная, что один из членов Комиссии любит сигары. И его продуманные, мастерские ответы, 
двусмысленные, остроумные и обоюдоострые, действительно помогли ему убедить членов 
Комиссии. Вместо злобных и агрессивных чистосердечных тирад он предложил им самый 
настоящий спектакль, а в результате был освобожден от ответственности. 

---

Роберт Грин «48 законов власти» 
Роберт Грин «48 законов власти» 
180 
Другие театральные эффекты для вашего репертуара включают красивый жест, то есть 
действие в кульминационный момент, который символизирует ваш триумф или подчеркивает 
вашу значительность. Драматический переход Цезаря через Рубикон был не что иное, как beau 
geste (красивый жест) — поступок, который ослепил солдат своим блеском и сделал его героем в 
их глазах. Вы также должны знать, как важно правильно и вовремя появиться на сиене и уйти с 
нее. В первый раз встречая Цезаря в Египте, Клеопатра была завернута в ковер, из которого она 
выпала к его ногам. Джордж Вашингтон дважды покидал власть под рукоплескания и фанфары 
(сначала как генерал, затем как президент, который отказался третий раз баллотироваться на 
выборах), показывая, что он знал, насколько важен, драматичен и символичен правильно 
выбранный момент. Ваши собственные появления и уходы необходимо планировать и 
осуществлять столь же тщательно. 
Старайтесь, однако, не переигрывать — это может оказать обратный эффект, как любой 
способ привлечь к себе внимание с затратой слишком многих усилий и средств. Актер Ричард 
Бартон в самом начале своей творческой деятельности обнаружил, что, стоя на сиене абсолютно 
неподвижно, он привлекает внимание к себе, отвлекая его от других актеров. Стало быть, то, что 
вы делаете, менее важно, чем то, как вы это делаете, — ваше изящество, грация и внушительное 
спокойствие засчитываются на социальной сиене выше, чем слишком активная деятельность и 
суета. 
И последнее: научитесь играть много ролей, быть тем, кто нужен в данный момент. 
Приспосабливайте свои маски к ситуации — будьте многоликим, надевая то лицо, которого от вас 
ждут. Бисмарк в совершенстве владел этой игрой: с либералом он был либералом, с хищником 
становился хищником. Он был недоступен пониманию, а то, что нельзя понять, невозможно 
уничтожить.