Учебное пособие {2} Gaudeamus igitur Juvenes dum sumus! Post jucundam juventutem, Post molestam senectutem Nos habebit humus

{135}
Потребительский тип
Потребительский тип эстетического сознания обладает до­статочным художественным вкусом и обнаруживает понимание за­конов красоты. Однако деятельность по законам красоты и создание художественных произведений для этого типа эстетического созна­ния недоступно.
Поэтому указанный тип целиком сосредоточивается на по­треблении художественных произведений и вырабатывает соот­ветствующий способ эстетического восприятия.
Такая односторонность имеет свои социально-генетические корни и причины. Генезис индивидуального развития души был связан с утратой категории детства по причине ранней социализа­ции сознания. Самый емкий по своим дарованиям период жизни был безвозвратно потерян. Соответственно снизился творческий потенциал.
Это обстоятельство связи дарования с потенциалом детства было замечательно обозначено П. Флоренским: «Гений — это сохра­ненное детство, талант — сохраненная юность» (Флоренский П. Бли­же к жизни мира // Советская культура.— 3 ноября.—1988).
Более того, деформации эстетического сознания в потреби­тельском типе затрагивают не только биографические границы лич­ности, но идут гораздо глубже — в родовую память человека, кото­рая оказывается чрезмерно заштампованной всякими социальными стереотипами. Для потребительского типа эстетического сознания в его социально-генетическом развитии характерна жизнь в режи­ме растраты и распыления жизненных сил и способностей, а также чрезмерная гедонистическая ориентация, уходящая от труда и уси­лия и, конечно же, — от категории трагического.
В результате всего этого негативного социально-генетическо­го опыта обнаруживается определенный энергетический перевес в сторону потребительства. Созидательный потенциал снижен. Эту энергетическую сторону потребительского типа эстетического со­знания хорошо подметил Л Н. Толстой, обозначив формулой: «из других пьет, искра мала».
Эта потребительская позиция эстетического сознания в конеч­ном счете разрастается в практику непрерывного энергетического подпитывания из результатов культуры, так или иначе несущих ос­таточную этническую энергетику их авторов. Особенно энергоемки книги. Человек потребительского склада начинает их поглощать в чрезмерном количестве, становясь «книжным червем». Эрудиция разрастается, не остается места для творческого воображения, теря­ется собственное авторство. Мышление становится формальным, со­ответствующим логике готовых результатов, вторичных процессов культуры.
{136}
В конечном итоге потребительский тип эстетического созна­ния приобретает черты поверхностного, лишенного сущности, око­локультурного существования. Утрачивается главное для бытия че­ловека в культуре — культурно-историческое призвание.
Потребительский тип эстетического сознания — это не какая-то из черт человеческого сознания. Он выражается практически. По­требительский тип предстает как конкретный исторический субъ­ект. Чаще всего — это критик, неудавшийся художник. Его характе­ризует устойчивый «репертуар отрицаний», в котором он находит дополнительный источник энергетической подпитки и некоторую компенсацию несостоявшейся судьбы в культуре. В сути своей кри­тик есть обыватель, представитель обыденного сознания. Разница лишь в том, что критик более образован и профессионально подго­товлен в своем деле критики.
Поскольку потребительский тип сложился исторически, то здесь нет какой-либо субъективной вины за подобное разделение художественного труда. Вместе с тем, есть попытки усилиями обра­зования исправить сложившееся положение в той части людей, ко­торые утратили способность к творчеству.
Известный педагог-новатор М. Щетинин, начавший свой учи­тельский путь как музыкант, преподаватель фортепьяно, произвел очень важный педагогический эксперимент. Он набрал специальный музыкальный класс из тех учащихся, которые были объявлены как неимеющие музыкального слуха («медведь на ухо наступил»).
Средствами культуры педагог развил в этих учащихся худож­ников-музыкантов, а затем уже с помощью музыки построил собст­венную технологическую способность слышать и различать красоту и ритмику звука. При условии, разумеется, нормального физическо­го слуха. Так Ухо было сознательно и целенаправленно сформирова­но как орган музыкальной культуры.
М. Щетинин в дальнейшей педагогической деятельности предпринял попытку реабилитации детства, восстановления родо­вой памяти человека в ее положительных проявлениях. Все эти об­разовательные усилия свидетельствуют о том, что деформации от разделения художественной деятельности могут быть в принципе преодолены. Вместе с тем, образовательные инициативы М. Щети­нина не ограничиваются чисто школьным педагогическим опытом, а поднимаются на уровень социально-педагогического подхода, на­правленного на гармонизацию конкретного исторического этноса.