Время и эпоха пьесы Испанский театр XVII века

План

1. 
   Время и эпоха пьесы
   
2. 
   Испанский театр XVII века
   
3. 
   Пьеса написана прозой или стихами? Персонажи пьесы.
   
4. 
   Конфликт
   
5. 
   Трагические персонажи. Есть ли они? Кто это?
   

1. 
   Время и эпоха пьесы
   

«Овечий источник» («Фуэнте Овехуна» — «Fuenteovejuna») — «комедия» Лопе де Вега. Написана около 1613 г. и впервые опубликована в 1619 г.
Большие перемены произошли в Испании в годы между историческим инцидентом в Фуэнтеовехуне в 1476 году и записью пьесы Лопе в 1614 году. В то время Испания объединилась под Габсбургами и стала мировой сверхдержавой с открытием Нового Света. Во времена написания, Испания все еще находилась в центре Сигло де Оро («Золотой век»), в котором наблюдался рост во всех областях искусства и наук.
В 1469 году, за семь лет до событий в Фуэнтеовехуне, принцесса Изабелла I из Кастилии вышла замуж за принца Фердинанда II Арагонского. С их браком присоединились два главных королевства Испании - Кастилия и Арагон. Этот брак позже обеспечит успешное завершение христианской реконкисты Испании от мусульманских мавров. Когда Изабелла взошла на трон после смерти своего сводного брата Энрике IV, в 1474 году Альфонсо V из Португалии переправился в Испанию, чтобы закрепить трон для Хуаны, принцессы Кастилии, дочери Энрике. В битве при Торо, два года спустя силы Изабеллы и Фердинанда разгромили силы Альфонса и Хуана.
В том же году Сьюдад-Реаль был атакован рыцарями Ордена Калатравы под руководством своего Великого Магистра, 20-летнего Родриго Теллеза Гирона, который поддерживал претензии на трон Альфонсо и Хуаной. Город имел стратегическое значение из-за его расположения вблизи границы Кастилии. Именно во время этого вторжения командир Гомес де Гусман был убит жителями Фуэнтеовехуны после того, как он плохо обращался с ними. После того, как ни одна виновная сторона не была найдена, Фердинанд помиловал жителей Фуэнтеовехуны.
2. Испанский театр XVII века
Рост мощи Испании и расцвет её культуры были той почвой, на которой к концу XVI в. сформировался (я охватил все слои населения) испанский театр «золотого века» как целостная творческая система. Основой его явился площадной театр Лопе де Руэда. Испанский театр, хотя и испытавший некоторое влияние итальянской комедии масок (итальянские труппы гастролировали в Испании уже в середине XVI в.), был вполне самобытным и в существе своём народным театром. В отличие от итальянской комедии, его искусство строилось прежде всего на постоянно развивавшейся драматургии, вследствие чего сюжеты спектаклей были более реалистическими. Персонажи при наличии некоторых основных амплуа были разнохарактерными и в пределах этих амплуа. Формы работы странствующих актёров отличались большим разнообразием: наряду с актёром-одиночкой, ходившим по деревням и разыгрывавшим целую пьеску, существовали ансамбли различных типов, вплоть до слаженных трупп с большим репертуаром, игравших только в крупных городах — по нескольку месяцев в каждом. Участниками ансамблей были и мужчины и женщины.
В борьбе с феодальным своеволием монархия находила поддержку в народе. Пожалуй, это был единственный пункт, где интересы монархии и народа еще совпадали. В народной памяти были свежи отголоски недавно завершившейся многовековой героической борьбы с мавританскими завоевателями (реконкисты). Горожане ощущали себя по-прежнему свободными гражданами и вместе с сельскими общинами пытались бороться за свои права и вольности (фуэросы). Словом, положение осложнялось (или облегчалось!) тем, что категория людей, потребителей культуры, была куда более многочисленной и неизмеримо более активной, чем в Италии. Очень прочны были традиции народной поэзии. Романсы (лиро-эпические песни героического, повествовательного, любовного и бытового содержания) были чрезвычайно распространены - от сельских и рыбачьих домишек до королевского дворца и от метрополии до обеих Индий, африканских берегов и других самых отдаленных земель, куда судьбе было угодно забросить испанцев.
Понятно, что в этих условиях почва для формирования национального театра была несколько иная. Литературный театр (средневековые площадные формы - не в счет) появился, собственно, в XVI веке. В его распространении в Испании особо выдающуюся роль сыграл Торрес Наварро. Из Неаполя, где он жил некоторое время под покровительством известной поэтессы классицистского направления Виттории Калонна, он вывез основные театральные свои впечатления. Его собственные пьесы мало отличались от итальянских ученых комедий, построенных по всем правилам драматического искусства, как его понимали гуманисты (пять актов, прологи, эталон - античность). В том же итальянизированном духе продолжали работать и другие драматурги, не исключая и замечательнейшего из них Лопе де Руэда. Однако учено-гуманистический, в основном, итальянизироваиный театр пустить прочных корней на испанской почве не успел. С появлением в 70–80-х годах XVI века значительного количества профессиональных актерских трупп, выступавших перед городскими аудиториями, возникла потребность в драматургии не ученого толка. Зритель требовал репертуара, понятного ему по духу и культурному цензу. В качестве компромисса с народным зрителем появляются сочинения, в которых, при сохранности формы ученой драмы итальянско-классицистского образца, используются сюжеты, хорошо знакомые испанскому зрителю по традиционным романсам. Таковы, например, сочиненные Хуаном де ла Куэва «Комедия о смерти короля Санчо и вызов Саморе» или «Комедия об освобождении Испании Бернардо дель Карпьо». У Хуана де ла Куэва, этого, по справедливости, «крестного отца» новой испанской драматургии, уже появляется смешение трагического и комического, использование стихотворных размеров народной поэзии.
Борьба за свободный от произвольно установленных правил и доступный народному зрителю театр не была легкой. Сторонники охранительных позиций из среды придворных гуманистов не гнушались писать меморандумы на высочайшее имя с просьбой запретить «порчу вкусов и нравов». Вопрос стоял так: «Театр для избранных или театр для всех?»
Испанцы создали театр «для всех». Его создание и утверждение в правах справедливо связывается с именем Лопе де Вега (Лопе Фелис де Вега Карпьо, 1562–1635).
Лопе Феликс де Вега Карпио по праву считается творцом испанского национального театра. Созданный им вид драмы носил название «комедия» независимо от содержательного наполнения, состоял из трех актов, отрицал классицистические единства и часто сочетал комическое и трагическое начало.
Лопе де Вега создал более 2000 пьес, из которых до наших дней сохранилось 426. Он добился того, что впоследствии было названо реформой испанского театра: отказался от принятого тогда принципа единства места, времени и действия, сохранив лишь последнее, и смело объединял в своих пьесах элементы комического и трагического, создав классический тип испанской драмы.
В пьесе «Овечий источник» Лопе де Вега есть отступления и другого рода: Лопе «переводит» рассказ летописи на язык театра, применяя выработанные в его рамках условности. Насилие над женщиной, к тому времени, стало осмысливаться как знаковое проявление тирании и самовластия. Длинная череда так называемых «дон-жуановских» героев классического испанского театра подчеркивает моральное звучание темы — преступление, совершенное доном Гусманом, в испанском театре XVII века превратилось в синоним греха, архетипическое оскорбление Бога. Отчетливо знаковый, почти аллегорический характер носят и другие элементы композиции пьесы. К ним можно причислить изменение отношения Лауренсии к влюбленному в нее Фрондосо, отсылающее нас к характерному для испанского театра барокко представлению о том, что унижение, столкновение с суровой жизнью, создает из гордячки (излишняя гордость и самостоятельность, по представлениям эпохи, для девушки едва ли приличны) подлинную женщину — скромную, отзывчивую и любящую.
Театральные условности возникают не на пустом месте, за ними обычно стоят идеологемы (часто несущие мощный эмоциональный импульс), характерные для данной эпохи. Понимание отдельных знаковых эпизодов зависит от ясного представления об этих идеологемах. Так происходит со сценой королевского суда. С точки зрения XVII века в целом, и испанского театра той эпохи в частности, король — наместник божий на земле, и как таковой, облечен, в первую очередь, властью верховного судии и арбитра, гаранта справедливости, понимаемой в абсолютных категориях. Но поскольку король стоит на вершине светской пирамиды власти, сакрализация его фигуры влечет за собой и сакрализацию и абсолютизацию светской власти, иерархии, права, и т. д. С этой точки зрения, рассуждающий о «преступлении» крестьян Фердинанд безусловно прав, и наказание, которого, как он считает, достойны бунтовщики, бесспорно справедливо. С другой стороны, определенная аллегоризация образа короля-судии в испанском театре заставляет воспринимать все его решения как правильные и знаковые. Таким образом, отказавшись от расправы над крестьянами (пусть даже с оговорками), король тем самым выявляет их моральную неподсудность.
Однако Лопе де Вега не случайно называют создателем классического испанского театра. В его творчестве вырабатывающиеся условности еще не приобрели характера застывшей самодовлеющей схемы, они являются лишь инструментом в руках мастера, позволяющим нагляднее выразить его мысль. Нельзя недооценивать тот факт, что крестьяне в пьесе «Овечий источник» не раскаиваются и не молят о пощаде. Они побеждают не потому что правы, а потому что тверды и полны решимости, они вынуждают королей признать свою правоту. В пьесе достигается своеобразное «динамическое равновесие»: защищая свое человеческое достоинство и выступив против тирании и попрания законов, божеских и человеческих, крестьяне совершают преступление, король же своим судом утверждает их правоту, но побуждает его к решению не справедливость, а их сила—духовная.
Достоинство и стойкость, с которыми крестьяне отстаивают свои права, а также их отказ признать за собой вину и покаяться, хотя бы номинально, позволили демократической общественности последующих веков усмотреть в этой пьесе тираноборческие мотивы. Именно такому толкованию текста Лопе была обязана своим грандиозным успехом постановка Малого театра (1876 г.), с М.Н. Ермоловой в роли Лауренсии. На сюжет пьесы Лопе де Вега «Овечий источник» композитор А.А. Крейн написал балет. В постановке Большого театра, осуществленной И.М. Чебукиани (1956 г.), партию Лауренсии танцевала М.М. Плисецкая.

3. 
   Пьеса написана прозой или стихами? Персонажи пьесы.
   

Стихами.
Король дон Фернандо.
Королева донья Изабелла.
Дон Родриго Тельес Хирон - великий магистр ордена Калатравы.
Дон Манрике - великий магистр ордена Сантьяго.
Дон Фернандо Гомес де Гусман - командор ордена Калатравы.
Лауренсия - дочь Эстевана.
Фрондосо - сын Хуана Рыжего.
Эстеван |
} алькальды Фуэнте Овехуны.
Алонсо |
Куадрадо - рехидор (член общинного совета) Фуэнте Овехуны.
Хуан Рыжий |
Менго } крестьяне.
Баррильдо |
Паскуала |
} крестьянки.
Хасинта |
Ортуньо |
} слуги командора.
Флорес |
Леонело - студент.
Симбранос - солдат.
Судья.
Мальчик.
Два рехидора - члены городского совета Сьюдад Реаля.

В начале пьесы крестьяне пассивны, постепенно их самосознание преобразуется, они сплачиваются. Особенно это заметно в сцене следствия, когда крестьян пытают, требуя признания, кто именно убил Гомеса, а крестьяне все как один отвечают: «Фуэнте Овехуна!». И Фрондосо, и отец Лауренсии, и бедняк крестьянин Менго, являющийся вначале козлом отпущения и вместе с тем поддерживающий дух земляков своими шутками, характерным и по-своему значимы. Но над всеми возвышается образ Лауренсии, которая из обыкновенной деревенской девушки вырастает в народную героиню. Ее личная судьба неразрывно связана с общим делом.

Характер ее развивается на протяжении пьесы. Вначале Лауренсия отвергает ухаживания Фрондосо, но после того, как он спас ее от первого покушения командора, она убеждается в его преданности и смелости, ее охватывает горячая любовь к нему. Оскорбление, нанесенное ей затем командором, пробуждает таившиеся в ней душевные силы: своей пылкой речью она воспламеняет народ и становится во главе восстания, она вооружает женщин и лично принимает участие в битве.
«Фуэнте Овехуна» изображает исторические события — восстание жителей местечка Фуэнте Овехуна против командора ордена Калатравы Эрнана Гомеса де Гусмана, описанные в двух хрониках (в «Хронике трех орденов: Сантьяго, Калатрава и Алькантара», составленной лиценциатом Франсиско де Радес-и-Андрада, изданной в 1572 г., и в летописи современника событий Алонсо Фернандеса де Паленсия).
Время действия пьесы может быть определено с большой точностью — 1476 г. — и относится к периоду правления так называемых «католических королей» (Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской) и складывания единого испанского государства. Исторический контекст событий, обуславливающий их особый смысл, сыграл немаловажную роль в выборе сюжета. Отступления от текста хроник, допускаемые Лопе — например, эпизоды, демонстрирующие активное участие командора в восстании знати против королей — в значительной степени призваны подчеркнуть именно этот аспект происходящего. Бунт крестьян в этой перспективе символизирует народную поддержу королевской власти.
В Фуэнте Овехуне крестьяне ждут не дождутся отъезда командора: он не снискал их любовь главным образом из-за того, что, пользуясь своей властью, преследует девушек и красивых женщин - одних прельщают его любовные заверения, других пугают угрозы и возможная месть командора в случае их строптиврсти. Так, его последнее увлечение - дочь алькальда Фуэнте Овехуны Лауренсья, и он не дает девушке прохода. Но Лауренсья любит Фрондосо, простого крестьянина, и отвергает богатые подарки командора, которые тот посылает ей со своими слугами Ортуньо и Флоресом, обычно помогая господину добиваться благосклонности крестьянок.
Битва за Сьюдад Реаль заканчивается сокрушительной победой магистра ордена Калатра-вы: он сломил оборону города, обезглавил всех мятежников из знати, а простых людей приказал отхлестать плетьми. Магистр остается в городе, а командор со своими солдатами возвращается в Фуэнте Овехуну, где крестьяне поют здравицу в его честь, алькальд приветствует от имени всех жителей, а к дому командора подъезжают повозки, доверху нагруженные глиняной посудой, курами, солониной, овечьими шкурами. Однако командору нужно не это - ему нужны Лауренсья и ее подруга Паскуала, поэтому Фернандо с Ортуньо пытаются то хитростью, то силой заставить девушек войти в дом командора, но те не так просты.
Вскоре после возвращения из военного похода командор, отправившись на охоту, встречает в безлюдном месте у ручья Лауренсью. У девушки там свидание с Фрондосо, но, увидев командора, она умоляет юношу спрятаться в кустах. Командор же, уверенный, что они с Лауренсьей вдвоем, ведет себя очень решительно и, отложив в сторону самострел, намерен любой ценой добиться своей цели. Выскочивший из укрытия Фрондосо хватает самострел и заставляет командора отступить под угрозой оружия, а сам убегает. Командор потрясен испытанным унижением и клянется жестоко отомстить. О случившемся тут же становится известно всему селению, радостно встречающему известие о том, что командор был вынужден отступить перед простым крестьянином. Командор же является к Эстевану, алькальду и отцу Лауренсьи, с требованием прислать к нему дочь. Эстеван, поддержанный всеми крестьянами, с большим достоинством объясняет, что у простых людей тоже есть своя честь и не надо ее задевать.
Тем временем к королю Кастилии дону Фернандо и к королеве донье Исавеле приходят два члена городского совета Сьюдад Реаля и, рассказав о том, какие бесчинства творили магистр и командор ордена Калатравы, умоляют короля о защите. Они же говорят королю, что в городе остался только магистр, а командор со своими людьми отправился в Фуэнте Овехуну, где обычно живет и где, по слухам, правит с небывалым произволом. Дон Фернандо тут же принимает решение направить в Сьюдад Реаль два полка под предводительством магистра ордена Сантьяго, чтобы совладать с бунтовщиками. Поход этот заканчивается полным успехом: город осажден и магистр ордена Калатравы нуждается в немедленной помощи. Об этом командору сообщает гонец - только его появление спасает жителей Фуэнте Овехуны от немедленной расправы и мести командора. Однако он не прочь прихватить в поход для забавы красавицу Хасинту и приказывает своим людям исполосовать вступившемуся за нее Менго спину плетьми.
Пока командор отсутствует, Лауренсья и Фрондосо решают пожениться - к радости своих родителей и всего селения, давно ожидавшего этого события. В разгар свадьбы и всеобщего веселья возвращается командор: раздраженный военной неудачей и помня о своей обиде на жителей селения, он приказывает схватить Фрондосо и отвести его в тюрьму.
Отправляют под стражу и Лауренсью, осмелившуюся поднять голос в защиту жениха. Жители селения собираются на сход, и мнения разделяются: одни готовы хоть сейчас направиться к дому командора и расправиться с жестоким правителем, другие предпочитают трусливо молчать. В разгар спора прибегает Лауренсья.
Вид ее ужасен: волосы растрепаны, сама вся в кровоподтеках. Взволнованный рассказ девушки об унижениях и пытках, которым она подвергалась, о том, что Фрондосо вот- вот будет убит, производит на собравшихся сильнейшее впечатление. Последний довод Лаурен-сьи: если в селении нет мужчин, то женщины сумеют сами отстоять свою честь, решает дело: все селение кидается на штурм дома командора. Тот сначала не верит, что жители Фуэнте Овеху-ны могли взбунтоваться, потом, осознав, что это правда, решает выпустить Фрондосо. Но это уже не может ничего изменить в судьбе командора: чаша народного терпения переполнилась. Убит, буквально растерзан толпой на куски сам командор, не поздоровилось и его верным слугам.
Лишь Флоресу удается чудом спастись, и, полуживой, он ищет защиты у дона Фернандо, короля Кастилии, представляя все случившееся бунтом крестьян против власти. При этом он не говорит королю, что жители Фуэнте Овехуны хотят, чтобы ими владел сам король, и поэтому прибили над домом командора герб дона Фернандо. Король обещает, что расплата не замедлит последовать; об этом же его просит и магистр ордена Калатравы, приехавший к королю Кастилии с повинной головой и обещающий впредь быть ему верным вассалом.
Дон Фернандо отправляет в Фуэнте Овехуну судью покарать виновных и капитана, которому следует обеспечить порядок.
В селении, хотя и поют здравицу в честь кастильских королей дона Фернандо и доньи Иса-велы, все же понимают, что монархи будут пристрастно разбираться в том, что случилось в Фуэнте Овехуне. Поэтому крестьяне решают принять меры предосторожности и договариваются на все вопросы о том, кто убил командора, отвечать - Фуэнте Овехуна.
Судья допрашивает крестьян с большей строгостью, чем ожидалось: те, кто представляются ему зачинщиками, брошены в тюрьму; пощады нет ни женщинам, ни детям, ни старикам. Чтобы установить истину, он применяет самые жестокие пытки, включая дыбу. Но все, как один, на вопрос о том, кто повинен в смерти командора, отвечают: "Фуэнте Овехуна". И судья вынужден вернуться к королю с докладом: он использовал все средства, пытал триста человек, но не нашел ни одной улики. Чтобы подтвердить справедливость его слов, жители селения сами пришли к королю. Они рассказывают ему об издевательствах и унижениях, что терпели от командора, и заверяют короля и королеву в своей преданности - Фуэнте Овехуна хочет жить, подчиняясь лишь власти королей Кастилии, их справедливому суду. Король, выслушав крестьян, выносит свой приговор: раз нет улик, людей следует простить, а село пусть останется за ним, пока не найдется другого командора, чтобы владеть Фуэнте Овехуной.

3.