Традиция — текст — фольклор

Примечания 
1
Ср.: «1. Царь дает удальцу орла. Орел уносит удальца в иное царство (171). 
2. Дед дает Сученке коня. Конь уносит Сученко в иное царство (132). 3. Колдун 
дает Ивану лодочку. Лодочка уносит Ивана в иное царство (138). 4. Царевна дает 
Ивану кольцо. Молодцы из кольца уносят Ивана в иное царство (156)» [Пропп 
1969, с. 23]. 
2
Ср.: «Сказочник совершенно свободен в выборе номенклатуры и атрибутов 
действующих лиц. Теоретически свобода здесь полнейшая... Надо, однако, ска-
зать, что народ и здесь не слишком пользуется этой свободой. Подобно тому как 
повторяются функции, повторяются и персонажи» [Пропп 1969, с. 102]. Некото-
рые достаточно стабильные корреляции см. на с. 68 — 72 наст. изд. 
3
Ср. замечание П. Г. Богатырева, отметившего отрыв сказочной фантастики от 
конкретных верований, который приводит к тому, что «сверхъестественные и 
фантастические существа, являющиеся героями русских сказок, такие, как Кощей 
Бессмертный, Змей Горыныч, Баба-яга и другие, не играют никакой роли в на-
родной русской демонологии. Напротив, ее обычные персонажи — леший, водя-
ной, домовой — лишь изредка вводятся в сказки... Эти персонажи появляются в 
сказках лишь для замены легендарных древних персонажей; такая замена к тому 
же ограничивается именем персонажа, основные черты которого обычно не мо-
дифицируются» [Богатырев 1971, с. 287]. 
4
«Так, конь переносит героя за тридевять земель, но то же достигается при 
помощи ковра-самолета или сапог-скороходов... Конечно, есть специфические 
помощники и специфические предметы, которые не могут быть взаимозаменяе-
мы. Но отдельные случаи не нарушают принципа морфологического родства их» 
[Пропп 1946, с. 173].
5
Ср.: «...Значимость имени персонажа и, следовательно, его метафорической 
сущности развертывается в действие, составляющее мотив; герой делает только 
то, что семантически сам означает» [Фрейденберг 1936, с. 249]. 
6
Об особенностях набора семантических оппозиций в волшебной сказке в от-
личие от основных смысловых противопоставлений в мифах см. выше, с. 33 — 41 
наст. изд. 
7
Ср.: «...природа персонажа в ее этически неоднозначных проявлениях опре-
деляет его имя, заменяющее внешнее описание, и это имя становится семанти-
чески чрезвычайно значимым. Узловые семантические характеристики, заложен-
ные в названии, могут быть явными или существовать в виде его "внутренней 
формы", то есть либо в виде скрытых и не выраженных непосредственно смы-
словых свойств, либо в виде признаков, проявляющихся лишь в процессе разного 
сюжетного функционирования» [Неклюдов 1972, с. 200]. 
8
Например, превращенная в уточку героиня возвращает себе прежний облик 
после того, как ее дети-утята поют под окном обманутого мужа грустную песню, 
из которой тот узнает о подмене (Аф. 265). Белая уточка не обязательно назы-
вается матерью, тем не менее материнство — обязательный признак героини 
этих сказок. 
9
Подробнее об особенностях внешнего облика персонажей фольклора, и в ча-
стности волшебной сказки, см.: [Неклюдов 1972, с. 194-204]. 
 
158 

---

10 
О Сказки о герое-малолетке, таким образом, легко выделяются в совершен-
но обособленную группу, для которой канонизированный конец «воцарения и 
свадьбы» не обязателен. Эти сказки содержат и другие моменты, отличающие их 
от прочих волшебных сказок: герой здесь часто прибегает к хитрости, вообще го-
воря, не характерной для волшебных сказок; место испытания ограничено отно-
сительно «близким» лесом, а не «далеким» тридесятым царством; испытания, 
которым подвергается герой-малолетка, также носят достаточно специфический 
характер. Это в первую очередь задача вернуться в родительский дом, избежав 
угрозы быть съеденным лесным демоном (Ягой, Медведем). Каннибалистические 
намерения основных антагонистов героя-малолетки в сказках типа AT 327 проти-
востоят проглатыванию мальчика с пальчик спасителем (волком) в сказках типа 
AT 700 как условию его возвращения домой. 
11
Ср., однако, «умные» и «глупые» звери в животной сказке. 
12
Отношения между дедом (дедушкой), бабкой (бабушкой) и внуком, внучкой 
не составляют коллизий. Эти термины спорадически употребляются для обозна-
чения нечистой силы (дедушка-сатана, черти — его внуки — Аф. 153; дедушка-
водяной и его внуки-черти — Аф. 151; Морской царь — дедушка заморской ко-
ролевны, испытывающей героя — Аф. 136) или отмечают отношения между чу-
деснорожденным героем и родителями его матери (Медведка именуется внуком 
и называет дедушкой отца своей матери Репки — Аф. 141; Наздей попов внук — 
чудесный герой, родившийся у поповой дочки от мертвой головы — Аф. 143). В 
последнем случае речь идет о чудесном герое и его приемных родителях. 
13
Помимо прямых в сказке иногда фигурируют коллатеральные родственники 
(тетка, дядя, племянник, племянница), но эти отношения имеют столь же пери-
ферийное значение, как и отношения внуков с дедом и бабкой. 
14
Удачливый солдат в роли героя более характерен для новеллистической 
сказки. 
15
Как «хитрая наука» интерпретируется сказкой и способность принимать раз-
личные облики, превращаться в животных (Аф. 208, 249 и др.). Отданный учиться 
«ремеслу» к мастеру (под маской которого обычно скрывается колдун), герой ов-
ладевает именно умением маскироваться. 
16
Этот «прямой» порядок выдерживается в подавляющем большинстве сю-
жетных типов, исключая, пожалуй, ряд сказок, в которых героями являются мало-
летние дети, движение которых замыкается возвращением из «леса» в «дом». 
Есть и другие варианты редуцированных форм, например сказка «Крошечка-
Хаврошечка», где пространственные перемещения осуществляются в границах 
«изба → поле → богатый дом». 
17 
Показательно, что если «дом» находится в лесу или в ином царстве, т. е. вы-
ступает в вариантах лесная избушка, лесной дом, дворец, то живущие в нем пер-
сонажи последовательно наделяются признаками семейного статуса: у Яги ока-
зывается дочь Ягишна, у лешего или Морского царя — дочери, у орла — сестры. 
18
Ср.: «...уж молодец-удалец на свою землю пробрался и ее (ведьму. — Е. Н.) 
не опасался: сюда она скакать не смела...» (Аф. 171). 
19
Ср. принадлежащее мужику засеянное поле, которое «закрыто», огорожено 
и составляет часть «своего» царства; вторжение в него чудесной кобылицы, Жар-
птицы и других «волшебных воров» расценивается как вредительство, разоре-
ние, расхищение. 
20
Ср.: обнаруженную царскими охотниками в дупле дерева героиню (Свиной 
чехол) называют «чудом чудным, дивом дивным» (Аф. 290). 
159 

---