Сопоставительная характеристика речевого воплощения Подколесина и Кочкарева персонажей комедии Н. В. Гоголя «Женитьба»

Сопоставительная характеристика речевого воплощения Подколесина и Кочкарева - персонажей комедии Н.В. Гоголя «Женитьба».
Театральные интересы занимали большое место в жизни Н. В. Гоголя. Неудивительно, что первые же попытки писателя от романтической фантастики «Вечеров на хуторе близ Диканьки» обратиться к современной реальной действительности привели его к мысли о создании комедии. Свидетельства об этом восходят к концу 1832 г. (письмо П. А. Плетнева В. А. Жуковскому от 8 декабря 1832 г.). А 20 февраля 1833 г. и сам автор сообщает М. Н. Погодину:
«Я не писал тебе: я помешался на комедии. Она, когда я был в Москве, в дороге, и когда я приехал сюда, не выходила из головы моей, но до сих пор я ничего не написал. Уже и сюжет было на днях начал составляться, уже и заглавие написалось на белой толстой тетради:
«Владимир 3-й степени», и сколько злости! смеху! соли!.. Но вдруг остановился, увидевши, что перо так и толкается об такие места, которые цензура ни за что не пропустит. А что из того, когда пьеса не будет играться? Драма живет только на сцене. Без нее она как душа без тела. Какой же мастер понесет напоказ народу неоконченное произведение? Мне больше ничего не остается, как выдумать сюжет самый невинный, которым даже квартальный не мог бы обидеться. Но что комедия без правды и злости! Итак, за комедию не могу приняться»¹. Это свидетельство Гоголя говорит о многом. Здесь с большой силой сформулированы передовые идеи театральной эстетики Гоголя и раскрыта идейная направленность его драматургии. «Правда» и «злость», т. е. реализм и смелая, беспощадная критика,-- вот идейно-художественный закон комедии. Без этого она не имеет смысла. Комедия Гоголя должна была удовлетворять этим требованиям. Ее критическая направленность выходила далеко за рамки цензурно-допустимого. Задуманная комедия должна была стать ярким образцом критического реализма. Сюжет давал для этого полную возможность: герой любыми средствами добивается награждения орденом, но терпит неудачу из-за происков таких же честолюбцев, как он сам, и сходит с ума, воображая себя Владимиром третьей степени. Гоголь наносил удар по главным порокам бюрократической системы того времени. Написанные части несостоявшейся комедии («Утро делового человека», «Тяжба», «Лакейская», «Отрывок») подтверждают такой характер гоголевского замысла.
В поисках сюжета, на который не мог бы обидеться и квартальный, Гоголь обращается к замыслу комедии на семейно-бытовую тему. В 1833 г. он начинает писать «Женитьбу» (первоначальное заглавие -- «Женихи»). Через ряд промежуточных редакций Гоголь лишь в 1841 г. приходит к окончательному варианту комедии, увидевшей свет в 1842 г. В последней редакции пьесы Гоголь не только изменяет те или иные стороны содержания (например, первоначально действие происходило в помещичьей усадьбе и замуж стремилась выйти помещица), но, что важнее, в соответствии с развитием своих эстетических взглядов освобождает комедию от элементов водевиля, от приемов внешнего комизма. «Женитьба» становится социальной комедией из купеческо-чиновничьей жизни. В сюжете о сватовстве различающихся между собой по характеру и положению женихов к купеческой дочке комедиограф осмеивает застойность, примитивность быта изображаемой среды, убожество духовного мира людей этого круга. С большой силой Гоголь показал характерное для этой среды опошление любви и брака, столь поэтически изображенных им в повестях из народной жизни («Вечера на хуторе близ Диканьки»). Гротескно заостряя обрисовку характеров и неожиданную развязку (бегство жениха в последнюю минуту через окно), Гоголь дает своей комедии подзаголовок «Совершенно невероятное событие в двух действиях». Но это только характерное для комического писателя средство подчеркнуть жизненную достоверность своего произведения. Реализм «Женитьбы» противостоял условности тех мелодрам и водевилей, на засилье которых в репертуаре русского театра сетовал Гоголь.
В истории жанра семейно-бытовой комедии «Женитьбе» принадлежит важное место. Великий талант комического писателя позволил Гоголю развить и обогатить традиции русской комедии, уже обращавшейся к купеческому быту. Дальнейшее развитие жанровые особенности такой комедии нашли в драматургии А. Н. Островского. В первой же его комедии «Свои люди -- сочтемся» читатель встретился и с купеческой дочкой, мечтающей о «благородном» женихе, и со свахой -- непременной участницей брачной сделки.
В первоначальных набросках «Женитьбы» (1833) действие происходило в деревне, в помещичьей среде. Ни Подколесина, ни Кочкарева в раннем тексте не было. Затем действие было перенесено в Петербург и появились петербургские персонажи Подколесин и Кочкарев. В.Г.Белинский так определил сущность окончательной редакции этой комедии: «Женитьба» Гоголя - не грубый фарс, а исполненная истины и художественно воспроизведённая картина нравов петербургского общества средней руки»².
Это не столичный Петербург Невского проспекта, Миллионной улицы и Английской набережной, это Петербург провинциальный - Московской части, Песков, Шестилавочной, Мыльных переулков, одноэтажных деревянных домиков с палисадниками.
Комедия построена на парадоксе: всё вертится вокруг женитьбы, но никто не влюблён, в комедии и в помине нет любви. Женитьба - это предприятие, коммерческое дело. Такое отношение к женитьбе знакомо Ивану Фёдоровичу Шпоньке: «…То вдруг снилось ему, что жена вовсе не человек, а какая-то шерстяная материя; что он в Могилёве приходит в лавку к купцу. «Какой прикажете материи? - говорит купец. «Вы возьмите жены, это самая модная материя! Очень добротная! Из неё все теперь шьют себе сюртуки». Купец меряет и режет жену. Иван Фёдорович берёт под мышку, идёт к… портному»³.
Вся нелепость женитьбы как сделки, обнажённо показанная во сне Ивана Фёдоровича, стала главной темой комедии Гоголя. Обличая пошлость петербургских мещан, Гоголь-драматург расширял круг социальных наблюдений и зарисовок, сделанных им в украинских и петербургских повестях. Образ мыслей и чувств, сам строй речи персонажей вводит читателя в ограниченный мир столичных существователей, недалеко ушедших в своём развитии от миргородских обывателей. И вместе с тем за образами купеческой дочери Агафьи Тихоновны, её тётки Арины Пантелеймоновны, свахи Фёклы Ивановны, гостинодворца Старикова и четырёх женихов возникает образ Петербурга 30-х годов с мелочными лавочками на Вознесенском проспекте, с пивными погребами, с огородами на Выборгской стороне, с извозчиками, которые за гривенник везут через весь город.
«Женитьба», конечно, выходит далеко за пределы петербургского быта. В этой сатирической комедии, как и в других своих произведениях, Гоголь стремился представить читателю всю Русь, во всех её подробностях.
Особое внимание Гоголя к «Женитьбе» можно объяснить именно тем, что он видел уже в замысле пьесы возможность широкого социального обобщения, - это можно проследить даже по черновым её вариантам. Задумывая «Владимира 3-ей степени» Гоголь пишет, что «в комедии этой будет много «соли и злости». «Злость» эта не испарилась при переходе к «Женихам», а, наоборот, возросла.
Если во «Владимире 3-ей степени», в отколовшихся от него маленьких комедиях, в «Ревизоре» Гоголь был озабочен общественным лицом своих персонажей, то в «Женитьбе», единственной в этом смысле гоголевской комедии, речь идёт о делах личных, об интимном мире людей, об устройстве их собственной судьбы. Чиновники и помещики, купцы и дворяне представлены здесь просто людьми, обнажившими свои самые сокровенные чувства.
Ничего особенно не изменилось из-за того, что действие, которое во «Владимире 3-ей степени» должно было разворачиваться в Петербурге, перенесено в «Женитьбе» в деревню - сатирический накал комедии не ослабел. Галерея деревенских женихов Агафьи Тихоновны - яркая сатира на тогдашнее общество. В основном нарисованные теми же красками, что и в окончательной редакции, все они: и Яичница (звавшийся одно время Горшком), и Онучин (впоследствии Анучин), и Жевакин, и заика Пантелеев (оставшийся потом только в рассказах Фёклы) - все они добровольные рабы пошлости, лишённые даже личных добродетелей.
Каждый раз, когда дело доходит до анализа «Женитьбы», возникают мысли о сатирическом накале, связанном только с обличениями должностных лиц. Эта пьеса ставится, как правило, ниже «Ревизора» и неосуществлённого замысла «Владимира 3-ей степени», потому что там персонажи раскрываются в общественных проявлениях, здесь же - в домашней обстановке. Казалось бы, человек показан Гоголем «на дому», вне его социальных связей, но, тем не менее, он раскрывается как социальная единица - в этом сатирический укол «Женитьбы».
Исключённые из сферы служебных интересов, Подколёсин и другие женихи Агафьи Тихоновны могли показать обычные индивидуальные человеческие черты характера. Но ни на минуту не перестаёт Яичница быть толстым и грубым экзекутором, пугающим подчинённых своим отработанным басом. Ни на секунду не забывает Подколёсин, что он надворный советник, что даже цвет фрака у него не такой, как у титулярной мелюзги.
Сила этой комедии ещё и в том, что Гоголь показал тесную взаимосвязь между личным бытом и общественным бытием, показал, как формируется нравственный облик людей, которые являются опорой самодержавно-бюрократической России.
Сатирический прицел "Женитьбы" ощущается с первых реплик комедии, потому что лежащий дома на диване Подколесин - тот же самый Подколесин, который завтра утром будет принимать подчиненных. В комнате только двое - он и Степан, стоящий около лежащего барина. Не услышать ответов Степана невозможно. И все же Подколесин то и дело переспрашивает слугу: «Что ты говоришь?». И тот, не удивляясь и не раздражаясь, тупо повторяет все сначала.
Подколесин. А у портного был?
Степан. Был.
Подколесин. …И много уже нашил?..
Степан. Да, уж довольно, начал уж петли метать…
Подколесин. Что ты говоришь?
Степан. Говорю, начал уж петли метать.
Диалог продолжается. Еще два-три вопроса-ответа, и снова слугу обрывает брюзгливо-барственное:
«Что ты говоришь?
Степан. Да, фраков у него много висит.
Подколесин. Однако ж, ведь сукно-то на них будет, чай похуже, чем на моем?
Степан. Да, это будет поприглядистее, что на вашем.
Подколесин. Что ты говоришь?
Степан. Говорю: это поприглядистее, что на вашем…»⁴.
Зачем, казалось бы, Подколесину, который ни с кем другим, кроме Степана, не проявляет тугоухости, без конца переспрашивать слугу? А затем, что Подколесин именно так ведет себя в должности, изображая, что не понимает объяснений младшего чина.
Все гоголевские комедии, несмотря на разность их содержания, построены по одному творческому плану, выражающему точку зрения писателя на место и значение сатиры в жизни общества. Сатира, считал он, должна вскрывать страшные язвы, среди которых самые опасные - отсутствие у людей обыкновенных, искренних чувств и разрушение чувства долга. В «Женитьбе» нет ни любви, ни чувства долга - эту мысль Гоголь настойчиво подчеркивал. Так, например, в одном из первых вариантов пьесы Фекла, обращаясь к Подколесину, говорила: «Скоро совсем не будешь годиться для супружеского долга». Незначительное, на первый взгляд, изменение претерпевает эта фраза в окончательной редакции: «Скоро совсем не будешь годиться для супружеского дела»⁵. Для «дела» Подколесин не будет годиться со временем, а для долга он не годится уже сейчас.
В пьесе выведена целая галерея не только физических, но и нравственных уродов: стяжателей, блаженненьких, байбаков, свах. Автору чрезвычайно удался образ Подколесина, некоторые черты которого позднее нашли свое воплощение в образе Обломова. Таким же ярким получился образ Кочкарева, который напоминает Ноздрева, впоследствии созданного Гоголем, своей суетой, ненужной горячностью, способностью под видом услуги подложить свинью своему ближнему. Чрезвычайно типичной получилась и сваха Фекла, предшественница ярких типов свах А. Н. Островского. Фекла - настоящий артист в своей профессии. Она умеет расхваливать свой "товар". Вот одна из комических сценок "Женитьбы":
Фёкла. А приданое: каменный дом в Московской части, о двух елтажах, уж такой прибыточный, что, истинно, удовольствие: один лабазник платит семьсот за лавочку; пивной погреб тоже большое общество привлекает; два деревянных хлигеря -- один хлигерь совсем деревянный, другой на каменном фундаменте...
Подколесин. Да собой-то какова, собой?
Фёкла. Как рефинат! Белая, румяная, как кровь с молоком... Сладость такая, что и рассказать нельзя. Уж будете вот по этих пор довольны...⁶.
Уже в этой комедии Гоголь окончательно утверждает на сцене принципы реализма, делает невозможным существование традиционной авантюрной комедии или ура патриотической драмы.
Главные герои «Женитьбы» возникли в пьесе не сразу. Как уже было сказано выше, в первых вариантах не было ни Подколесина, ни Кочкарева, был только один пласт пьесы: желание некоей купеческой дочери выйти замуж, поиски свахой женихов, приход самих женихов к невесте, их парад, краткие беседы с Агафьей Тихоновной. Петербургский пласт в комедии отсутствовал - действие поначалу происходило в деревне. И называлась комедия «Женихи». Гоголевский замысел шёл от деревни к городу, от «Женихов» к «Женитьбе». Почему же пьеса, когда в ней появились Подколесин и Кочкарев, была переименована? Ведь Подколесин - жених, как и все остальные, а Кочкарева можно отнести к людям типа Фёклы, то есть к людям, устраивающим свадьбы.
В слове «Женитьба» для Гоголя было заключено что-то более значимое по сравнению с первым названием. Менялось что-то не в одном только сюжете, но и в самой авторской концепции. Создание образов Подколесина и Кочкарева было тем основным толчком, который перевел «Женихов» в новый, идейно-художественный регистр «Женитьбы».
В пьесе писатель намечает как основные три характера - как характеры социальные, определяющие общественное лицо тогдашнего времени.
Характер Подколесина - один из типичных характеров этого времени, и с появлением этого лица комедия обрела более серьезную направленность, социально глубоко осмысленную, потребовавшую коренных переделок и в сюжете, и в названии.
Первым среди критиков, увидевших в характере Подколесина черты, предвосхищающие появление в литературе образа Обломова, был Белинский, писавший после выхода "Женитьбы, что «пока вопрос идет о намерении, Подколесин решителен до героизма, но чуть коснулось исполнения, он трусит. Это недуг, который знаком слишком многим людям и поумнее, и пообразованнее Подколесина»⁷. В статье, посвященной "Женитьбе", Белинский сочетает художественные вопросы с общественными проблемами. Фигура Подколесина, как и любая другая литературная фигура, не видится ему в отрыве от реальной гражданской ситуации времени.
Нерешительность перед любым делом и полная готовность к делу на словах - черта не только психологическая, но и социальная, порожденная не одними индивидуальными качествами характера данного человека, но и средой, общественным воспитанием личности. Гоголь, ухвативший эту черту своего времени, в "Женитьбе" сделал то же, что и в «Ревизоре», когда разглядел хлестаковское и в чиновнике, и в интеллигенте, и в монархе, словом, в каждом, кто действовал «без царя в голове».
Приметы подколесинского типа и признаки «подколесиновщины» писатель не выдумал. Он писал «подколесиновщину», как и «хлестаковщину», как и «маниловщину», создав из отдельных черт социально-психологический тип.
И Кочкарев - не просто «сват», его Гоголь тоже относит к определенной категории людей, его характер - характер-обобщение. Кочкарев - один из самых сложных характеров в комедии в первую очередь потому, что он не имеет целей, у него нет никаких оснований для затраты энергии в связи с предполагаемой женитьбой Подколесина. Гоголь не дал Кочкареву ни одного повода для его бешеной энергии, совсем никаких мотивов. Эту немотивированность кочкаревской энергии тонко подметил в свое время Белинский, видя в этом особый, серьезный смысл. «Если актер, выполняющий роль Кочкарева, - предупреждал Белинский, - услышав о намерении Подколесина жениться, сделает значительную мину, как человек, у которого есть какая-то цель, - то он испортит всю роль с самого начала»⁸.
В первых вариантах "Женитьбы" еще была какая-то логика в поступках Кочкарева. Постепенно Гоголь убирал эту логику даже в проходных репликах, оставляя кочкаревскую энергию без опоры на мотивированность поступков. В одной из редакций "Женитьбы", где Кочкарев еще носил фамилию Кохтин, Подколесин, обращаясь к нему, говорил: «Пожалуйста, уж там похлопочи!». Сам Подколесин просил друга похлопотать за него перед невестой. Дальнейшая деятельность Кочкарева получала в этом случае хоть какой-то видимый смысл. В окончательной редакции "Женитьбы» этой фразы нет. Сворачивающий горы темперамент Кочкарева стал клубиться не из чего, попусту. И именно тогда возникло обобщение, характер единичный стал характером типическим - Кочкарев стал олицетворением кочкаревщины.
В кочкаревском характере есть и определенное хлестаковское начало, что еще раз убеждает в том, что образ Хлестакова постоянно занимал Гоголя, даже и не в конкретной связи с сюжетом «Ревизора». Тип Хлестакова выходит за пределы истории с мнимым ревизором. «Хлестаковщина» по деталям постепенно собиралась Гоголем в нарицательное понятие с первых же его поисков в области комедии. Шли поиски такого характера, существование которого «без царя в голове» отразило бы такое же существование целой империи. В образе Кочкарева, созданном параллельно с образом Хлестакова, есть сходство с этим характером. Любимое словечко Ивана Александровича - «вдруг» - часто срывается с языка Кочкарева. «Мы сей же час едем к невесте, и увидишь, как все вдруг…»⁹. Это «вдруг» будто лейтмотив его характера и выдает в нем «легкость мысли необыкновенную». Хлестаковское узнается и в мгновенной реакции Кочкарева на любое замечание собеседника. Не задумываясь, он может сообщить такое, во что могут поверить или насмерть перепуганный Городничий, или невеста, на все только хлопающая глазами.
И врет Кочкарев по-хлестаковски, т.е. вдохновенно, талантливо, «без сучка и задоринки». Ничего не зная об Агафье Тихоновне, он уже докладывает о ней женихам: «Она училась вместе с женой в пансионе… вечно в дурацкой шапке и сидит… А французский учитель просто бил ее палкой». И про дом Купердягиной, о котором он и не слыхал, знает в подробностях: «Заложен, да за два года еще проценты не выплачены. Да в сенате есть еще брат, который тоже запускает глаза на дом… сутяги такого свет не производил; с родной матери последнюю юбку снял, безбожник»¹⁰.
Такая же необыкновенная быстрота реакции и у Хлестакова. И похвалить себя Кочкарев может также, как и Иван Александрович. Тот рассказывал, как за одну ночь решительно все сочинил, этот тоже умиляется своими талантами: «Я уж не знаю как-то там родился, дарований бездна: иной раз начнешь говорить - Цицерон такой слетит с языка, что поразит хоть кого». В окончательной редакции Гоголь сгладил этот панегирик Кочкарева в свой адрес, но в основном замысел писателя ясен - раскрыть и в этом характере явление, которое впоследствии получило название «хлестаковщина».
Комедия «Женитьба» еще раз подтверждает, что гоголевские характеры необычайно многогранны, не могут быть сведены к какому-то одному сценическому решению. Только понимая замысел Гоголя в целом, понимая его стремление к обобщающему синтезу, можно раскрыть типы в комедиях Гоголя.
Подколесин никак не может составить собственного мнения о том или ином явлении жизни, он все время находится под чьим-нибудь влиянием, постоянно повторяя чужие мнения и суждения. Достаточно было Яичнице заявить, что у невесты длинный нос, как Подколесин уже готов поверить, что это действительно так. Стоило Анучкину высказаться о том, что без знания французского языка невеста - неполноценное существо, как Подколесин уже повторяет его слова.
Многие современники осуждали Гоголя за такое «несообразное» развитие событий В комедии. С точки зрения театральных канонов, существовавших во времена Гоголя, оно представлялось весьма неудачным, пьеса не имела нужного, эффектного копна, действие ее как бы обрывалось, не получив своею завершения, Однако Гоголь решительно пренебрег театральными канонами и соображениями о «странности» поступка героя во имя истины, правды характера.
В начале четвертой части «Подростка» Достоевского содержатся интересные суждения о Подколесине: «В действительности женихи ужасно редко прыгают из окошек перед своими свадьбами, потому что это не говоря уже о прочем даже и неудобно; тем не менее сколько женихов, даже людей достойных и умных, перед венцом сами себя в глубине совести готовы были признать подколесипыми».
Кочкарев в противоположность Подколесину - человек, находящийся постоянно в движении, в действии. Он не может без того, чтобы не хлопотать, не суетиться, не устраивать чего-либо. Разные делишки Кочкарев обделывает с большой ловкостью, с каким-то особым рвением и даже, пожалуй, пафосом, который он проявляет во всем, за что только ни берется. Увидев малейшую возможность для приложения своих «сил», Кочкарев мгновенно «загорается», и тогда уже его невозможно остановить. Он действует, забывая решительно обо всем, стремясь добиться желаемого. Кочкареву, собственно, безразлично, вокруг чего ему суетиться, что устраивать, во имя чего развивать свою активность. Суетится Кочкарев не Столько из-за существа дела, сколько ради того удовольствия, которое доставляют ему всякие хлопоты. Активность Кочкарева лишена какой-либо целенаправленности.
Несмотря на свою видимую противоположность Подколесину, Кочкарев имеет с ним и много общего. Эта общность заключена в отсутствии внутренних устоев, характерном для обоих действующих лиц. С одинаковым усердием Кочкарев может действовать в диаметрально противоположных целях. С одинаковой горячностью он может защищать то, что опровергал, и опровергать то, что защищал. Все зависит от того, в какую колею попадет Кочкарев. Его почти искренняя убежденность в том, что он утверждает, его нахальство оказывают неотразимое влияние на людей, с которыми он сталкивается. Яичницу ему удается убедить в том, что за невестой нет приданого. Жевакину он внушает мысль, что сам устроит его судьбу, Подколесина он заставляет действовать так, как ему кажется нужным. Агафья Тихоновна, в свою очередь, следует его советам. Результатом всей этой столь энергичной «деятельности» является конфуз Кочкарева, полный провал его намерений «устроить» жизнь Подколесина и Агафьи Тихоновны.
Образ Подколесина получает тут ясность и законченность крупного художественного обобщения. Внутренняя аморфность, бесхребетность Подколесина раскрывается во всей полноте. «Почтенный» представитель чиновной бюрократии, гордящийся своим чином надворного советника, Подколесин лишен твердых внутренних устоев. «Господи ты, боже мой, что это за человек!- говорит о нем Кочкарев.- Это просто старый бабий башмак, а не человек, насмешка над человеком, сатира на человека!»
Подколесин во многом напоминает Обломова И. Гончарова – такой же лежебока и человек, страшащийся брать на себя ответственность. К тому же сначала он никак не может определиться со своим отношением к невесте: ему кажется, что она в самом деле глупа, имеет длинный нос и ничего не стоит без французского. Однако с такой же легкостью, с какой Иван Кузьмич принял прежде точку зрения каждого из женихов, он соглашается со своим другом, что Агафья Тихоновна практически идеальна. Для него важнее впечатление, производимое явлением, предметом, лицом на других людей, а не истинное его содержание. «Женитьба» – Гоголь использует в пьесе приемы создания психологического портрета – обнажает самые негативные общественные пороки.
Наиболее характерная черта Подколесина - боязнь всего нового, страх перед всякими изменениями в жизни. Он так врос в свой обычный уклад, что не мыслит себе в нем никаких резких перемен. Перспектива нарушения установленного распорядка жизни рождает в нем тревожные сомнения и раздумья. Из-за страха перед новым Подколесин не может отважиться ни на какой серьезный шаг, который бы внес значительные изменения в его привычное бытие. Старое, привычное для него лучше неизвестного, нового; когда Подколесину требуется принять важное решение, он предпочитает уклониться, уйти в сторону, отступить, проявляя в этом неизменное постоянство. Гоголь замечательно обрисовал эту внутреннюю «логику» образа.
Вступив в соперничество с другими претендентами на руку и сердце Агафьи Тихоновны, Подколесип испытывает большое удовольствие от того, что невеста остановила свой выбор именно на нем; этот крупный успех льстит его самолюбию. Однако на окончательное объяснение с невестой Подколесин решиться никак не может. Предложение Кочкарева открыть сию же минуту Агафье Тихоновне сердце встречает его судорожное сопротивление. Сцена «интимной» беседы Подколесина и Агафьи Тихоновны замечательна не только яркой обрисовкой духовной убогости героя комедии, но и выразительным изображением внутренней аморфности Подколесина.
Комично выглядит и Кочкарев, обладающий большой силой внушения и получающий удовольствие в результате бурной деятельности. Это пример беспринципного и хитрого человека, который ни перед чем не остановится ради достижения цели. Он вертит судьбами других себе в угоду, и потому энергия его приносит больше вреда, чем пользы.
Кочкарев в противоположность Подколесину - человек, находящийся постоянно в движении, в действии. Он не может без того, чтобы не хлопотать, не суетиться, не устраивать чего-либо. Разные делишки Кочкарев обделывает с большой ловкостью, с каким-то особым рвением и даже, пожалуй, пафосом, который он проявляет во всем, за что только ни берется. Увидев малейшую возможность для приложения своих «сил», Кочкарев мгновенно «загорается», и тогда уже его невозможно остановить. Он действует, забывая решительно обо всем, стремясь добиться желаемого. Кочкареву, собственно, безразлично, вокруг чего ему суетиться, что устраивать, во имя чего развивать свою активность. Суетится Кочкарев не Столько из-за существа дела, сколько ради того удовольствия, которое доставляют ему всякие хлопоты. Активность Кочкарева лишена какой-либо целенаправленности.
Несмотря на свою видимую противоположность Подколесину, Кочкарев имеет с ним и много общего. Эта общность заключена в отсутствии внутренних устоев, характерном для обоих действующих лиц. С одинаковым усердием Кочкарев может действовать в диаметрально противоположных целях. С одинаковой горячностью он может защищать то, что опровергал, и опровергать то, что защищал. Все зависит от того, в какую колею попадет Кочкарев. Его почти искренняя убежденность в том, что он утверждает, его нахальство оказывают неотразимое влияние на людей, с которыми он сталкивается. Яичницу ему удается убедить в том, что за невестой нет приданого. Жевакину он внушает мысль, что сам устроит его судьбу, Подколесина он заставляет действовать так, как ему кажется нужным. Агафья Тихоновна, в свою очередь, следует его советам. Результатом всей этой столь энергичной «деятельности» является конфуз Кочкарева, полный провал его намерений «устроить» жизнь Подколесина и Агафьи Тихоновны.