Татаристон рeспубликаси давлат тасвирий санъат музeйи тўплами

Художники Узбекистана и Татарстана последней четверти ХХ – начала ХХI вв.
Из известных среднеазиатских художников следующего поколения в собрании ГМИИ РТ представлены произведения живописцев Бахтияра Табиева и Джавлона Умарбекова, мастера графики Виктора Апухтина. Если творчество мастеров предыдущего среза искусства питалось живописно-пластическими импульсами из народного искусства, средневековых стенных росписей и книжной миниатюры, то новое поколение ищет расширения смыслового поля произведения, а вместе с тем – его жанровых границ. Основным звеном национальной проблематики было определено «национальное наследие двух культурных пластов: сохранившие жизнеспособность фольклор и традиции народного творчества, а также миниатюры Среднего Востока… Постепенно представления о границах историко-культурного наследия, круге традиций стремительно расширялись благодаря новым исследованиям. Монументальный строй древних фресок, открытых в эти годы, декоративность и символическая роль цвета в выверенном веками гармоничном строе туркменских ковров, узбекских и таджикских сюзане, ритмические закономерности казахских войлоков впервые открывались художникам, становясь стимулом художественных исканий»⁴⁹. Художники нового поколения работают остро и смело, утверждая свою поэтику, которая тонко сочетает традиционные национальные мотивы с европейскими направлениями. В их работах все чаще складывается свой взгляд на мир, своя образно-художественная философия. Они переиначивают реальность и придают ей особый многозначный поэтический смысл; повседневные наблюдения и размышления о сущности жизни переносят в план широкого иносказания, романтической метафоры, легенды.
Творчество Б. Табиева, художника из Казахстана, татарина по крови, родившегося в уйгурском Китае, проникнуто стихией степи, ее вечными темами: круговорота земных людских дел, их взаимодействия и естественности в природе. Исследователи относят Табиева к «почвенникам», отстаивавшим идеи гармонического сосуществования человека и природы в мире традиционных нравственных ценностей⁵⁰. Сюжеты его картин полны поэтических ассоциаций, в них «заметно снижение ценности жанровой сцены как таковой ради более глубоких поэтических ассоциаций, возможности выражения универсальных идей жизни, где строгая пластика фигур, отсутствие деталей, усиление конструктивности и роли цветового пятна придают их композициям особую формальную выразительность, емкость мифа»⁵¹. Символика знака, насыщенная декоративность, обращение к архетипическим образам традиционной культуры характеризуют творчество Табиева: «сама степь пронизывает его героев, изображенные предметы, узоры на них, ибо она как море – бескрайняя, полная скрытой и явной жизни, движения»⁵². Такой же метафоричностью и поэтической условностью живописного языка наполнено его произведений «В Хиве» из собрания ГМИИ РТ. Молчаливые, выжженные солнцем стены древних построек, приоткрытая дверь в мир людской жизни, минарет и насыщенное сине-зеленое небо несут символический смысл, где происходит возвышение обыденного в высшие духовные качества. Густой, пастозный рельефный мазок лишь намечает фигуры, создавая ощущение вечности бытия. Работа была приобретена по закупке Министерства культуры РТ в коллекцию музея с выставки, проведенной в Музее национальной культуры Национального культурного центра «Казань» в 2003 г.
Работы одного из самых известных узбекских художников-«семидесятников» Джавлона Умарбекова представлены в музее двумя работами из знаменитой серии «По Алжиру», созданной автором в 1978–1980 гг. Эти произведения поступили в музей по передаче из Государственного музейного центра «РОСИЗО» в 2020 г. Для автора эпохального полотна «Человек разумный» мощным импульсом для собственного творческого развития стала поездка в Алжир. Страна поразила художника смешением форм жизни и культуры – от античности и арабского средневековья до архитектуры Корбюзье. Сам будучи выходцем из восточного мира, он узнает другие, новые для себя черты – другого Востока, – на некоем внебытовом уровне. Его мало трогают построенные французами архитектурные ансамбли, их он воспринимает как «полосу отчуждения от древней народной культуры»⁵³. Сам язык полотен становится отвлеченно-метафорическим. Музейные картины представляют образы женщин Бикстры – небольшого оазиса в пустыне Сахаре. Женские фигуры плотно встроены в периметр картины, заполняя все ее пространство, они монолитны и величественны. Резко очерченные геометрически-ломаные тени и складки одежды, покрывающей целиком силуэт, оставляя открытыми взору лишь глаза, под невероятно слепящим солнцем, составляют особую живописную систему. Это по сути сжатая до предела формула бытия арабской женщины. За их спинами громоздятся друг на друге кубы, усеченные объемы глинобитных построек на фоне кусочков синего южного неба. Цвета – белый, голубой, желтый, – словно орнаментальная вязь, усиливают изображение. И женщина на полотне – это не конкретный портрет, а обобщенный, лаконичный, отстраненный и очищенный от быта и житейской сиюминутности образ, чистый и вечный. Работы из собрания музея и ряд других этой серии экспонировались на Всесоюзной молодежной выставке «Ташкент–1980». Они стали своеобразным итогом произведений художника, свидетельствовавшим о монументальной тенденции в творчестве мастера, воплощавшим загадочный величавый образ женщины Востока, образ-тип, идущий от листа Павла Кузнецова «Женщина» 1923 г. из альбома литографий «Туркестан».
Виктор Апухтин – уроженец Ташкента, сын известного искусствоведа Олега Константиновича Апухтина, представитель древнего дворянского рода, являет в своем творчестве благородный и изысканный вид искусства – офорт. Художник стремится к тонкому изящному контуру, моделировке объемов с помощью штриха. В.О. Апухтин хорошо известен как график, художник книги. Он создал иллюстрации к «Фаусту» Гете, произведениям Алишера Навои, Омара Хайяма, Г. Маркеса «Сто лет одиночества», Гафура Гуляма «Озорник», А.С. Пушкина «Евгений Онегин» в переводе на узбекский язык. Художник высокого, виртуозного профессионального мастерства, с собственным узнаваемым почерком. Апухтин свободно, в совершенстве, владеет языком графического искусства, умело использует выразительные возможности различных техник, экспериментирует. «Во многих произведениях Апухтина встречается колесо – древний символ мироздания, солнечной системы, закономерности и цикличности жизни, взаимосвязи событий. Круг, шар, колесо – также символические знаки космогонического характера, и они занимают свое место в композиции работ. Пространству в произведениях художника отводится особенная самостоятельная роль. Оно живое, пульсирующее – кажется, что дышит и живет по каким-то своим космическим законам, осуществляя связь времен»⁵⁴. Офорты Апухтина изящны, тонко прорисованы; сложность композиционных построений, противопоставления масс способствуют пластической выразительности листов, где чувствуется авторская интонация, часто ироничная или сочувствующая. В серии «Легенды о Ташкенте» художник воскрешает сюжеты, составляющие основу древней культуры земли, где есть музыка, театр, легенды. Художник создал пространство, где на первом месте находятся метафоричность поэтического строя, романтизм, сущность этих образов, находящихся в ассоциативных связях между собой. Среди героев серии – «Слепой летописец», сидящий на вершине странного сооружения, создающий свою собственную летопись, «Любитель музыки», словно дервиш, творит ее в своем собственном мире, или «Торговец куклами» - образ, олицетворяющий сущностные структуры подлинности и куклы-маски⁵⁵.
Серия офортов художника «Легенды о Ташкенте» экспонировалась на выставке изобразительного искусства Узбекистана, проходившей в ЦДХ в 1987 г. Некоторые из них приобретены Государственным музеем Востока. Три листа этой серии поступили в ГМИИ РТ по передаче РОСИЗО в 2020 г.
К этому же поколению художников, воспевших Восток, относится Александр Мичри. Его называют художником Востока. Он родился в Баку, после окончания Строгановского института по распределению оказался в Ашхабаде, посещал Кавказ, Крым, страны Ближнего Востока и, конечно, Узбекистан, ставший ему близким. Восток вошел в творчество Мичри в начале шестидесятых и более, чем полвека волновал его сердце и воображение. Наряду с этой, художник работал над разными темами, писал портреты современников, жанровые сцены, метафорические картины, но тема Востока, с которой начался самостоятельный путь художника – остался одной из главных в его творчестве. Сам художник рассказывал: «Туркменка, египтянка… Бедуины, курильщики кальяна… Самарканд, Хива… Верблюжий рынок, Восточный базар… Меня всегда манила Средняя Азия, потому что Восток – это Восток. Российскую действительность я писать не любил – много разрушенных домов и церквей тогда было. А вот знойный прозрачный воздух Туркмении, белоснежные мечети Самарканда или дольки сочной дыни на столе – это у меня всегда получалось легко. Поэтому большую часть своей творческой жизни я прожил там, на Востоке. Восточные люди жили счастливо. Умиротворенно, без суеты. И небо там такое фиолетовое, красивое. И будто время течет по-другому. Мне импонировали их лица и отношения: уважение к пожилым; забота женщин о семье и детях; уважение мужчины к матери, к жене. Очень интересные нравы и народы…»⁵⁶. Это и стало главным в творчестве живописца. В 2016 г. в Национальной художественной галерее «Хазинэ» состоялась выставка произведений А.И. Мичри «Восток – это Восток», по завершении которой художник принес в дар музею свою работу «Самарканд. У старой мечети Шахи-Зинда», олицетворяющей собой романтизированный взгляд русского живописца на тему Востока.
Татарстан и Узбекистан всегда были связаны тесными – родственными, культурными, религиозными, духовными – узами. Щедрая земля Узбекистана влекла своими красками и дарами. Татарские художники посещали его города, писали парадные дворцы и мавзолеи, узкие патриархальные улочки, крытые базары, синее небо, лица и образы людей. Один из ведущих татарских художников второй половины ХХ в. Анас Тумашев работал как театральный художник в Татарском Государственной академическом театре имени Галиаскара Камала, вместе с театром гастролировал по стране, в том числе и по Средней Азии, создавал в поездках этюды, которые позже воплощались в станковые произведения, а многие из них ложились как базовый материал для создания эскизов к национальным спектаклям (например, «Булгары. XII век», 1988). Художнику были близки сюжеты древней исторической романтики Востока в спектакле «Кул Гали», легендарные герои «Тахир и Зухра», где лейтмотивом декораций являлась страна цветов; выразительны его декорации на классику татарского народного быта и фольклора, так близко и тесно переплетающегося с узбекским – спектакль Джаудата Файзи «Башмачки», со сценами народного праздника «Сабантуй»⁵⁷. Так или иначе, многие среднеазиатские мотивы находят свое воплощение в этих его работах. В собрании ГМИИ РТ находится две живописные работы, созданные в его поездке в Самарканд в 1964 г. Они были приобретены в коллекцию музея по закупке Министерства культуры ТАССР в 1974 г. и неизменно являются составной частью экспозиций национального искусства, театральной декорации, юбилейных выставок А.И. Тумашева.
Таким же родником вдохновения стала Средняя Азия и для других татарских художников – А.Г. Хуторова в рисунке, З.С. Батраева и З.Ф. Гимаева – в живописи. Если Хуторов и Батраев запечатлевают руины мечети Биби-Ханым или Гур-и Амир, уютные дворики со строениями и тенистым виноградом, то Гимаев создал портретный образ известного каракалпакского художника-монументалиста Фархата Есенгалиева. В 1980 г. в Нукусе Каракалпакской АССР состоялась выставка произведений художников Татарской АССР, приуроченная к дням литературы и искусства Татарской АССР в Каракалпакской АССР. Большая делегация татарских художников выезжала в Нукус, наладились творческие связи, многие из них привезли с собой богатый материал для своих будущих полотен. Одной из таких работ стала композиция, созданная Зуфаром Гимаевым. С портрета смотрит на зрителя цветущий, загорелый молодой человек с широкой улыбкой. Весь его облик олицетворяет гостеприимную щедрую страну, во многом сохраняющую свой традиционный уклад (за спиной портретируемого художник изобразил сцены традиционной жизни народа), в которой много солнца и света.
***
Коллекции произведений узбекских, русских и татарских художников в собрании ГМИИ РТ, воспевших в своих произведениях Узбекистан, где относительно полно представлены этапы развития узбекской культуры на протяжении двух веков, дают возможность представить российскому зрителю особенности развития культуры Узбекистана. Собрание показывает достаточно яркую картину, отразившую веяния и устремления той или иной эпохи, течения и стили, виды и жанры, имена великих и известных художников, сумевших создать прекрасный, непревзойденный, искренний, эмоциональный образ Востока, образ Туркестана, образ Узбекистана. Каждый художник разными путями шел к своему Востоку, но каждый из них был искренне восхищен и горд древней историей этой земли, его памятниками, его природой, искусством, людьми. Собрание произведений художников разных эпох создает удивительную картину красоты страны, каждый из которых искренне восхитился ею. Эта коллекция позволила представить исконные древние связи земли татарстанской и узбекской, их культуры и искусства, взаимовлияния и взаимообогащения.
Интерес татарстанских художников был обусловлен близостью восточной культуры, но более яркой, экзотичной по характеру, по своей первозданности, по темпераменту, которая являлась для них своего рода Alma mater. Узбекскую культуру, ее тончайшую, изысканную атмосферу привнес в искусство Татарстана один из старейших татарских художников Рифкат Вахитов, некоторое время преподававший в художественном институте Ташкента. В Казани плодотворно работают узбекские мастера живописи и скульптуры Озод Хабибуллин и Махмут Гасимов.
Великолепный мастер живописи Виктор Подгурский, уроженец Надымского края, учившийся у Мешкова и Архипова в МУЖВЗ, репатриант из Шанхая, в 1940–50-е гг. оказался в Казани, свое последнее десятилетие жизни провел в Ташкенте⁵⁸. В Казани он не нашел родственной его душе почвы, а Средняя Азия поглотила его целиком своей аурой – не только красок, форм жизни, но и атмосферой культуры и художественной жизни. Как квинтэссенция восхищения Средней Азией, можно привести выдержку из письма В.С. Подгурского своему талантливому ученику по Казанскому художественному училищу, авангардисту Игорю Вулоху: «…В Ташкенте меня поражает толпа разных наций, пестрота одежд, экзотика. Я брожу по базару и грежу сказками. На отлогих горах нежатся в изобилии тюльпаны и маки. Здесь и Ван Гог, и Гоген, здесь Констебл и Фортуни!.. Я мечтаю дать Вам откушать impressionism(а) с приправой душистой травки трезвого real Поленова и Верещагина… От великолепия Самарканда может случиться разрыв сердца. Это Эдем, где восточная мудрость, изобретательность, изощренность и гений искусства оставил и нам свои лучшие сокровища творений… Привет Вам от Солнца и безмятежного неба, привет»⁵⁹.

1^ Современная керамика Средней Азии, 1974. – Сс. 125–129.

2^ Значительная часть коллекции находится в Государственной Третьяковской галерее.

3^ Лобашева, 2003.

4^ Кузнецов, От Саратова до Бухары, 1923.

5^ Валеева, 2013. – С. 166.

6^ Кузнецов П.В. Автобиография. – Цит. по: Русакова, 1977. – С. 88.

7^ Вербина, 2017. – С. 215–216.

8^Кузнецов, Туркестан, 1923.

9^Кузнецов, Туркестан, 1923. От автора.

10^ См. список библиографии: №№

11^ Лещинская, Беньков, 2009; Ахмедова, Беньков, 2021.

12^ Ахмедова, Беньков, 2021. – С. 22.

13^ См. ссылку выше и другие издания: Никифоров, Беньков, 1967; Беньков, Воспоминания, 1981; общие исследования по изобразительному искусству Узбекистана Н.Р. Ахмедовой, Б.В. Веймарна, Л.С. Зингер, М.В. Мюнц, Л.И. Ремпеля, М.Т. Майстровской, Р.Х. Такташа, А.Р. Умарова и др.

14^ Такташ, Ковалевская, 1992. – С. 177–183.

15^Такташ, Современная узбекская графика, 1992. – Сс. 14–18; Ахмедова, 2004. – Сс. 38–79; Ахметова, 2012. – Сс. 222–227; Царева, 2021. – С. 62–66.

16^ Курбанов, часть I, 1918. – Сс. 108–111; Мавланов, часть I, 1918. – Сс. 112–115.

17^ Тимофеев, каталог, 1970; Червонная, 1984. – Сс. 310–318; Хисамова Д.Д. Казань – Туркестан – Марийский край, Часть II, 1918. – Сс. 280–286.

18^ Материалы Научного архива ГМИИ РТ. Фонд В.К. Тимофеева. Ф. 4, оп. 2, ед. хр. 50.

19^ Хисамова, Казань – Туркестан – Марийский край, 1918. – Сс. 280–286.

20^С.М. Червонная указывает на большее количество работ – все 1921, холст/масло: «Ташкент. Этюд» (шесть работ одного названия), «Самарканд», «Ташкент. Чайхана», «Уголок старого города», «Базар в Туркестане». Местонахождение остальных работ, кроме трех музейных произведений, неизвестно. – Червонная, 1984. – С. 314.

21^ Разумовская, Каталог, 1974. – Сс. 3–4.

22^ https://www.liveinternet.ru/users/6318384/post487450732/ Дата обращения 03.05.2022.

23^ Разумовская Ю.В. Научный архив ГМИИ РТ. – Ф. 5, оп. 1, ед.хр. 110.

24^ Хисамова, Голубцова, 2013. – С. 14–15.

25^ Разумовская Ю.В. Научный архив ГМИИ РТ. – Ф. 5, оп. 1, ед.хр. 110.

26^ Ахметова, 2012. – С. 224.

27^ До 1991 г. Самаркандское художественное училище носило имя П.П. Бенькова.

28^ Собственность семьи художника, Казань.

29^ Собрание Фонда Марджани, Москва.

30^ Собрание Галеев-галереи, Москва.

31^ Собственность ГМИИ РТ.

32^ Собрание Фонда Марджани, Москва.

33^ Собрание семьи художника, Казань.

34^ Собрание Сурхандарьинского областного краеведческого музея, Термез.

35^ Собственность Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан.

36^ Улемнова, Графика Баки Урманче, 2017. – С. 461.

37^ Оба произведения – собрание Государственного музея искусств Узбекистана, Ташкент.

38^ Гулиев, 2018. – С. 125–133.

39^ Эйди, 1989.

40^ Хисамова, Скульптура Баки Урманче, 2017. – Сс. 465–470.

41^ Баки Урманче, 2017. – С. 244.

42^ Хисамова, Узбекистан в творчестве Баки Урманче, 2019. – С. 60–67.

43^Хакимов, 2018. – С. 122.

44^ Валеева-Сулейманова, 1995. – С. 48–49. К сожалению, на сегодняшний день росписи Ч. Ахмарова утеряны в результате реконструкции театра в 2000-е гг. Эскизы к ним опубликованы в кн.: Хакимов, 2018. – С. 122–126.

45^ Из книги отзывов. – Научный архив ГМИИРТ. Ф. 2, оп. 5, ед.хр. 91–15.

46^ Письмо Ч. Ахмарова В.А. Цой. – Научный архив ГМИИ РТ. Ф. 2, оп. 5, ед.хр. 34.

47^ Материалы по организации выставки Ч. Ахмарова в Казани. – Научный архив ГМИИ РТ. Ф. 2, оп. 5, ед.хр. 91–4.

48^ Чингиз Ахмаров. Текст Н. Ахмедовой, 2010. – С. 43–44.

49^Ахмедова, 2004. – Сс. 82–83.

50^ Ниязов, 2009. – Сс. 253–256.

51^ Ахмедова, 2004. – Сс. 118–119.

52^ Валеева, 2013. – Сс. 167–168.

53^Умарбеков, 1989.

54^Млада Хомутова, http://sadovoekoltso.com/vystavki/vystavki-muzeya/personalnaya-vystavka-illyustratora-viktora-apukhtina-vzglyad-s-vostoka/ Дата обращения 06.05.2022.

55^Сосновская, 1986. – Сс. 38–44.

56^ https://art16.ru/reportage/2016/07/30/aleksandr-michri-vostok-est-vostok Дата обращения 06.05.2022.

57^Тумашев, 2004.

58^ В.С. Подрурский преподавал рисунок, живопись и композицию в Театрально- художественном институте в Ташкенте (конец 1950-х – 1969 гг.).

59^ Частный архив, Москва.