Запоминание и забывание

1.2. Хранение следов воспоминаний
Не менее сложным, чем процесс запечатления, является и процесс хранения запечатленных следов, с одной стороны, и процесс их воспроизведения, или припоминания, с другой. Как показали исследования (к сожалению, относительно немногочисленные), хранение следов в памяти вовсе не похоже на сохранение неизменяющихся копий или отпечатков; в латентном состоянии следы претерпевают дальнейшие изменения, подвергаются дальнейшей трансформации, становясь иногда более обобщенными и схематичными, и эти изменения, естественно, начинают существенно отличать старые следы от только что запечатленных. Уже в работах И. П. Павлова и его учеников обычное понимание торможения как простого угасания возбуждения было осложнено мыслью об активном характере торможения. Даже наиболее простые формы торможения стали пониматься как результат борьбы двух возбуждений и как то влияние, которое оказывают на протекание нервных процессов и устойчивость их следов побочные очаги раздражения. Всё это давало основание, чтобы наряду с пассивным ослаблением следов, возрастающим по мере увеличения интервалов времени, различать еще и активное торможение, которое в одних случаях является блокадой следов побочными очагами возбуждения, а в других может быть понято как активная охранительная реакция организма на избыточное возбуждение.



1.3. Забывание
Процесс забывания (психологического выражения угасания или торможения) перестал рассматриваться как процесс постепенного пассивного ослабления следов, и исследователи стали различать два совершенно разных процесса, неодинаковых как по своему строению, так и по своей нейродинамической природе. С одной стороны, если даже они могли быть пригодны для объяснения процессов, происходящих в кругу явлений, которые за последнее время получили название “кратковременной”, или “оперативной” памяти, то они оказались совершенно непригодными для объяснения ряда явлений, относящихся к забыванию в сфере “долговременной” памяти. Как показали наблюдения, следы этой “долговременной” памяти могут сохраняться очень длительные периоды времени (может быть, в течение всей жизни), и те из них, которые казались забытыми, в известных условиях могут всплывать и снова проявляться с достаточной отчетливостью. Примером могут служить известные, факты, когда в состоянии гипноза возникают следы давних, детских переживаний, которые казались полностью забытыми, а на самом деле оказались лишь блокированными и заторможенными. Все эти факты заставили исследователей выделить совершенно другой класс забывания, понимаемый не как угасание следов, а как их активное торможение, и переместить “локализацию” процесса забывания из процессов “запечатления” и “хранения” следов в процесс их воспроизведения. В середине XX века такое понимание забывания как результата торможения следов побочными, интерферирующими воздействиями получило большое число дополнительных подтверждающих фактов; забывание стало все больше пониматься как отвлечение внимания посторонними раздражителями, и “интерференционная” теория забывания стала подкрепляться работами большого числа исследователей. Таким образом, представления о сложной, поэтапной и многомерной структуре запоминания и припоминания, которую ввели в психологию исследования 60-х годов, неизбежно приводят и к значительному усложнению наших представлений о процессе забывания.