Русская цветовая лексика как система
Download 63.08 Kb.
|
1 2
Bog'liqyozma
|
Глава 2. Цветопись в поэзии В. Я. Брюсова 2.1. Поэтический мир В.Я. Брюсова Валерий Яковлевич Брюсов в начале ХХ века стал вождем русского символизма. Он был поэтом, прозаиком, литературным критиком, ученым, энциклопедически образованным человеком, помог многим молодым поэтам войти в литературу. В начале своего творчества Брюсов издавал сборники стихов «Русские символисты». В сборниках «Шедевры», «Это — я», «Третья стража», «Городу и миру» он восхищался поэзией французских символистов. Брюсов интересовался культурами других народов, историей, античностью. Он мог создавать самые различные образы, силой воображения перемещаться во времени и пространстве, путешествовать по странам и эпохам. Критики-иностранцы удивлялись, что русский поэт так точно пишет об их странах и героях. Большую славу поэту принес его пятый сборник поэзии «Венок». Хотя Брюсов считался признанным вождем символизма, чисто символистскими были только ранние его стихи. Например, стихотворение «Творчество», «Юному поэту». Уже в раннем стихотворении «Отверженный герой» символические образы отражают важные для автора идеи. Поэт ориентируется на «живопись словом», его стихотворение четко организованно, уравновешенно. Для достижения своей цели Брюсов часто использовал прием прямого обращения к читателю, разговора с ним. Романтическое стихотворение «Кинжал» вслед за классиками XIX века продолжает тему поэта и поэзии. В стихотворении Брюсова мы видим свое понимание автором задач, которые жизнь и общество ставят перед поэтом. Текст представляет собой поэтический монолог, обращенный к слушателю. Лирический герой — поэт — готов яростно сражаться против мелочности, суеты и зла, царящего в мире. Поэт одинок в своей борьбе, он не скрывает трудностей, моментов разочарования: изменить мир к лучшему очень трудно. Брюсов убежден: поэт — певец свободы. Он должен всегда находиться на переднем крае борьбы. Он не может предать свой идеал, именно от него исходит призыв к угнетенным рабам. Поэт свято верит в торжество идей свободы, он счастлив служить людям. Романтическое настроение в стихах Брюсова, однако, быстро уступило место трезвым рассуждениям, земным темам. Брюсов, воспитанный на книгах Дарвина и революционеров-демократов, первым увидел и предсказал наступление жестокого индустриального века. Отсюда его неприятие города. Брюсов был новатором в поэзии. Он все больше становится художником рисунка, картины, зрительного, а не музыкального образа, в поэзии ориентируется на «меру, число, чертеж». Таковы его стихотворения «Медея», «Ахиллес у алтаря», «Одиссей», «Дедал и Икар». Стихотворений с названием «Работа» в творчестве Брюсова два: одно — 1901 года, другое — 1917-го. «Работа» (1901) состоит из шести строф. Поэт славит физический труд как основу жизнедеятельности человека. Первые две строфы восхваляют труд, в них много глаголов и восклицательных предложений. Это передает динамику действия, энергию радости при совершении нужных, полезных действий. Лирический герой перечисляет свои жизненные цели. Так радостно о труде может говорить молодой человек, жизнь которого только начинается. Стихотворение «Работа» (1917) — это произведение зрелого автора, человека с устоявшимися взглядами. В нем поэт четко формулирует. Здесь поэт не выделяет только физический труд, для него одинаково важна работа «в полях, за станком, за столом…». Каждая строфа представляет собой энергичное обращение к читателю — рабочему, хлеборобу, писателю — с призывом упорно трудиться. Заключительные строки стихотворения стали общеизвестными благодаря сосредоточенному в них высокому смыслу. Восхищение человеком как мыслящим существом, способным изменять мир, выражено в стихотворении «Хвала человеку». Брюсов увлекался идеями научно-технического прогресса, приветствовал активную творческую деятельность человечества, даже мечтал о будущих полетах в космос. Поэт создает собирательный образ Человека-творца, способного изменить к лучшему окружающее пространство. Поэт прослеживает историю человечества с первобытных времен, перечисляет достижения творческой мысли людей, начиная с изобретения топора и заканчивая электричеством и железными дорогами. Следуя жизненной правде, автор не только славит созидательные результаты деятельности человека, но и разоблачает его коварство, присущее людям стремление к власти, к порабощению народов, отсутствие сомнений в собственной правоте. При этом поэт ставит на первое место порыв к преодолению невежества, утверждает, что только в этом направлении человек может развиваться. Все новое и прогрессивное, как правило, создают лучшие представители людского племени, способные сломать отжившие стереотипы. Именно поэтому Брюсов начинает и завершает стихотворение восклицанием. Историческая тема ярко проявилась в стихотворении «Грядущие гунны». Брюсов был знатоком мировой истории, поэт предчувствовал начало революций в стране. Царизм полностью исчерпал себя. Никто четко не представлял себе будущее, но жить по-старому Россия уже не могла. В среде интеллигенции бытовало чувство вины перед огромными массами народа, веками пребывавшими в рабстве и унижении. Не случайно автор оправдывает любые действия будущих «гуннов», снимает с них ответственность за трагические последствия деяний. Поэт отдает себе отчет в том, что «гуннам» культура не нужна, а потому он внутренне согласен на любые жертвы. В 1904 году Брюсов и его единомышленники вряд ли могли представить себе реальный масштаб кровопролития в случае революции и гражданской войны, но историческую закономерность смены эпох поэт предчувствовал и отражал правильно. Стихотворение в наше время звучит предостережением перед опасностью для современной культуры стать жертвой новых «гуннов» перед нарастанием бездуховности. Тематически примыкает к предыдущему стихотворение «Близким». Став свидетелем революции 1905 года, Брюсов уже в первой строке твердо заявляет. Но на время восстания поэт выражает согласие присоединиться к народным массам, которым нужен яркий предводитель. Именно о роли идейного вожака масс следующие строки брюсовского стихотворения. Заключительная строка стихотворения предельно ясно показывает цель — разрушительную, а не созидательную — поэта: Ломать — я буду с вами! строить — нет! Брюсов до конца жизни оставался в России, в 1920 году основал Институт литературы и искусства, спас большое количество памятников культуры от разрушения и варварского разграбления, внес огромный вклад в развитие русской поэзии. За удивительную работоспособность М. Цветаева называла его «героем труда». Прославленный русский поэт Валерий Яковлевич Брюсов является одним из основателей символизма в русской поэзии начала XX века. Именно он стоял во главе двух популярных на то время течений: младосимволизма и старшего символизма. Восприятие литературы Брюсова было особенным для того времени он воспринимал поэзию, как автономное искусство, и не связывал его с религией, моралью и общественным мнением. Раннее творчество поэта наполнено экзотическими и порой противоречивыми образами, провокационными названиями и смелыми мотивами. И помимо творческого порыва и чувственного восприятия поэзии, Брюсов уделял пристальное внимание техническим приемам и совершенствовал их в своих произведениях. Выделяют два основных тематических направления лирики Валерия Брюсова — это впечатляющие эпизоды мировой истории и сказочные, мифологические сюжеты и образы современного города, как символа современной цивилизации. Что касается первой тематики, то при помощи ярких исторических образов и легенд Брюсов поднимал вечные тема человечества долг, любовь, честь, личность и толпа. В мифах и легендах поэт искал те образы настоящих героев, на примере которых можно было полноценно раскрыть эти темы и указать на истинные ценности человека. Этому посвящены его знаменитые стихотворения «Александр Великий», «Антоний», «Ассаргадон». Особенно четко прослеживается тема гения и посредственности, которая была актуальной для той эпохи, в которую жил сам Брюсов. Второе направление его стихотворений — это звучное эхо городской жизни, ее пейзажей и событий. Брюсов считается одним из первых русских поэтов-урбанистов, множество своих стихотворений он посвятил именно образам современного города. Раскрывая городскую цивилизацию и развернуто демонстрируя ее жизненный процесс, Брюсов обращается к теме борьбы человеческой воли и материи.Он показывает настолько люди стали зависимы от материального мира, который сами и создали. 2.2. Поэтизмы со значением цвета в лирике В. Брюсова Для раскрытия особенностей стиля отдельного поэта особое значение приобретают поэтизмы, характер которых помогает раскрыть стилевые особенности разных поэтических школ и течений. Обращение к поэзии В. Брюсова позволяет показать динамику поэтизмов на рубеже двух веков и выявить своеобразие функционирования этих слов в поэзии символистов. Поэтизм - традиционный, характерный элемент (слово, словосочетание и т.п.) поэтического языка. Поэтизмы являются существенным элементом стиля В. Брюсова. В лирике В. Брюсова широко используются поэтизмы, связанные с цветовой характеристикой. Обратимся к исследованию Чанг Хунг-Йу «Поэтизмы со значением цвета в лирике В.Брюсова» [Чанг Хунг-Йу 2006]. Поэтизмы с цветовой характеристикой представлены в лирике В.Брюсова различными частями речи: 1) глаголами: багрить, багрянить, обагрить, обагряться; 2) прилагательными: багряный, жемчужный, златой, златокудрый, лазурный, пурпуровый, серебряный; 3) существительными: багряница, лазурь. Наибольшей употребительностью среди лексем названного ряда в произведениях поэта отличается поэтизм багряный. Слово было связано с давней книжной традицией; его книжность поддерживалась, по-видимому, наличием нескольких широко бытовавших в речи синонимов: багровый и пурпурный, нейтральных по своей стилистической окрашенности. При употреблении поэтизмы «багряный», «багрянить», «обагрить» используются в лирике В. Брюсова для создания различных образов: а) одежды: «Есть демоны пыли! Их одежда, багряного цвета, Горит огнем» («Демоны пыли»); «То в одеждах рабынь, то в багряных плащах королев Вкруг меня наклоняется хор возвратившихся дев («Одиночество»), « Бахус жирный, Бахус пьяный Сел на бочку отдохнуть. За его плечом - багряный Женский пеплум, чья-то грудь» («Бахус» Рубенса»); б) небесных светил (солнца, звезд): «Солнце - багряно... Но ясен до боли Девичий образ в усталых глазах!» («На закатном поле»), «Там, далеко от нас, в лазури ночи летней, Сверкает и зовет багряная звезда» («При электричестве»); в) зари или заката, света: «Повеял ветер голубой Над бездной моря обагренной» («Предание»), «Восток означился, горя, И обагрила нити пряжи Кровавым отблеском заря!» («Ребенком я, не зная страху...»), «И небеса по серым скатам То золотом зари горят, То блещут пурпурным закатом И лед вершинный багрянят» («Пока есть небо»). При описании заката глагол подчеркивает оттенок цвета (ср. золото зари, пурпурный закат, багрянить); г) крови: «Багряный ток смочил снега, Простерты рядом два врага...» («Раньше утра»). Характеризуя применение поэтизма «багряный» в образных контекстах, в первую очередь следует указать на его использование при описании образа солнца, зари. В отличие от традиционно-поэтической формулы типа «багряный + лексемы, именующие одежду» В. Брюсов идет по другому пути. Поэтизм, сохраняя семантику цвета и традиционные лексические связи, употребляется: - в развернутом контексте олицетворения: «День обессилел, и запад багряный Гордо смежил огневые глаза» («У гроба дня»); - в контексте сравнения: « багряным диском На западе солнце склонено» («Александрийский столп»); - в составе метафорических образов: «Багряной кровью сумрак был залит» («Баязет»). Хотя традиционная метафорическая формула «багряный + лексемы, именующие одежду» при описании образа солнца, зари в лирике поэта не прослеживается, в ней встречается поэтизм «багряница» (одежда багряного цвета) в форме множественного числа. Более сложны употребления поэтизма багряный в образных контекстах, связанных с темой современной жизни, революционных или трагических событий, потрясающих мир. В этом случае возникает дополнительный ассоциативный смысл (багряный - кровь, пожарища): «И вспыхнут заревом багряным На вечном небе облака, И озарятся за туманом Еще не вставшие века» («Уличный митинг»); «Рушатся незыблемости зданий, Новый Капитолий встает; Водоворот, Всех заарканив, В багряном тумане, В невероятность влечет» («К Варшаве»). Что касается других эпитетов-поэтизмов, то они в языке поэзии В. Брюсова в большинстве случаев выступают как цветовые характеристики при описании признаков, свойств, качеств различных предметов, природных явлений. При этом в контексте активно используются и другие слова со значением цвета, благодаря чему создаются яркие многоцветные образы, цветовые контрасты. Чтобы представить все разнообразие употреблений поэтизмов данного разряда, приведем имеющийся материал, в котором прослеживается традиционность их употребления: а) о дне: «Закатный блеск! огонь алтарный! Ты смело принимаешь тень, И гаснешь, веря в лучезарный, Жемчужный, бирюзовый день» («Закат спокойный и огнистый…»); «И, глуби черные покинув, В лазурный день из темноты Взлетает яркий рой павлинов, Раскрыв стоцветные хвосты» («Охотник»); б) о небе: На черном поле звезды - рдяны, Торят, как маленькие раны, А фон лазурный или червленый Взрезают черные фестоны («Эгейские вазы»); в) об облаках, тучах: «Качались волны, шитые шелками, Лиловым, красным, желтым, золотым, И, проблистав над синью янтарями, Сгущало небо свой жемчужный дым» («Я — упоен! мне ничего не надо!..»), «Мне ясно, почему так облака жемчужны, И так ласкающе к цветам льнет ветер южный» («Подражание Рабиндранату Тагору»), «Есть тайная ценность в ненужных Мечтах, и цветах, и святынях, И души, без тучек жемчужных, Без песни потоков содружных, Завянут, как пальмы в пустынях!» («Молитесь»); г) о фонтане, море, реке: «Там цветы цвели, благоухая, Там фонтан жемчужной пылью бил» («У райских врат»); «Повеял ветер голубой Над бездной моря обагренной. Жемчужный след чертя кормой, Челнок помчался, окрыленный» («Предание»); д) о росах: «Я одиночество, как благо, Приветствовал в ночной тиши, И трав серебряная влага Была бальзамом для души» («Блудный сын»); е) о снеге, инее: «Твердят серебряные сени О счастьи жизни для мечты, О сладком бытии растений В убранстве зимней красоты» («Зимняя красота »); «Ты приходил ко мне, холодный, С жемчужным инеем в усах»; ж) о пространстве: «Как призраки, горько ненужные, Мы, люди, скользим пред тобой. Ты смотришься в дали жемчужные Поникшей ду- шой» («Портрет»), «Луна державно делит море: То мрак, то отблесков игра. И спит в серебряном просторе Мир парусов из серебра» («Кипит встревоженное море… ») з) о лунном свете: «Весь город в серебряном блеске» («Летучая мышь»). Следует заметить, что поэтизм «серебряный» в поэзии В. Брюсова включается в образный контекст при описании отблесков воды и окраски заката: «Сходит солнце в час разлуки. Тканью празднично-пурпурной Убирает кто-то дали, Расстилая багряницы, И в воде желто-лазурной Заметались, заблистали Красно-огненные птицы. Но серебряные змеи, Извивая под лучами Спин лучистые зигзаги, Беспощадными губами Ловят, ловят все смелее Птиц, мелькающих во влаге!» («Желтым шелком, желтым шелком…»); и) о цветке: «О, если бы был я пурпуровым маком» («Господи! Господи!..»); к) о фимиаме: «И годы шли. И целый день она скользила в сводах храма, Всегда задумчива, как тень, В столбах лазурных фимиама» («Предание»). Соотношение традиционного и нового по-разному проявляется в употреблении поэтизмов «жемчужный» и «лазурный». Учитывая традиционность употребления поэтизма «жемчужный» в русской лирике, прежде всего, следует указать на словосочетание «жемчужные звезды». Оно получило широкое распространение в поэтических текстах XIX в., прилагательное жемчужный в этом сочетании выступает как метафорический эпитет. Поэтизм «жемчужный» используется В. Брюсовым и как характеристика звучания. В этом случае поэтизм «жемчужный» представляет метафорический эпитет - чистота звучания, звонкость, мелодичность: «Сады любви в тиши оград чугунных, Певучий говор и жемчужный смех, Рассказы с перебоем песен струнных» («Флоренция Декамерона»). На основе ассоциации «зубы – улыбка» в лирике В. Брюсова создается основа для обновления традиционной сочетаемости: жемчужный ряд зубов - жемчужная улыбка. Кроме того, прилагательное-поэтизм «жемчужный» входит в состав сложного эпитета ласково-жемчужная улыбка, включаясь в контекст олицетворения, лирическим объектом которого является страсть: «Но знаю, прежде чем упасть, Чем вызов Смерти встретить дружно, - Мне снова улыбнется страсть Улыбкой ласково-жемчужной» («Последний путь…»). Совсем иначе преобразуется употребление поэтизма «лазурный» в лирике В. Брюсова. Например, четверостишие, обращенное к мечте: «О, если б я мог быть невинным, как ты, Как ты - отзвук лазурного эхо! - Беспечно видеть твои черты, С улыбкой слушать колокольчики смеха!» («Мечта»). В этом употреблении в поэтизме имеется в виду не цвет «светло-синий», свойственная языку поэзии, а отвлеченное символическое значение, связанное с высоким идеалом, неземным, характерное для новой поэзии XX века. Заключение В данной исследовательской работе, посвященной теме «Русская цветовая лексика и её изучение на внеклассных занятиях в средней школе (на материале поэзии В. Я. Брюсова)», мы ставили пред собой две цели исследования: 1) лингвистическая – описать систему цветообозначений в поэзии и особенности цветовой лексики В.Я. Брюсова. 2) лингвометодическая – познакомить учащихся с лексико-семантическими особенностями цветовой лексики и разработать серию внеклассных занятий, посвященную цветописи в русской поэзии. В ходе достижения поставленной лингвистической цели нами была проделана следующая работа: рассмотрена систему цветообозначений в русском языке; проанализирована роль цветообозначений в поэтическом тексте в первой главе данной работы; рассмотрели специфику поэтического мира В.Я. Брюсова; описали и систематизировали поэтизмы со значением цвета в лирике В.Я. Брюсова (в рамках работы над второй главой исследования). В результате работы над данным исследованием пришли к следующим выводам. 1. Цветопись – это искусство передачи цветов, красок окружающего мира языком художественного произведения. Благодаря цветописи автор способен предоставить эмоции ненапрямую, а как бы небольшими штрихами, заполняя собственное образное творение. 2. Цветопись проявляется с помощью прилагательных, но также способна проявляться и в существительных, и в других частях речи. Особенную роль и значение здесь имеют качественные прилагательные со значением цвета, которые выступают как основа системы цветообозначений. 3. Фразы со значением цвета формируют в русском языке как лексико-смысловая категория, в которой комплект компонентов, их значение и сопоставление исторически изменчивы, что обусловливается изменчивостью сознательно выделяемых в языке реалий внеязыковой реальности. 4. Индивидуально-авторские коннотации цветообозначений у различных авторов практически постоянно базируются на объективных свойствах компонентов лексической системы – на реализованных в языке или возможных свойствах слов со значением цвета. 5. В современном русском литературном языке весь массив сложных цветообозначений включает два типа образований: -сложение двух (и более) адъективных основ с интерфиксом -о-(-е-) -сложение таких же основ с из-(ис-) и –а(-я) в первой части (серо-зелёный, иссера-зелёный). 6. При исследовании роли и особенностей употребления цветообозначений в художественном тексте важным представляется следующие два положения: - слово-цветообозначение изначально эмоционально окрашено, оно упорно рвётся из рамок просто обозначения цвета и стремится выразить наше к нему отношение; - цвет может быть выражен путём прямого называния цвета или признака по цвету, и путём называния предмета, цветовой признак которого закреплён в быту или культуре на уровне традиции. 7. Поэтизмы с цветовой характеристикой лирике В. Брюсова представлены в различными частями речи: глаголами (багрить, багрянить, обагрить, обагряться), прилагательными (багряный, жемчужный, златой, златокудрый, лазурный, пурпуровый, серебряный), существительными (багряница, лазурь). 8. Самым частым по употребительности среди лексем названного ряда в стихотворениях поэта отличается поэтизм багряный. Он используются в лирике В. Брюсова для создания следующих образов: одежды («Есть демоны пыли! Их одежда, багряного цвета, Горит огнем»); небесных светил (солнца, звезд): («Солнце - багряно... Но ясен до боли Девичий образ в усталых глазах!»); зари или заката, света («Повеял ветер голубой Над бездной моря обагренной»); крови («Багряный ток смочил снега, Простерты рядом два врага...»). 9. Другие поэтизмы в поэзии В. Брюсова в большинстве случаев выступают как цветовые характеристики при описании признаков, свойств, качеств различных предметов, природных явлений, например: о дне («Закатный блеск! огонь алтарный! Ты смело принимаешь тень, И гаснешь, веря в лучезарный, Жемчужный, бирюзовый день»); о небе («На черном поле звезды - рдяны, Торят, как маленькие раны, А фон лазурный или червленый Взрезают черные фестоны»); об облаках, тучах («Качались волны, шитые шелками, Лиловым, красным, желтым, золотым, И, проблистав над синью янтарями, Сгущало небо свой жемчужный дым); о фонтане, море, реке («Там цветы цвели, благоухая, Там фонтан жемчужной пылью бил») и другое. 10. Поэтизмы, связанные с цветовой характеристикой, в поэзии В. Брюсова создают яркие наглядные образы, что в свою очередь является характерной чертой лирики поэтов-символистов. 11. Для лирики В.Я. Брюсова характерны цветофоносемантические ассоциации, благодаря которым он придаёт стихотворения наглядность и подчеркивает их содержательность. Основываясь на анализе фонетической стороны поэтического текста, можно выявить основную функцию цветофоносемантических отношений в стихотворениях В. Брюсова - это усиление образности, экспрессивности, воздействия авторского замысла. Список литературы Асанова Л.Н. Поэтическая Россия. – М., Советская Россия, 1990. – 387 с. Список литературы Алимпиева Г. В. Семантическая значимость слова и структура лексико-семантической группы. – Л., 1986. – С. 81-84. Базыма Б. А. Психология цвета: теория и практика. –СПб.: Речь, 2007. – 205 с. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. – М., 1975. – 134 с. Белый А. Символизм как миропонимание. – М.: Республика, 1994. – 528 с. Борисова М.Б. Индивидуальное в семантике слова и отражение его в словаре М. Горького // Очерки по русскому языку и стилистике. –Саратов, 1967. – С. 184. Брагина А.А. «Цветовые» определения и формирование новых значений слов и словосочетаний // Лексикология и лексикография. – М., 1982. – С.56-81. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке. – М.: «Наука», 1975. – 288 с. Брюсов В.Я. Стихотворения. – М.: Профиздат, 2009. – 380 с. Василевич А. П., Кузнецова С. Н., Мищенко С. С. Цвет и названия цвета в русском языке / Под общ. ред. А. П. Василевича. – М.: КомКнига, 2005. – 216 с. Василевич А.П., Скокан Ю.Н. К методике сопоставительного исследования: На примере лексики цветообозначений // Вопросы языкознания. – 1986. – № 3. – С. 56-62. Виноградов В.В. Русский язык. –М., 1986. – 312 с. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М.: Изд-во. Ан. СССР, 1963. – 255 с. Винарская Е.Н. Выразительные средства текста. – М.,1989. – 278 с. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. – М.,1991. – 397 с. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. – М.,1959. – 374 с. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – 240 с. Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Секреты хорошей речи. – М.,1993. – 450 с. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. – М.: Просвещение, 1965. – 102 с. Герасимов Г.И. Снежно-белый, изумрудно-зеленый // Русская речь. – 1978. – № 2. – С. 10-12. Download 63.08 Kb. Do'stlaringiz bilan baham: 
|
1 2