Законов власти перевод с английского Е. Я. Мигуновой Научный консультант В. В. Андрушкевич

Оборотная сторона
В игре на человеческих слабостях скрывается серьезная опасность:
можно вызвать к жизни процессы, над которыми вы не имеете власти.
В играх власти всегда следует просчитывать и планировать несколько
ходов вперед. При этом вы исходите из посылки, что окружающие более
эмоциональны и неспособны к подобной предусмотрительности. Но если
вы воздействуете на их уязвимые места, на области, совсем им
неподконтрольные, вы рискуете вызвать к жизни такие проявления эмоций,
которые разрушат ваши планы. Подвигая робкого человека на

---

решительные действия, вы вдруг видите, что он заходит слишком далеко;
удовлетворяя потребность во внимании и поклонении, обнаруживаете, что
ваш объект преисполнен теперь такой самоуверенности, что отбрасывает
вас
прочь.
Беспомощность,
инфантильность
оборачиваются
агрессивностью по отношению к вам.
Чем больше та или иная слабость замешана на эмоциях, тем больше
потенциальная опасность. Поэтому не забывайте о пределах, которые
требуются в этой игре, старайтесь ни в коем случае не увлекаться,
подчиняя свою жертву. Ваша власть над жертвой не должна опьянять,
она — не самоцель, а способ добиться чего-то большего.

---

Закон 34. Будь царственным на свой манер...: веди себя как
король — и будешь принят как король
Формулировка закона
Тем, как вы преподносите себя, часто определяется то, как с вами
обходятся. При длительном общении, показав себя вульгарным или серым,
вы не сможете добиться уважения. Ведь король уважает себя сам
и вызывает то же чувство у окружающих. Держась уверенно и величаво, вы
показываете тем самым, что носить корону — ваше предназначение.
Нарушение закона
В июле 1830 года в Париже вспыхнула революция, в результате
которой король Карл Х был вынужден отречься от престола. Комиссия,
составленная из лучших умов страны с целью назначить преемника,
назвала Луи-Филиппа, герцога Орлеанского.
С самого начала было понятно, что Луи-Филипп будет королем
совершенно иного типа, и не только потому, что происходил из другой
ветви королевской семьи, или потому, что не унаследовал корону,
а получил ее, что ставило под вопрос легитимность его царствования.
Причина была в том, что он не любил пышных церемоний и внешних
атрибутов королевской власти. У него было больше друзей среди
банкиров, чем среди дворянства. Он не собирался создавать новый свод
королевских законов, как Наполеон, но хотел понизить свой статус, чтобы
приблизиться к бизнесменам и представителям среднего класса, которые

---

и призвали его на престол. Поэтому имя Луи-Филиппа стало
ассоциироваться не со скипетром и короной, а с серой шляпой и зонтиком,
с которым он горделиво прохаживался по улицам Парижа, словно буржуа
на прогулке. Когда Луи-Филипп пригласил Джеймса Ротшильда,
крупнейшего банкира Франции, к себе во дворец, он принимал его как
равного. И в отличие от любого из предыдущих королей он
с удовольствием говорил с месье Ротшильдом о делах, потому что любил
деньги и накопил изрядное состояние.
Пока влачилось царствование «короля-буржуа», люди стали относиться
к нему с презрением. Аристократия не выносила самого облика столь
нецарственного монарха и того, что в течение нескольких лет вынуждена
была зависеть от него. Растущий класс бедноты, включая радикалов,
преследовавших Карла Х, также не находил удовлетворения в правителе,
который не был похож ни на монарха, ни на представителя простых людей.
Банкиры, им Луи-Филипп был особенно предан, вскоре поняли, что
страной управляют они, а не король, и обращались с ним все более
неуважительно. Как-то перед поездкой на поезде, организованной для
членов королевской семьи, Джеймс Ротшильд просто-напросто выбранил
его — публично! — за опоздание. Однажды король ввел новшество,
приняв банкира как ровню, теперь банкир относился к королю свысока.
В конце концов рабочие восстания, которые в свое время привели
к свержению предшественника Луи-Филиппа, начали вспыхивать вновь,
и король жестоко подавил их.
Что же он защищал столь яростно? Не институт монархии, к которому
он относился с пренебрежением, не демократическую республику, которую
не допускало его правление. Было очевидно, что он защищал не что иное,
как свой капитал и капиталы банкиров — а это не тот путь, каким можно
завоевать преданность граждан.
В начале 1848 года французы всех классов устраивали демонстрации,
требуя реформы избирательной системы, которая сделала бы страну по-
настоящему демократической. К февралю демонстрации стали более
многолюдными. Чтобы поднять свою популярность, Луи-Филипп снял
премьер-министра и назначил на его место либерала. Но этот шаг возымел
обратный эффект: люди почувствовали, что могут свергнуть короля.
Демонстрации переросли в самую настоящую революцию со стрельбой
и баррикадами на улицах.
В ночь на 23 февраля толпы парижан окружили дворец. С проворством,
которое застало всех врасплох, Луи-Филипп подписал отречение и в тот же
вечер бежал в Англию. Он не оставил ни преемника, ни даже кандидата

---

в преемники — все его правительство свернуло дела и растворилось,
словно бродячий цирк, закончивший свои выступления в городе.
Никогда не теряй самоуважения и, когда ты один, не опускайся до
бесцеремонного отношения к самому себе. Пусть цельность собственной
натуры станет твоим нравственным мерилом, в большей степени
основанным на строгости собственного о себе суждения, нежели на любых
внешних установлениях.
Воздерживайся
от
неподобающих
поступков
из
уважения
к собственной добродетели, а не из-за строгой критики, навязываемой
авторитетами извне. Приучись относиться к себе с благоговейным страхом,
и у тебя не возникнет нужды в воображаемом наставнике Сенеке.
Бальтазар Грациан