Вслед за нашумевшей концепцией эмоционального интеллекта Дэниел

Глава 12
Заданный уровень счастья
Трехлетняя девочка в отвратительном расположении духа подходит к
дядюшке, забежавшему в гости, – очень удобному объекту, чтобы сорвать
злость.
– Ненавижу тебя! – заявляет она.
– Да? А я тебя люблю, – отвечает он с растерянной улыбкой.
– Ненавижу тебя, – повторяет девочка громче и решительнее.
– А я все равно тебя люблю, – отвечает он еще ласковее.
– Не-на-ви-жу тебя! – вопит она в театральной экзальтации.
– Ну, а я все равно люблю тебя, – заверяет он девочку и, подхватив ее
на руки, прижимает к себе.
– И я тебя люблю, – тихо признается она, оттаяв в его объятиях.
В психологии развития такие выразительные диалоги рассматривают с
точки зрения скрывающегося за ними обмена эмоциями. С этой позиции
рассогласование типа “ненавижу – люблю” видится сбоем взаимодействия,
а возвращение на общую эмоциональную волну – устранением этого сбоя.
Успешное устранение сбоя – вроде достижения взаимопонимания
между трехлетней девочкой и ее дядей – благотворно для обеих сторон.
Сохранение сбоя дает противоположный эффект. Способность ребенка
справляться с подобными сбоями – выдерживать межличностную
эмоциональную бурю и восстанавливать контакт – один из ключей к
пожизненному счастью. Его секрет не в том, чтобы избегать разочарований
и огорчений – они в нашей жизни неминуемы, – а в том, чтобы уметь
восстанавливаться после них. Чем быстрее ребенок восстанавливается, тем
больше места в нем остается для радости.
Эта способность, как и многие другие наши социальные навыки,
закладывается в младенчестве. Когда ребенок и взрослый, который о нем
заботится, синхронизируются, каждый из них отвечает на сигналы другого
скоординированно. Но на первом году жизни у младенцев еще
недостаточно нервных связей для такой координации. В каждом сеансе
общения они способны действовать согласованно не более 30 % времени,
демонстрируя естественные циклы синхронизации – рассинхронизации с
другим человеком
[424]
.
Асинхронность делает младенца несчастным. Он протестует против

---

этого, выражая недовольство, – по сути дела, просит помочь ему вновь
обрести синхронность. Судя по всему, это первые попытки ребенка
исправить сбой в общении, и отработка этого важнейшего навыка
начинается с таких вот ничтожных переходов от мучительной
асинхронности к умиротворяющей синхронности.
Все, с кем ребенок проводит время в течение дня, подают ему хороший
либо дурной пример того, как справляться с неприятностями. Ребенок
обучается этому неосознанно (без сомнения, с помощью зеркальных
нейронов), просто наблюдая, как старший брат, товарищ по играм или
родитель преодолевает собственные эмоциональные бури. В ходе такого
пассивного обучения регуляторные цепи ОФК, ответственные за
сдерживание миндалины, как бы отрабатывают стратегии, которые
наблюдает ребенок. Отчасти обучение происходит и намеренно, когда кто-
то напоминает ребенку о необходимости управлять своими разгулявшимися
эмоциями или помогает ему в этом. Постепенно, по мере накопления
опыта, сети ОФК, ответственные за регуляцию эмоциональных импульсов,
укрепляются.
Дети
не
только
учатся
успокаиваться
или
сопротивляться
эмоциональным порывам, но и отрабатывают способы воздействия на
окружающих. Именно благодаря такому фундаменту, заложенному в
детстве, дядя трехлетней девочки выражением любви побудил ее
смягчиться, вместо того чтобы ожесточиться и предостерегающе рявкнуть:
“Не смей так говорить со мной!”
К четырем-пяти годам у ребенка обычно происходит переход от
простых попыток управлять своими негативными эмоциями к более
глубокому пониманию, что же вызвало эти эмоции и как все исправить. Это
признак созревания верхнего пути. Некоторые психологи полагают, что
родительские наставления в первые четыре года жизни особенно важны
для формирования способности управлять эмоциями и без потерь выходить
из затруднительных ситуаций в общении.
Разумеется, родители далеко не всегда подают детям хороший пример.
В одном исследовании ученые наблюдали за родителями дошкольников в
ходе супружеских размолвок. Некоторые пары в попытках разрешить
конфликт были крайне враждебны и разобщены. Они не слушали друг
друга, изливали злость и презрение, а когда враждебность зашкаливала,
часто просто разворачивались и уходили. Дети этих пар точно так же вели
себя со сверстниками: злились, требовали, проявляли враждебность и
агрессию
[425]
.
Те пары, которые во время размолвок демонстрировали больше теплых

---

чувств, эмпатии и взаимопонимания, в совместное воспитание детей тоже
привносили гармонию и даже игривость. Дети таких родителей лучше
ладили с товарищами и продуктивнее разрешали споры. Получается,
поведение супругов при размолвках позволяет предсказывать поведение их
детей на годы вперед
[426]
.
Если все складывается хорошо, вырастает ребенок, который устойчив
к стрессу, быстро восстанавливается после огорчений и эффективно
настраивается на других. Семья должна обладать высоким социальным
интеллектом, чтобы сформировать то, что в психологии развития
называется “позитивное аффективное ядро личности”, – иными словами,
счастливого ребенка
[427]
.