Семиотика истории Ю. М. Лотмана: между реализмом и конструктивизмом

диалоге прошлого и настоящего, условием возможности и сопровож-
дающим моментом которого выступает осуществляемый исторической 
наукой перевод с языка прошлого на язык современной культуры.
4. «Историческое событие» с точки зрения семиотики 
Наряду с переосмыслением понятия исторического факта, в се-
миотике Лотмана даётся также новая трактовка «исторического собы-
тия».
Лотман в полной мере разделяет базовую презумпцию нарратив-
ной философии истории [6], согласно которой историческое событие 

---

111
конституируется в качестве смысловой целостности не иначе, как в 
контексте исторического нарратива, в качестве которого может вы-
ступать как текст источника, так и сочинение историка. Лишь в контек-
сте нарратива историческое событие обретает структурное единство. 
«Самый факт превращения события в текст, – пишет Лотман, – повы-
шает степень его организованности» [17, с. 308]. Нарративное повест-
вование «организует материал во временных и причинно-следственных 
координатах, поскольку они присущи структуре языка» [17, с. 309]. Ис-
торическое повествование «пересказывает», переформатирует событие 
в соответствии с законами языковых и логических, риторических и 
нарративных конструкций. Нарратив предполагает наличие сюжета, но 
из этого не следует, что сюжет имманентно присущ самой действи-
тельности. Не затрагивая вопроса о месте культурно-семиотической 
концепции Лотмана в контексте спора между структурализмом и пост-
структурализмом (см. об этом: [25; 13, с. 136-144; 1, с. 17-19]), отметим, 
что в трактовке исторического нарратива можно обнаружить принци-
пиальное сходство семиотики истории Лотмана с постструктуралист-
ской «тропологией» Хейдена Уайта [22] и «нарративной логикой» 
Франка Анкерсмита [4].
Единство исторического события, согласно Лотману, принадле-
жит лишь плану выражения (плану повествования), а не плану содер-
жания. Следует ли из этого, что в самом прошлом никаких историче-
ских событий нет? Принятие данного тезиса означало бы отказ от само-
го понятия исторической реальности и переход на позиции радикально-
го конструктивизма и нарративизма. Однако таких крайних выводов 
Лотман не делает, поскольку стремится обосновать возможность исто-
рического познания и сохранить границу между научным и ненаучным 
(художественно-эстетическим) способами репрезентации прошлого. 
Несмотря на то, что «историческая реальность попадает в руки иссле-
дователя в заведомо деформированном виде» [17, с. 310], речь идёт 
именно о реальности, относительно которой возможно достоверное 
знание, а не об «эффекте» (иллюзии) реальности, создаваемом в нарра-
тиве.
Историческое событие (внетекстовая реальность) всякий раз под-
вергается деформации, превращаясь в текст источника. Имеется, одна-
ко, и другой источник деформации реальности – ретроспективность ис-
торического описания и объяснения. Исторический процесс разворачи-

---

112
вается из прошлого в будущее, тогда как историк «смотрит на изучае-
мые тексты из настоящего в прошлое» [17, с. 318]. В исторической нау-
ке и методологии истории долгое время негласно признавалась тожде-
ственность перспективного и ретроспективного взглядов: «Представля-
лось, что сущность цепочки событий не меняется от того, смотрим ли 
мы на них в направлении стрелы времени или с противоположной точ-
ки зрения» [17, с. 319].
Принятие тезиса о нетождественности перспективы и ретроспек-
тивы означает, что никакое историческое событие не может рассматри-
ваться как нечто безальтернативное, оно всегда представляет собой 
«результат осуществления одной из альтернатив» [17, с. 320]. Истори-
ческий процесс, согласно Лотману, является асимметричным и необ-
ратимым. Историю можно уподобить киноплёнке, которая, будучи за-
пущенной в обратном направлении, не приведёт нас к исходному, пер-
воначальному кадру. События, которые действительно произошли в 
прошлом, вовсе не являются единственно возможными, а представле-
ние о том, что в истории всегда реализуются лишь те сценарии, кото-
рые и должны были реализоваться, порождено иллюзией тождества 
перспективного и ретроспективного ракурсов рассмотрения и является 
несостоятельным.
Уже реализованная в истории возможность начинает казаться 
потомкам единственно возможной и безальтернативной, поскольку 
«случайный до реализации, выбор становится детерминированным по-
сле» [17, с. 325]. «Уже произошедшее для историка как бы отменяет те 
многообразные возможности, которые были до случайного выбора од-
ной из них» [12, с. XIII]. Однако для историка важно помнить, что «од-
ни и те же условия еще не означают однозначных последствий» [17, с. 
320], а реализованные пути всегда предстают не иначе, как «в окруже-
нии пучков нереализованных возможностей» [17, с. 320]. 
Таким образом, в контексте семиотики Лотмана радикальному 
переосмыслению подвергается не только процедура исторического по-
знания и эпистемологический статус исторического факта, но и поня-
тие исторического процесса. В трактовке исторического процесса, как и 
трактовке исторического факта, Лотман стремится избежать двух край-
ностей: наивного реализма, рассматривающего исторический процесс 
как нечто независимое от исторического сознания, осуществляющего 
процедуры описания и объяснения, и радикального релятивизма, ото-

---

113
ждествляющего историческое бытие с историческим сознанием. Пре-
одоление этих крайностей осуществляется при помощи метафоры па-
мяти. История (как единство исторического процесса и исторического 
сознания) есть память человечества, память культуры. Данная форму-
лировка означает, что память – «инструмент мышления в настоящем, 
хотя ее содержанием является прошлое», память составляет «глубин-
ную основу актуального процесса сознания» [17, с. 384]. Будучи памя-
тью культуры, история представляет собой не только след прошлого, 
но и активный механизм настоящего.
Подведём итог. С семиотической точки зрения, историк и изу-
чаемые им люди и эпохи говорят на разных языках, а историописание 
представляет собой перевод с языка (языков) прошлого на язык (языки) 
культуры настоящего. 
С представителями нарративной (постструктуралистской) фило-
софии истории Лотмана сближает интерес к проблемам языка историо-
писания. Невозможно говорить об истории, игнорируя тот факт, что 
язык, на котором мы описываем прошлое, является частью современ-
ной культуры, которая, в свою очередь, является одновременно и про-
дуктом истории, и отправной точкой исторического познания. Истори-
ческая наука в ситуации лингвистического поворота отказывается от 
претензий на «абсолютную» точку зрения, отказывается от окончатель-
ных суждений относительно значения тех или иных исторических со-
бытий и фактов. Однако, в отличие от Хейдена Уайта, Ханса Келлнера 
и Франка Анкерсмита, Лотман не считает возможным отказаться от по-
нятий «историческая реальность» и «исторический процесс» и рассмат-
ривать историописание в качестве по преимуществу эстетической дея-
тельности. Намеченная в семиотике Лотмана трактовка понятия «исто-
рический факт» позволяет избежать крайностей наивного объективизма 
и культурно-исторического релятивизма в историческом познании и 
философии истории.
Литература 
1. Автономова Н. С. Лотман и Якобсон: романтизм, сциентизм и этос науки // 
Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 
2014. № 3 (29). С. 13-22. 
2. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. М.: РГГУ, 2001. 394 с. 

---

114
3. Анисов А. М. Темпоральный универсум и его познание. М.: ИФ РАН, 2000. 
208 с. 
4. Анкерсмит Ф.-Р. Нарративная логика. Семантический анализ языка истори-
ков. М.: Идея-Пресс, 2003. 360 с. 
5. Гриненко Г. В. Семиосфера и семиотика культуры // Культура и образова-
ние. 2013. № 1 (10). С. 32-39. 
6. Дёмин И. В. Проблема истинности исторического знания в нарративной фи-
лософии истории // Вестник Самарского государственного университета. 
Гуманитарная серия. 2008. № 1. С. 3-10. 
7. Дёмин И. В. Сравнительный анализ трактовок исторического опыта у 
Ф. Анкерсмита и Г.-Г. Гадамера // Философия и культура. 2014. № 3. 
С. 391-400. 
8. Дёмин И. В. Проблема соотношения истории и природы в историософских 
концепциях Кроче и Коллингвуда // Вестник Самарской гуманитарной ака-
демии. Серия «Философия. Филология». 2016. № 1 (19). С. 113-125.
9. Дёмин И. В. Семиотика истории и герменевтика исторического опыта. Са-
мара: Самар. гуманит. акад., 2017. 273 с. 
10. Дёмин И. В. Семиотический подход к истории: между презентизмом и ан-
тикваризмом // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и 
общественные науки. 2015. № 4 (232). С. 48-54. 
11. Егоров Б. Ф. Жизнь и творчество Ю. М. Лотмана. М.: НЛО, 1999. 384 с.
12. Иванов Вяч. Вс. Семиосфера и история // Лотман Ю. М. Внутри мыслящих 
миров. Человек – текст – семиосфера – история. М.: Языки русской культу-
ры, 1996. С. VII-XIV. 
13. Ким Су Кван. Основные аспекты творческой эволюции Ю. М. Лотмана: 
«иконичность», «пространственность», «мифологичность», «личностность». 
М.: НЛО, 2003. 176 с.
14. Киселева Л. Ю. М. Лотман: от истории литературы к семиотике культуры 
(граница лотмановской семиосферы) // Studia russica Helsingiensia et 
Tartuensia. VI. Тарту, 1998. С. 9-21.
15. Кнабе Г. С. Знак. Истина. Круг. (Ю.М. Лотман и проблема постмодерна) // 
Лотмановский сборник. Т. 1. М.: «ИЦ – Гарант», 1995. С. 266-278. 
16. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории: Автобиография. М.: Наука, 1980. 485 с. 
17. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – ис-
тория. М.: Языки русской культуры, 1996. 464 с. 
18. Лотман Ю. М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин: Ээсти 
Раамат, 1973. 92 с.
19. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М.: Гнозис; Издательская группа «Про-
гресс», 1992. 272 с.
20. Почепцов Г. Г. История русской семиотики до и после 1917 года. М.: Лаби-
ринт, 1998. 336 с. 

---

115
21. Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического зна-
ния. М.: Дрофа, 2004. 288 с. 
22. Уайт Х. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Ека-
теринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002. 527 с. 
23. Успенский Б. А. Избранные труды. Т. I. Семиотика истории. Семиотика 
культуры. М.: Языки русской культуры, 1996. 608 с. 
24. Франк С. К. Взрыв как метафора культурного семиозиса / пер. с нем. 
К. Бандуровского // Новое литературное обозрение. 2012. № 3 (115). С. 12-
30. 
25. Чередниченко И. В. Структурно-семиотический метод тартуской школы. 
СПб.: Золотой век, 2001. 200 с.