Сюжеты и характеры в драматургии А. Вампилова

Глава вторая
Мотив дома в пьесах А. Вампилова.


Мотив дома является одним из наиболее распространенных в творчестве русских писателей. И каждый из них решает судьбу счастливого дома по-своему. В русской литературе мало примеров по-настоящему счастливого семейного очага. В качестве примеров можно привести дом Лариных из «Евгения Онегина», дом Ростовых из «Войны и мира». В основном же писатели изображают героев-скитальцев: Чацкий, Онегин, Печорин. Эти герои отвергают семейный очаг. Для них на первом месте свобода, и они её никак не хотят ограничивать домашним кругом. Вывод здесь можно сделать один: если такие талантливые, достойные люди не озабочены созданием собственного очага, то, что же ждать от других – не очень умных и не очень талантливых? Иными словами, ещё в ХIХ веке писателей начинала волновать проблема распада домашнего очага и личностей, домочадцев. А.П.Чехов в своих пьесах «Чайка», «Дядя Ваня», «Вишнёвый сад», «Три сестры» рассматривал проблему с точки зрения утраты Дома как утраты вековой, культурной традиции.
В литературе ХХ века мотив дома прослеживается в «драматических, нередко трагических коллизиях, обозначающих разлад между культурой, почвой, которой мыслилась родина, семья, любовь, - залог всеобщего родства, «братства» людей и цивилизацией, вытесняющей нравственные основания материальными благами технического процесса, разъединяющими людей, провоцирующими духовное одичание человека». [12: 282]
Мотив дома в драматургии Вампилова является одним из ведущих. Он получает своё место уже в одной из ранних пьес «Дом окнами в поле». Сюжет её незатейлив и прост. Учитель географии Третьяков, проработав три года в деревне, собирается возвращаться в город и перед отъездом заходит попрощаться к знакомой Астафьевой. Лидия Васильевна пытается задержать Третьякова с помощью невинных уловок. Диалог между учителем и женщиной происходит в доме, окна которого выходят в поле. Можно с полным основанием назвать этот дом ещё одним действующим персонажем, едва ли не главным. Дом помогает главному герою принять очень серьёзное и ответственное решение: уехать в город или остаться в деревне. Дом – это как бы граница между двумя пространствами: городом и деревней. Окна в поле «символизируют национальные, природо-естественные, высокие духовные (красота, любовь) начала». [12: 282] Другими словами, поле – это извечные общечеловеческие ценности, духовность, культура. Дверь, которая выходит на дорогу, предлагает герою «мир широких возможностей и манящих соблазнов городской цивилизации».[12: 283] Т.е., отказ от культуры прошлого, от корней, от духовности. Героиня об этом прямо говорит Третьякову: «Видели во сне огни голубые и проспекты! Вы ходите там по мокрым улицам, все молодые, все гордые, и никто не знает, о чём вы думаете».[2: 34]
Пограничное состояние героя длится недолго. Всё-таки Третьяков ближе к духовным корням, он чувствует привязанность к людям, их отзывчивость и доброту и хочет отвечать им тем же. Он признаётся, что, работая три года учителем, он спал, «тихо, спокойно», и «проснулся перед порогом». Остаётся сделать шаг: перейти порог, уехать в город, забыть о Лидии Васильевне или остаться в деревне, в доме окнами в поле, с той, которую любишь.
Третьяков. Перешагнуть порог, чего проще… «Перешагнуть порог…» Это сложная задача. Дураков полно и по ту и по эту сторону порога.… Это точно, глупости человек делает перед порогом. И хорошо, когда человек подготовлен заранее. А если нет? Я три года преподавал в вашем селе географию. Преподавал географию и спал. Тихо, спокойно. И мне кажется, я не вовремя проснулся. Проснулся я перед порогом.[2: 34-35]
Третьяков делает свой шаг: «Летом в городе душно…Летом город пуст. Из города едут сейчас на дачи.…В поле и в лес.…В город сейчас возвращаются сумасшедшие».[2: 34] Он делает шаг, но дверь, которая выходит на дорогу, всё-таки остаётся открытой, т.е. Вампилов оставляет за читателем право решить, как поступит Третьяков.
Мотив дома в пьесе «Дом окнами в поле» и его составляющие – окно, порог, дверь, по мнению Е.Стрельцовой, «это главнейшие «кирпичики» духовного целого идеала, имя которого - настоящий, подлинный дом».[16:111]
В данной пьесе мотив дома обозначен ещё однозначно. Но в дальнейших пьесах наряду с этим мотивом в противовес ему возникает мотив бездомности, и, как следствие этого, мотив сиротства, изгнанничества. Проявляется это в последующих пьесах Вампилова – «Прощание в июне», «Старший сын».
У героя «Прощания в июне» Колесова дома как такового нет. Он студент, живёт в общежитии. Действие пьесы происходит в безликих пространственных пристанищах: комната в общежитии, дача Золотуева, улица, кладбище, квартира Репникова (заметим, не дом, а именно квартира, как нечто усреднённое, безликое). Лишь один момент говорит о том, чего лишают себя герои, оказавшись бездомными. «Слышны гаммы: в старом доме кто-то учится играть на фортепьяно».[2:38] Старый дом символизирует духовные корни, культуру. Гаммы, фортепьяно – это музыка, искусство, прекрасное в жизни человека, без которого она кажется унылой и скучной.
Колесов и его друзья – студенты, не имеющие своего угла. Даже молодые муж и жена Маша и Букин после свадьбы получают комнату в общежитии. Что хотел сказать этим Вампилов? Наверное, то, что молодое поколение 70-х годов уже отрывается от своих национальных, культурных корней, отвергает прошлое, как ненужное, устаревшее. Каких же детей могут они воспитать в условиях общежития? Об этом нетрудно догадаться, если посмотреть на сегодняшних тридцатилетних людей. Пьянство, разваливающиеся семьи, дети, никому не нужные, потому что взрослые решают свои проблемы – не является ли это результатом оторванности людей от вековых семейных традиций нравственного воспитания?
«Основанием настоящего дома должны стать любовь, честность, творчество». [12:284] Такие «кирпичики», лежащие в основе дома, можно увидеть в пьесе «Старший сын». Здесь переплетается множество мотивов: игры, смерти, любви, библейские мотивы. Но при более детальном прочтении пьесы становится видно, что основной мотив – это мотив дома. Всё действие пьесы происходит, в основном, в доме Сарафановых, где живут отец и двое детей, каждый из которых по-своему одинок. «Вслед за своим любимым писателем – Чеховым он (Вампилов) выстраивает судьбы своих героев, исходя из принципа: в жизни не каждый день стреляются и вешаются, но в ней каждый день разбиваются человеческие сердца»[18:106]
Первое, что бросается в глаза – это бездомность главных героев: одного почти выгнал из дома отец, второй живет в общежитии. Совершенно случайно они оказались на окраине города, опоздали на последнюю электричку и не знают, где им переночевать. Герои мечутся по пустому двору в поисках «тёплого дома». В качестве синонимов «тёплого дома выступают доверие, доброта, товарищеская взаимопомощь. Но оказалось, что у людей «толстая кожа, и пробить её не так-то просто. Надо соврать, как следует, только тогда тебе поверят и посочувствуют. Их надо напугать и разжалобить».[2:102] Сильва и Бусыгин стучались в квартиры и дома, но оказалось, что «напугать и разжалобить» они смогли только в доме Сарафановых. Сам Сарафанов-старший – отставной капитан – служил в артиллерии и потому со слухом у него неважно. Работал в симфоническом оркестре, но теперь играет на похоронах и танцах. По сравнению со своими домочадцами, Сарафанов по-настоящему одинок, никому не нужен. Одиночество его тем страшней, что детей он воспитывал сам и теперь осознаёт, что остаётся один: «Я здесь лишний»,- говорит он. «Я – старый диван, который она (Нина) давно мечтает вынести.…Вот они, мои дети.…Получай за свои нежные чувства!.. Да, я воспитал жестоких эгоистов, чёрствых, расчётливых, неблагодарных».[2:253] Что же получается? Растил один, воспитывал, ничего не жалел, а когда стал старым – стал никому не нужным? На наш взгляд, прослеживается тенденция, волновавшая писателей ХIХ века и ставшая особенно актуальной в ХХ веке: это разорванность духовной связи между поколениями, между отцами и детьми. Где же ещё должна рождаться и крепнуть такая связь, как не в семье, не в доме?
Эта тенденция очень чётко просматривается в образе одного из героев – Сильвы. То, что Вампилов называет его не полным именем, а прозвищем, говорит о том, что человек, духовно опустошённый, циничный, ни во что не верящий, тем более в тёплые, семейные, домашние отношения, не может, не имеет право носить фамилию и имя. И ещё, на наш взгляд, Вампилов даёт прозвище своему герою потому, что Сильва – собирательный образ, символ молодёжи, которая в 70-е годы всё более и более решительно начала обрывать свои корни с семьёй.
Но случайно ли становится Сильва циничным, ни во что не верящим человеком? Вампилов считает, что корни такой безнравственности лежат в семье, в доме, в том, какая там духовная атмосфера, и есть ли она вообще. По нескольким репликам Сильвы трудно догадаться о том, в какой атмосфере он вырос. «У меня батя большой шутник. С ним не соскучишься. Нет-нет да что-нибудь выдаст. Вчера, например. Мне, говорит, надоели твои безобразия. На работе, говорит, испытываю из-за тебя эти…неловкости. На, говорит, тебе последние двадцать рублей, иди в кабак, напейся, устрой дебош, но такой дебош, чтобы я тебя год-два не видел».[2:100] Каково?! Родной отец мечтает о том, чтобы родного сына посадили в тюрьму.
Семён Севостьянов с самого детства испытывает одиночество. Со стороны близкого человека – отца он не чувствует ни теплоты, ни любви. Он обижен и обделён, и эта ущербность лежит тяжёлым грузом у него на душе. Бывает, что человек от сильного горя каменеет, не ощущает боль, не может плакать. Так и от обиды, глубокой, несправедливой, которая комом стоит в груди, человек разучается чувствовать боль других людей, он её просто не воспринимает. Это и произошло с Семёном, превратившимся в Сильву. Он до такой степени привык к своей боли, что уже почти не ощущает её. Но всё же, на наш взгляд, Вампилов не совсем «хоронит» своего героя. Об этом пишет Е.Стрельцова: «Но всё-таки есть же они: обида его, обделённость, боль. И как глубоко спрятаны. Как настаивают, зудят, чтоб их не забыли».[16:207]
И вновь вернёмся к тому, что всё, что есть хорошего в человеке, - доброта, нежность, любовь, доверие – всё это закладывается изначально в семье. Боль Сильвы оттого, что он никому не нужен, стала ему настолько привычной, что он даже не замечает её, считает её привычной, как не замечает человек цвета своих глаз. Поэтому об отце он говорит с иронией, с сарказмом. Скорее всего, воспитывался Сильва в семье, где и намёка не было на привязанность друг к другу, где муж и жена просто сосуществовали рядом, не замечая маленького мальчика. Откуда взяться доброте, порядочности, душевности, когда ребёнок даже не знает, что это такое? «У Сильвы есть отец, и нет его. Вот кров, куда сыну не только позволяется, а почти приказывается: не возвращайся. Вот «батя», который не знает и знать не хочет, что происходит с сыном. Вот отцовская любовь: неловкости на работе, да двадцать (последних) рублей, чтоб отвязаться.
Вампилов очень чётко и с большим мастерством выписывает образ Сильвы. Читатель сразу забывает, что у героя фамилия Севостьянов, он помнит только Сильву. Почему же мы так солидарны автором? На наш взгляд, всё дело в поступках, словах, действиях этого персонажа. Всё, что он делает, говорит, пронизано чувством зависти, подлости, душевной чёрствости, трусости. В финале, когда Сильва видит, как посторонний человек был принят в семейную атмосферу дома Сарафановых, основным чувством его была зависть. Почему Бусыгина сумели принять в сыновья чужие люди, а его, Сильву, гонит из дома родной отец? В своей зависти он ослеплён и не понимает, что, как бы он ни старался очернить то хорошее, что возникло между Сарафановым и Бусыгиным, это ему уже не удаётся.
Говоря о своём доме, Сильва произносит: «там хотя бы тепло». Но что может быть тёплым в атмосфере лжи, неприятия друг друга, жестокости, безразличия? «Не в таком ли «круге любви» бездушие отца становится трусливой подлостью. А холод очага гонит к выпивке?»[16:198-199] И кто знает, сегодняшнее повальное пьянство и наркомания, не являются ли результатом бездушного отношения друг к другу членов семьи?
В качестве антагониста Сильвы в пьесе выступает Владимир Бусыгин. Ровесник Севастьянова. В отличии от него, у Владимира нет отца, он его никогда не знал, но «ещё пионером» поклялся его найти. Поначалу Вампилов не показывает сильных различий между ними. Бусыгин не сильно противился желанию Сильвы разыграть Сарафанова и представиться его старшим сыном. И лишь по ходу пьесы читатель видит в Бусыгине черты, абсолютно противоположные Сильве. Всё дело в том, что Бусыгин рос с постоянной потребностью – «быть кому-то нужным, принадлежать к Дому, быть любимым и значительным членом семьи». [10: 5] Бусыгину жалко Сарафанова, пожилого, никому не нужного музыканта. Постепенно жалость переходит в чувство привязанности и в конце пьесы он с удивлением обнаруживает, что чужая, посторонняя семья становится своей, родной. «Я рад, что попал к вам… Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын». [2: 160] Вампилов постепенно подвёл читателя к мысли, что «близость и родство людей определяется не кровной связью, а чуткостью и добротой сердца, духовной общностью». [18: 107]
Итак, Вампилов показывает нам двух представителей молодого поколения 70-х годов, ровесников. Единственное, что их объединяет – это обделённость теплом родного очага, дома. По прочтению пьесы вполне закономерно возникает вопрос: должен ли быть дом «теплым» только в смысле физической температуры или больше важна теплота духовных отношений. Что страшнее и трагичнее по своим последствиям – не иметь отца, не знать отцовской любви или ожесточиться из-за того, что есть отец, но нет любви и ласки?
Сам дом Сарафановых в пьесе является как бы символом настоящего очага, тепла, отцовской любви. Именно отец, по мнению Вампилова, дает своим детям духовную основу, нравственные ориентиры, без которых ни Нина, ни Васенька, ни сам Бусыгин не смогут стать настоящими людьми.
И если посмотреть в широком смысле, мотив дома и семьи пронизывает не только частную ситуацию в жизни семьи Сарафановых. Их дом показан как идеал общечеловеческих отношений, «как образ, модель мира, откуда все начинается и где всё находит завершение» [16: 290]
Резко меняется освещение мотива дома в одной из наиболее ярких пьес Вампилова «Утиная охота». По словам И.Зборовца, драматурга интересовали причины активно идущего процесса оскудения внутреннего мира человека, из жизни которого уходит поэзия, тайна, романтика. «Вокруг вампиловского героя не природа, а пустота, картон и штукатурка». [6: 102] В связи с этим мотив дома в пьесе «Утиная охота» можно смело переименовать в мотив квартиры, так как действие происходит в «городской квартире в новом типовом доме», «с обыкновенной мебелью», «с окном, из которого видны последний этаж и крыша типового дома». Всё в этой квартире до того однотипно, как в сотнях и тысячах таких же квартир, что напоминает комплексный обед в столовой того времени. Складывается впечатление, что в подобных типовых квартирах должны жить одинаковые «типовые» люди, похожие друг на друга как близнецы. Вампилов был, наверное, одним из первых драматургов, который завёл разговор о судьбе личности в обезличивающих условиях. Главным героем пьесы является Виктор Зилов, тридцатилетний служащий технического бюро. Можно считать, что Зилов является собирательным образом людей 60 – 70-х годов, на чью молодость выпала многообещающая, жизнерадостная оттепель. Но постепенно оттепель сменялась глухими годами застоя. То, во что верили, на что надеялись, рушилось прямо на глазах. Идеалы оказались колоссами на глиняных ногах. Люди, верившие в эти идеалы, не имели внутреннего стержня. «Что значит стержень? – спрашивает Д.Тарханова. – Это смысл жизни, идеалы, нормы, которые должны указывать человеку его дорогу, предостерегать от заведомо ложных решений и поступков». [17: 11] Где же должны закладываться эти нормы, где ещё может формироваться стержень, как не в семье, не в доме? Но дома уже нет, есть типовые квартиры, в которых живут «типовые люди» и воспитывают «типовых детей».
Основное действие пьесы «Утиная охота» происходит в новой квартире Виктора Зилова. На всём протяжении пьесы драматург не уточняет обстановку квартиры, не дает каких-либо деталей, которые могли бы характеризовать обитателей. Единственная вещь дополняет образ Виктора Зилова – это телефон. Аппарат служит как бы мостиком между Зиловым и окружающим миром. Общение с телефоном заменяет Зилову общение с живыми людьми, с друзьями и любимыми женщинами. Зилов наверняка не является единственным подобным представителем 70-х годов. Вероятно, это тоже собирательный образ «зомбированного» человека, которого устраивает мир искусственных ценностей. А в том, что в доме все искусственно, фальшиво, читатель убеждается почти с первых страниц пьесы.
Новое помещение в типовом доме не становится для Зилова и Галины «теплым» домом, семейным очагом. А теперь подумаем, был ли когда-нибудь у Зилова такой очаг до того, как они переехали в квартиру. Галина мечтает, что в новом доме всё будет как в самом начале. Значит, когда они только поженились, всё было у них прекрасно, был настоящий дом. И дом этот был не в городе, а в предместье. «Привет вам, тети Моти и Дяди Пети. Прощай предместье, мы едем на Бродвей». [2: 176] Что такое Бродвей? Это городская суета, шум, место, где человек остается один на один со своими проблемами, где он никому не нужен. Что такое предместье? Это настоящий «тёплый» дом, культурные национальные традиции, родство между людьми на основе духовности. Ведь именно в предместье обретает свой настоящий дом Бусыгин в семье Сарафановых в пьесе «Старший сын». Получается, когда человек переезжает из предместья в город, он обрывает все нити, связывающие его с живой народной культурой, превращается из Бусыгина в Зилова.
Отрыв горожан от народной культуры очень ярко, красочно прослеживается в сцене новоселья в квартире Зилова. Существует старинная примета – в новый дом сначала нужно пустить кошку, чтобы семье сопутствовало счастье. У новосёлов кошки нет, но они находят выход из этой ситуации. Одна из гостей вместо живого существа дарит Зилову плюшевую игрушку.
По мысли Вампилова, отказ от культурных традиций ведёт к полному духовному обнищанию людей. Эту же мысль высказывают авторы книги «Мир Александра Вампилова»: «Мотив дома развертывается в плане острой критики общества, нравственный упадок которого объясняется окончательным отрывом третьего пореволюционного поколения от почвы национальной родовой культуры («зачем нам дедовские премудрости», папаша – старый дурак, «родня-дура»)». [12: 284]
Следствием отказа от родовых корней является отказ Зилова ехать на похороны отца. Здесь, на наш взгляд, прослеживается мотив безотцовщины как антоним мотива дома. Отец Виктора – персональный пенсионер. Вероятно, он верил в светлую будущую жизнь, в идеалы, ставил перед собой высокие цели. Вот только сыну он не смог передать своих чаяний и надежд. Другими словами, нет здесь той связи между поколениями, той преемственности, которую мы видим в «Старшем сыне». Е.Стрельцова считает, что «отцовские идеалы, цели и борьба не были подлинными. Высота и свет идеалов неподдельных, веры искренней существовали всегда. Лишь на время за них что-то другое принять можно. Потерять их, глубоко веруя, - нельзя. Потеряны отцом – сыну суждено нести бремя тьмы». [16: 272] А может быть Зилов – старший считал: раз наше поколение проливало кровь за светлое будущее, было лишено подчас самого необходимого: хлеба, крова над головой, - то пусть наши дети ничего этого не знают, не почувствуют ужасов и лишений.
«Утиная охота» написана в 1968 году. В ней Виктору около тридцати лет. Значит, Зилов-старший стал отцом в 1938 году. Страшные годы: репрессии, жестокое подавление стремлений, надежд, чувств. Истреблялись любые проявления человеческой души: жалость, любовь, сострадание к ближнему, милосердие. Почему у Зилова отец – персональный пенсионер? Может быть потому, что в 30-е годы он активно помогал истреблять «сентиментальщину», как что-то, что мешало двигаться к «прекрасному будущему», «попахивало» пережитками мещанства.
То, что Зилов стал лицемером и циником, говорит о безнравственной атмосфере дома. «Уроки высшего пилотажа цинизма… начались для Вити Зилова в подростковом возрасте с уроков семейных. Продолжались уроками служебными. И тогда в том, что исчезла вера к слову и в семье, и в обществе, - большая заслуга Александра Зилова. И нет у сына доверия честному, так сказать, слову. Слову отцовской телеграммы». [16: 274]
С помощью метафорических образов и деталей Вампилов показывает, как мир Зилова заменяется неживым вместо живого, искусственным вместо подлинного. Вокруг главного героя вообще фальшивый мир: плюшевый кот, деревянные утки, телефон, заменяющий живое общение с людьми; наконец сам дом, который заменила «типовая» квартира. Да и Зилов напоминает живого человека мало. Скорее он похож на неодушевленный предмет, который может пить, есть, говорить. И здесь совсем не случайно Вампилов вводит в речь Веры слово «алик» - как нечто бездушное, безликое. Для неё все мужчины на одно лицо, все алики.
Как таковых, друзей у Зилова нет. Скорее, это собутыльники, циничные, бездушные, ничего не имеющие в душе «алики». Никто их них не имеет своей квартиры, и жилплощади Зилова они завидуют. Саяпин, осмотрев квартиру, мысленно расставил мебель, как сделал бы это в своем доме. «Так. Здесь будет телевизор, здесь диван, рядом холодильник. В холодильнике пиво и прочее. Всё для друзей».[2: 174] Данный персонаж за маленькие жизненные удобства, за квартиру готов на всё: продать жену, друга, пойти на компромисс с самим собой. «Отдельная квартира – дело великое. Ну возьми хоть эту сторону. В чужой квартире всё на виду, всё на людях. Жена скандалит, а ты, если человек деликатный, терпи. А может, мне её стукнуть хочется? Нет, действительно.… Вот дадут квартиру, тогда мы ещё посмотрим, кто кого». [2: 202]