Ахрарова азизахон нигмановна ўзбекистонда хотин-қизларнинг қатағон қилиниши

Апробация результатов исследования. Результаты исследования прошли апробацию на 10 научных конференциях и семинарах, в том числе на 3 международных, 2 зарубежных конференциях, 5 республиканских конференциях.
Опубликованность результатов исследования. По теме диссертационной работы опубликовано 16 научных работ, в том числе 4 статей в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Республики Узбекистан для публикации основных научных результатов докторской диссертации, а также в составе сборников международных статей 3, зарубежных конференциях 2 и в республиканских научно-практических конференциях 5 тезисов, а также 2 статьи в журналах с импакт-фактором.
Структура и объём диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения. Общий объём исследовательской части диссертации составляет 134 страницы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
В первой главе диссертации под названием «Общественно-политическое положение женщин Узбекистана в 1920-1950-е годы» описывается политика советского правительства по вопросу о женщинах в Узбекистане, ее колониальный характер и результаты проведенных мероприятий.
В годы авторитарного режима советские власти проводили политику в отношении женщин, исходя из собственных интересов, поэтому попытки решить этот вопрос с использованием давления имели серьезные последствия. Иными словами, советская власть ставила перед собой главную задачу «воспитать совершенно новое поколение женщин, личностей, думающих не только о семье, но и желающих активно участвовать в общественно-политической жизни общества наравне с мужчинами» ¹.
Для достижения своей политической и экономической цели авторитарный режим широко использовал деятельность специального представителя женского отдела - "народных советников", защищающих право, для отрицания религиозных убеждений, продвигать советское семейно-брачное законодательство, утверждая, что "многоженство и получение калына являются виной религии". В декабре 1923 г. Наркомат юстиции ТАССР принял специальное постановление «О расширении привлечения женщин из числа коренных жителей к адвокатской деятельности»¹. Специальный представитель отдела по делам женщин стала выступать в суде в качестве защитницы прав женщин. Народный суд имея свою собственную систему целей, задач, форм и методов работы, включала в себя и подготовку женщин-юристов, пропаганду права, организацию открытых судов, специальных дней и часов работы с законом, проведение заседаний. В конце 1924 года около 250 женщин работали народными советниками в Ташкентском и Самаркандском областных народных судах. Для чего Центральноазиатское бюро МК ВКП(б) разработало директиву о выделении 20% мест местным национальностям для обучения на центральноазиатских курсах права. Согласно им, подготовленных юристов-консультантов женщин учили не сколько изучению и осознанию своих прав, а в большей степени для пропаганды социалистического режима².
Целью этого было то, что советской власти необходимы были женщины как их сторонницы , а также использование женского труда во всех сферах, и наличия дешевой рабочей силы. Эта задача якобы осуществлялась под видом перехода местных женщин из «заключенных» в «свободных» и обеспечения «равных прав» с мужчинами во всех сферах. Для этого ими были приняты различные постановления и указания.
Например, 28 декабря 1920 г. VIII Всероссийский съезд Советов постановил: «О привлечении женщин к хозяйственному строительству», 27 мая 1921 г. Наркомат Туркестана принял решение «Об освобождении от работы после родов» , постановлением ЦИК Туркестанского Совета АССР Декретом № 67 от 14 июля 1921 г. был отменен обычай выплаты “калын”, который якобы ущемлял честь и достоинство женщин, 1924 г. 3 марта 2015 г. Туркестанский государственный комитет КНР принял постановление «Об улучшении условий труда работающих женщин»³., 23 мая 1927 года ЦИК Советов и СНК Узбекистана приняли специальное постановление «Об обеспечении семей раненых и погибших в борьбе за свободу женщин и девушек»⁴.
Согласно проекту Кодекса “ О браке, семье и опекунстве” от 1928 года, брачный возраст был установлен с 18 лет⁵. До этого, 8 сентября 1923 года, брачный возраст был установлен с 16 лет для женщин и 18 лет для мужчин¹.
Неожиданное открытие лиц женщин Узбекистана вызвало протест местных мужчин. Это привело к множествам преступлениям. В частности, в 1928 году было рассмотрено 60 дел, приговорено к расстрелу 107 человек, расстреляно 52 человека. Большинство убийств было совершено в районах Бухары. В первой половине 1929 года в Самарканде и Зарафшане погибло 63 человека². Советы пытались связать причину всей отсталости с религией. Хотя ислам не препятствует участию женщин в общественной жизни и производстве, проводилась политика непризнания ислама. Это, в свою очередь, усилило неприязнь местного населения к советской власти.
8 марта 1927 года женщины, участвовавшие в сотнях митингов в Узбекистане, сбросили паранджи³. Однако к этому общественно-политическому событию не было подхода с точки зрения того времени, не учитывались традиции, обычаи, исламские ценности того времени, сложившиеся традиции между мужчинами и женщинами⁴. Это движение, произошедшее в судьбе узбекских женщин, была продуктом агрессивной политики Советов, и это было посягательство не только на женщин, но и на традиции, обычаи, историю, религию, язык, культуру и духовные ценности узбекского народа. До периода национальной независимости о движении «Худжум» высказывались только положительные мнения. Однако по мере углубления изучения культурно-духовного кризиса в социальной жизни народа, были выявлены все уловки колониальной политики, и эти уловки стали проявляться как причина всех бед. Вот почему целесообразно анализировать все пороки периода зависимости в то время, когда продолжается массовый призыв народа на национальное возрождение и духовное очищение.
В Национальном архиве Узбекистана имеются документы об увольнении узбекских женщин, которых освободили от должности без объяснения причин из-за социального происхождения⁵. В частности, Исламова Зебихан была уволена за умышленное сокрытие своего социального происхождения⁶.. После заявления Исламовой З. 27 марта 1936 года по заданию помощника прокурора В.Томского ее восстановил в должности. Однако она была уволена повторно 19 июля 1936 года⁷..
Следует отметить, что политика коллективизации советского правительства осуществлялась с большим трудом. Согласно информации, среди тех, кто восстал против данного события, были и женщины.
Согласно источникам, в Янгикурганском, Каракишлакском, Мутальском, Бахмальском, Галдраутском, Калтасойском, Губдумском, Караташском сельсоветах Галлаорольского района Самаркандской области было зарегистрировано 105 фермерских хозяйств в качестве кулацких. В списке было 170 трудоспособных мужчин и 189 женщин, а также 43 нетрудоспособных мужчины и 21 женщина. Хозяйство их было кулацким. Все они занимались земледелием и доставкой сельхозпродукции¹.
В Государственном музее памяти жертв репрессий можно ознакомиться с информацией о женщинах отправленных на кулацкую ссылку. Среди женщин, сосланных на Украину является Хосият Сулайманова,которая была отправлена вместе со своей семьей и детьми в 1930 году. Ее супруг Мавлян Сулейманов был повторно репрессирован и расстрелян 10 июня 1938 года. После Второй мировой войны она вернулась в Узбекистан вместе со своими сыновьями Султанмуродом и Мирзамуродом. Женщины, сосланные на Северный Кавказ: Саловат Асадова - Самаркандская область, из села Танишка, Хосиятхан Ермухаммедова Самаркандской области, из района Каттакурган, в 1931 году вместе с семьей отправлена в ссылку и вернулась в Узбекистан в 1946 году.Дочери Тожи Шукурова Куйсун (1920-1983) и Хосият(1924) раскулачены вместе с отцом Тожи Шукуровым в 1929, и были сосланы на 10 лет. Муаллима и Мухаббат Худойбердиевы были сосланы в село Николо-Александровск в 1931 году. Они вернулись в Узбекистан в 1946 году².
При этом создавались и трудовые поселения, куда женщин насильно привлекали для работы. Сосланных в трудовые лагеря в Центральной Азии также составляло большинство. В частности, Угилжан Даниярова родилась в 1930 году в кишлаке Арабхана Ромитанского района Бухарской области. В мае 1932 года отца Курбанова Данияра и членов семьи сослали в совхоз «Саваи». Освобождены 17 июля 1952 года. Адолат Шукурова родилась в 1887 году в Ромитанском районе Бухарской области. В 1932 году вместе с сыном Алимом Шукуровым сослана в совхоз «Саваи» Андижанской области. Освобождена в 1952 году. В 1932 году Азаматхан Содикова была сослана с семьей в трудовой поселок «Савай» Форишского района Джизакской области. Айша Халикова (1901 г.р.) в 1932 году была сослана в совхоз «Савай» Пастдоргомского района Самаркандской области. Освобождена в марте 1952 года. Азиза Лукмонова (1899 г.р.) была сослана из Пайарыкского района Самаркандской области в 9-е отделение совхоза «Саваи» в 1932 году. Освобождена в марте 1952 года. Мукаррам Кочимова (1899 г.р.) была сослана с сыном в трудовой поселок Избоскан Каттакурганского района Самаркандской области, в июле 1952 г. освобождена из трудовой ссылки. В 1932 году Хайхана дочь Шахобиддина была сослана из Джелалабада в трудовой поселок Янгиюль вместе с отцом Шахобиддином Охунджановым. Они вернулись обратно в Джалалабад в 1948 году³.
В связи с тем, что в годы войны повышение общественно-политической активности женщин и их роли в народном хозяйстве стало требованием времени, женские отделы по решению ЦК ВКП(б) в мае 1943г. были в короткие сроки реорганизованы, и направление, форма и методы работы в их деятельности была намного развита и усложнена¹. Известно, что 4555 женщин Узбекистана в годы войны стояли в одном ряду с мужчинами на фронте и показывая беспрецедентные образцы своего мужества и силы².. Вместо заключения можно сказать, что «освобождение» женщин имеет больше отрицательных сторон, чем положительных, что видно из приведенных выше данных. Правящий режим снял паранджу, дал образование и трудоустроил женщин. Однако в то же время это дало повод сделать их жертвами и почувствовать унижение.
По инициативе женских отделов в колхозах проводились женские советы, посвященные задачам женщин в условиях войны, а в районах организовывали конференции. В частности, в июле-августе 1943 года в городах и районах Ферганской области были проведены слеты, посвященные роли женщин в жизни общества в дни войны. В октябре того же года в Фергане состоялась межобластная встреча сотрудников женского отдела. В общей сложности в советах и конференциях приняли участие 20 538³, проведенных в регионах в августе-сентябре 1943 года. В них были обсуждены такие вопросы как, задачи, стоящие перед женскими отделами в условиях войны, и в основном вопросы вовлечения в производство женщин.
По сути в политике советского колониализма, направленной на коренное переустройство экономики Узбекистана и перенаправление ее на производство продукции для нужд населения, скрывалась довольно корыстная цель, которая в основном заключалась в сохранении традиционного положения Республики как главной хлопковой базы государства.
Согласно этому, поскольку экономика Узбекистана базировалась на несовершенной технологии, необходимо было развивать экономику только однобоко, и не производить готовую продукцию из богатого сырья республики, а выполнять вспомогательную задачу по снабжению сырье. В таких условиях было невозможно практически решить проблему занятости населения, обеспечить их работой, создать для них достойные условия труда и образ жизни⁴.
Известно, что самая тяжелая работа в послевоенные годы по восстановлению и развитию народного хозяйства перешла в основном в обязанности женщин. В первые послевоенные 1945-1949 годы количество узбекских работниц на промышленных предприятиях республики увеличилось, только на заводе имени Володарского в Андижане в 3,5 раза и в 3 раза на заводе «Строймашина». В Самаркандской области доля местных жителей в промышленных отраслях возросла с 7,1% в 1940 г. до 19,7% в 1948 г., в том числе численность женщин, занятых в промышленном производстве, возросла с 21,2% до 40,6%. В 1947 г. 253 (6,7%) из 3792 действующих руководителей были женщинами. В целом за пятую пятилетку было обучено около 18 тысяч новых работниц¹.
Из 13 женщин, показавших примеры самоотверженности, мужества, отваги и бесстрашия в труде, можно выделить Замиру Муталову, председателя колхоза "Звено" Средне-Чирчикского района Ташкентской области, Мамахалил Милиееву из Кашкадарьинской области, Зайнаб Хушимову получавшую с 1 гектара 91-92 центнера хлопка, Мехриниса Тойчиеву и других с 1 гектара пахотной земли получившие 90,3 центнера хлопка, Мехринисо Убайдуллаеву получившую высокий урожай с 1 гектара 810 центнеров сахарной свеклы, все они были удостоены звания героя Социалистического Труда².
В заключение можно сказать, что женское «освобождение» имело больше отрицательных сторон, чем положительных, что видно из приведенных выше данных. Правящий режим снял паранджу, дал образование и трудоустроил женщин. Но в то же время это сделало их принесенными в жертву и униженными.
Во второй главе диссертации, озаглавленной «Репрессии узбекских женщин: среда, процесс, последствия», рассказывается о домохозяйках и интеллигентных женщинах, репрессированных в 1937-1938 гг.
Во времена "Большого террора" в 1937-1938 годах Советское государство заключило в тюрьму тысячи невинных людей – государственных и общественных деятелей, деятелей науки и культуры, руководителей промышленности, сельского хозяйства и транспорта. В то же время в тюрьму были заключены и жены, сидящие дома без каких-либо доказательств. Сотрудники советского государства в репрессивных органах заставляли этих женщин, пытали и насиловали их, чтобы они давали информацию против своих мужей, и даже оклеветали их.
Женщин, являвшихся домохозяйками, репрессировали согласно приказу НКВД СССР № 00486 от 15 августа 1937 г. «О мерах по репрессии жен и детей изменников Родины»³. Поэтому репрессии не щадили ни женщин, ни малолетних детей. На основании этого постановления в 1938-1939 годах около 18 тысяч женщин из бывшего СССР были отправлены в лагеря как «члены семей изменников Родины»⁴. Их трагическая судьба имела серьезные последствия в обществе.
Следует отметить, что в этой программе, разработанной органами исполнения наказаний, не были учтены права человека. В первую очередь необходимо обратить внимание на то, что отражено в приказе № 00486. В частности, он содержал следующие пункты: все имущество, принадлежащее задержанному, будет конфисковано; жены осужденных заключаются в лагеря на срок не менее 5-8 лет в зависимости от степени общественной опасности. Социально опасные дети заключенных в зависимости от возраста, степени опасности и возможностей исправления могли содержаться в лагерях НКВД или исправительных колониях либо помещаться в детские дома особого режима Наркомата просвещения. Конечно, советская власть в процессе укрепления своего режима выработала такие методы наказания для незащищенных слоев общества.
Изучение архивных материалов показало, что женщин-заключенных часто вызывали на первый (а часто и единственный) допрос, причем всем женщинам задавали одни и те же вопросы. Они были вынуждены ответить на следующие вопросы: Как долго вы живете со своим супругом? Расскажите о себе и своем муже. Кто посещал ваш дом? Для чего они собирались? Был ли разговор о политике? Обсуждалась ли политика советского правительства? И другие.
На все эти вопросы женщины отвечали, что никакой политической дискуссии не было. После этого переходили к вопросам, которые смущали женщин: Ваш супруг сидел в тюрьме за контрреволюционную деятельность. Что вы можете сказать об этом? Вас обвиняют в том, что вы не обращались в соответствующие органы, зная о контрреволюционной деятельности вашего мужа, вы это признаете? Как видно из вопросов, "вина" их мужей якобы была доказана через их жен. Естественно, женщины этого не признавали. Они говорили, что ничего не знают о такой деятельности. В доказательство этого уместно проанализировать данные архивных материалов.
Согласно приказу НКВД № 00486, в 1938-1946 годах в лагерь АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников Родины) в Караганде (Северный Казахстан) было заключено 6500 женщин, являвшихся «членами семей изменников Родины».
В тюрьме АЛЖИР также находились узбечки. Это Ахмедова Таджихон, Ёлдошбоева Халима (род. Казахстан, узбечка), Ибрагимова Амина (род. Казахстан, узбечка), Шермухаммедова Рахбархон ¹. Здесь стоит остановиться на создании специального женского лагеря АЛЖИР В 1931 году под городом Акмолинском было основано несколько поселений, куда были перевезены спецпереселенцы из Саратовской области - 28,5 тыс. дехкансих семей. Основное поселение № 26 располагалось в кишлаке Малиновка. В августе 1937 года поселенцы 26-го поселка были распределены в другие спецпоселения, а вместо 26-го поселка был создан исправительно-трудовой лагерь Р-17 - Карлага отдела НКВД СССР. Вскоре этот трудовой лагерь стал неофициально называться АЛДЖИР. Галина Колдомосова, одна из узниц АЛЖИРа, писала в своих воспоминаниях: «В этом кишлаке, за колючей проволокой с четырьмя башнями, жили только жены «изменников Родины» ¹.
В истории ГУЛАГа известны четыре лагеря типа Р-17 ИТЛ, где содержались женщины, осужденные по статье 58, это расположенный в 40 км от Нижнего Новгорода, Темлякова-РСФСР, А.Л.Ж.И.Р., Казахстана. Также Джанги-Джир (по-нашему Новая Земля) располагался в 100 км от города Бишкек Киргизии, а также Темников, который располагался в поселке Потьма города Мордовия². Согласно архивным материалам, количество узников «АЛЖИР» в первый год достигло 6500 человек³.
Одна из узниц лагеря «АЛЖИР» Юзипенко М.Т., в своих воспоминаниях приводит следующее: «Сначала был заложен сад, затем на пяти тысячах гектаров земли засеяли пшеницу, была организована ферма на 250 коров, создана швейная фабрика. На заводе служило 3500 осужденных. Двор лагеря составлял 18 га. Здесь были посажены подсолнухи, кукуруза, рожь и пшеница». Другая узница АЛЖИРА И. К. Мальцева из города Астаны вспоминает: «Заключенные работали по 14-15 часов во дворе, просыпались в 4 часа утра и возвращались очень поздно. От усталости даже не могли поднять ноги, так как работали без выходных» ⁴. Заключенные, работавшие на швейной фабрике, выполняли заказы торговых городов Ленинграда, Москвы и Киева. Им нужно было много сил и отваги для этого. Помимо каторжных и лагерных условий, психическое состояние женщин, естественно, было не из лучших. «Неизвестность судьбы своих детей, мужей, родственников и друзей приводила их в отчаяние, и некоторые из них пытались даже бежать» ⁵.
Дети репрессированных с клеймом врага народа содержались в специальных детских учреждениях. С 15 августа 1937 г. по январь 1939 г. 25 342 ребенка были разлучены с семьями по Союзу, 22 427 из них распределены в детские дома и местные детские сады на территории Наркомата народного просвещения, из них 1 909 в Москве, 2 915 возвращены семьям, чтобы кормить других. Этим детям было до 15 лет. Дети старше 15 лет считались «социально опасными» и подвергались тюремному заключению и осуждению⁶.
Женщины-заключенные Карагандинского лагеря за время отбывания наказания родили 1507 детей. Такие трагедии постигли большую часть населения, проживающего в Узбекистане. В Узбекистане, как и в других странах бывшего союза, среди мужчин, репрессированных по приказу НКВД № 00486, в водоворот репрессий были втянуты и женщины, большинство из которых были домохозяйками. были представители интеллигенции, общественные деятели, представители семьи и жены.
В частности, Саидова Фозила - писатель-драматург, жена Саидова Зия, работавшая директором Государственного академического театра им. Хамзы, и Максуда Исхакова - жена Гани Исхакова, работавшая начальником отдела кадров ЦК Узбекистана(б), также были репрессированы.
Дети тех, кто был репрессирован с клеймом врага народа, содержались в специальных детских учреждениях. С 15 августа 1937 по январь 1939 года по Союзу 25 342 ребенка были разлучены со своими семьями, из которых 22 427 были распределены по детским домам и местным детским садам в районе Народного комиссариата просвещения, из которых 1909 находились в Москве, а 2915 были возвращены другим семьям, чтобы прокормить их. Этим детям было до 15 лет. Дети старше 15 лет считались " социально опасными " и подвергались тюремному заключению и приговорам.
Женщины-заключенные в Карагандинском лагере за время отбывания наказания родили 1507 детей, эти дети часто рождались насильно, а не по любви. Подобные трагедии также обрушились на голову значительной части населения, проживающего в Узбекистане. В Узбекистане, также как и среди других государств бывшего Союза, кроме мужчин, репрессированных в соответствии с приказом НКВД № 00486, репрессии подверглись и женщины, многие из которых были домохозяйками. Кроме этого, среди них были интеллигенты, представители общественной деятельности и их жены.
В частности, Саидова Фозила была женой Саидова Зия. Саидов Зия - 1901 г.р., писатель-драматург, работал режиссером Государственного академического театра им. Хамзы. Был заключен в тюрьму 6 августа 1937 года. Жена Саидова Фозила 29 лет, узбечка, дочь ремесленника, работала в дошкольном учреждении. У них было две дочери, 1. Роза Саидова - 10 лет, ученица 3 класса. 2. Клара Саидова, 8 лет, ученица 1 класса. Согласно приказу НКВД № 00486 от 15 августа 1937 года был издан приказ о заключении Саидовой Фазили в тюрьму и направлении Розы и Клары в государственное воспитательное учреждение¹. В личном документе Саидова Зия указано, что он был членом национальной контрреволюционной организации по указанию Берегина Курбана, Сулайманова Абдулхамида и Худайбахтова Анкабоев. По сведениям, глава семьи Саидов Зия (обвиняемый) был приговорен к смертной казни 5 октября 1938 года. Приговор был приведен в исполнение 5 ноября².
Согласно обвинительному заключению от 3 ноября 1937 года заместитель Службы государственной безопасности лейтенант Маврин рассмотрел дело№ 6924 Саидовой Фозили, обвиняемой в укрывательстве и пособничестве «врагу народа», и пришел к следующему выводу: Саидова Фозила живет с Саидовым Зией с 1923 года. Саидов Зия — участник национального контрреволюционного движения, организатор контрреволюционных движений. В то время, когда они жили вместе, Саидова Фозила была соучастницей его контрреволюционной деятельности и скрывала его вину от органов государственной власти. На основании этого обвиняемую Саидову Фозилю следует направить для рассмотрения на специальное совещание НКВД. Саидова Фазила в это время содержалась в Таштюрьме.
4 февраля 1939 года по решению сотрудника уголовного отдела НКВД Гуреева Саидова Фозиля была освобождена за недоказанностью ее вины. Также в связи с вышеуказанным событием были задержаны Максуда Исхакова, Зухра Турсунходжаева, Таджихон Ахмедова, Карима Салихова, Хасанова Рахила.
В ходе политики Советского государства придумывали различные методы наказания, чтобы укрепить свой политический режим, уничтожить передовую интеллигенцию и держать в страхе народы Союза. Конечно, это продолжалось в несколько этапов, и многие интеллигенты и прогрессисты были уничтожены. Следует отметить, что своего пика этот процесс достиг в 1937-1938 гг. Так как к этому времени видно, что советский государственный аппарат значительно укрепился. Как анализировалось в предыдущих частях исследования. Ветер репрессий тронул не только домохозяек, но и интеллигентных женщин. Встречались много случаев, когда невиновных женщин вели на допрос и наказывали.
Они были заключены в тюрьму по ложному обвинению в антисоветской националистической деятельности, близких связях с контрреволюционными националистами, тайном распространении контрреволюционных стихов, шпионаже и доставке информации иностранным шпионам. Позднее по этим ложным обвинениям большинство из них были отстранены от государственных должностей и к ним были применены различные наказания.
В годы независимости открытие пути к анализу «секретных» произведений в коллекции архивных документов создало возможность изучения репрессированного слоя интеллигенции. Среди задержанных женщин представителей интеллигенции: Матлюба Мухаммедова, Соджида Носирова, Рахима Исламова, Сабира Холдорова, Саодат Шамсиева и другие.
Шамсиева Саодат, одна из первых организаторов и редакторов журнала «Саодат», была одной из репрессированных журналисток. Саодат Полвоновна Шамсиева родилась в 1908 году в городе Турткуль, в семье пекаря Полвона Аллакулова. Хотя ее отец Полвон Аллакулов не был образованным, он очень уважал грамотных людей и по этой причине отдал своих детей (и дочерей) в татарскую школу. Дом, в котором выросла Саодат, находился посреди русских поселений, поэтому она жила в окружении представителей других национальностей¹. Повзрослев, Саодат волею судьбы вышла замуж за Закирджона Шамсиева из Коканда и стала невестой в семье журналистов. Ее супруг Закиржон до революции окончил школу полиграфии. В 1924 году он был назначен директором первой типографии, построенной в махалле Эски Жува в Ташкенте. Поэтому в его доме собирались такие писатели, как Боту, Чолпон, Машрик Юнусов (Эльбек), Гайрати, Зия Саид, Юнус Гази¹.
После окончания школы Саодат по приказу Наркомпроса была назначена директором Хивинского женского учебного заведения. В 1928 году она обучается на организационном факультете Самаркандского педагогического института². Тем временем ее избрали секретарем комитета комсомола старого города Самарканда. В 1930 году Саодат Шамсиева поступила во Всесоюзный институт журналистики «Правда» (ВКИЖ), созданный при ЦИК СССР в Москве.
После окончания в 1933 году всех выпускников института отправили в политотдел ЦК. Там Саодат была направлен в редакцию газеты «За богатый урожай» при Андижанской районной МТС Андижанской области.
Весной 1936 года, когда Саодату разрешили работать в Ташкенте, она начала работать в отделе культуры газеты «Кизил Узбекистон». Акмаль Икрамов, первый секретарь Коммунистической партии Узбекистана, приглашает ее на работу в полиграфический отдел ЦК. В то время журнал «Саодат» издавался под названием «Янги Йул». Саодат работала в отделе и одновременно была его редактором. Саодат Шамсиева за свою карьеру несколько раз встречалась и беседовала с Файзуллой Ходжаевым и Акмалем Икрамовым³.
В 1937 году на последнем Пленуме ЦК Компартии Узбекистана (б) обсуждался вопрос о молодежи. Ее, как и многих других, обвинили в шпионаже, якобы ее брат Мадамин — иностранный шпион, и Саодат снабжает его информацией. После этого Саодат вынуждена была жить тайно по совету своих друзей. После того, как здоровье Саодата немного поправилось, она начинает работать красильщиком стеклянных бутылок в «Ташкентпроме» и грузчиком в пекарне. Однако она не могла прокормить двоих своих детей, сестру и себя на заработанный доход. Поэтому ему пришлось долго искать работу. Он попросилась на работу в УзТАГ, где ей дали письмо и сказали подготовить статью. Статья была одобрена, и объявив ей благодарственное письмо, Саодат была принята на работу. Он также начала работать в «Радио Узбекистан», районной газете «Паркент», газетах «Ангренский угольный разрез».
Хотя Саодату дали амнистию на продолжительное время работы на одном месте, но так и не оправдали. Именно поэтому в 1955 году она едет в Москву. Когда они посмотрели список репрессированных, оказалось, что ее фамилия действительно там числилась. Секретарша в очках долго смотрела на нее. "Да, что не так?" спросила она: «Вас исключили из партии, уволили и приговорили к расстрелу в 1937 году. Как вы выжили?» ¹- - ответила она. К 1956 году, наряду со многими другими, С.Шамсиева была полностью оправдана и в том же году начала работать заместителем главного редактора в редакции женского журнала Узбекистана «Саодат».
В заключение можно сказать, что репрессии коснулись не только мужчин, но и женщин, которые были обычными домохозяйками. Большинство из них были освобождены из-за отсутствия улик. Но суровые условия в тюрьме, голод и тяжелая работа привели к потере здоровья, а насилие заставило их страдать духовно и морально. В 1937-1938 годах были разработаны и претворены в жизнь планомерные планы наказания и уничтожения интеллигентных женщин. Они были ложно обвинены в антисоветской националистической деятельности, контрреволюционной националистической деятельности и заключены в тюрьму.
Третья глава исследования озаглавлена "Социально-политическое положение узбекских женщин, получивших образование за рубежом, и уровень их грамотности", в которой рассматривается социально–политическое положение местных женщин и уровень их грамотности, а также женщин, которые были репрессированы из-за учебы в Германии.
Поскольку кадровая политика, проводимая при советской власти, была связана только с целями советского государства, показатель местного населения, работающего в ведущих отраслях республиканского народного хозяйства при бывшем Союзе, оказался очень низким. Это стало результатом шовинистической политики советской авторитарной системы, которая отрицала местные особенности национальных республик, а также национальные интересы узбекского народа.
В результате проведенной в Узбекистане организационной работы в сфере народного образования произошли серьезные изменения. В основном это привело к увеличению числа школ. К середине 1920 года в Туркестанской АССР действовала 31 школа-коммуна, 130 школ-интернатов и еще много общеобразовательных школ I и II степеней, в которых обучалось 18 800 учащихся. В 1919-1920 учебном году были открыты 801 школа первой ступени, 4 школы второй ступени². (Школы первой ступени включали первые три класса, а школы второй ступени состояли из оставшихся четырех классов. Также существовала средняя школа, в которую входили следующие три класса. Однако таких школ было очень мало, и было создано большое количество базовых учебных заведений первой ступени.)
Трудности введения женского образования во многом были вызваны дисбалансом политики национальности и русского языка в процессе решения этого вопроса. Особенно сказывалось на этом большое количество русскоязычных среди преподавателей школ, кружков, курсов, пунктов ликбеза. Редкость посещения узбекскими женщинами таких мест объяснялась отсутствием методических пособий на местном языке, а также тем, что стенгазеты издавались в основном на русском языке¹. Таким образом, по данным 1928 г., в школах Узбекистана обучались 11 471 девочек, а это всего 5%. В 1928/1929 в 1928 школах первой ступени обучалось 105 722 учащихся, из них 19 819 девочек; В 1929/30 году было создано 2265 школ, в которых обучалось 152 205 учащихся, в том числе 38 271 девочек². Но несмотря на их малочисленность, следует отметить, что их приход в школы по собственному желанию был большим достижением для того времени.
В сложных условиях Великой Отечественной войны отъезд многих педагогов на фронт потребовал подготовки новых педагогических кадров. В этой сфере также большой поддержкой стали женщины. Согласно постановлению Совета народных комиссаров Узбекистана от 9 ноября 1941 года, одной из важных задач стало, в течение 1941-1942 учебного года увеличить число краткосрочных курсов и подготовку узбекских девочек, окончивших IX—X классы, чтобы пополнить места преподавателей, ушедших на военную службу. В 1942-1943 учебном году только в Хорезмской области 255 педагогов окончили такие классы и были направлены в школы региона.
Таким образом, за исследуемый период произошли и некоторые позитивные изменения в привлечении женщин к высшему и средне-специальному образованию, подготовке специализированных кадров и руководителей. В учебных заведениях увеличивалось количество женщин, и их широкое привлечение к производству сыграло важную роль в повышении социальной активности женщин.
20-е годы XX века запомнились началом нового культурного процесса истории Родины. Несмотря на то, что судьба данного процесса была трагичной, эта ситуация не прошла бесследно. Действительно, руководители Туркестанской Республики, такие как Турар Рискулов, позже Файзулла Ходжаев, а также общественные деятели культуры, такие как Мунаввар кары Абдурашидханов, Убайдулла Ходжаев, Фитрат, начали искать пути избавления от «красного" колониализма. Для этого они составили план, прежде всего, избавить территорию от феодального ханства и эмирата, а также экономической и культурной отсталости, углубившейся в царский колониальный период, изучить опыт прогрессивных стран в этой сфере и , поэтапно приблизить свою родину к независимости³.
Они считали необходимым, прежде всего, изучить достижения и опыт Германии, самой прогрессивной страны Западной Европы того времени. Для этого, прежде всего, необходимо было ознакомиться с научно-техническими достижениями и опытом, достигнутыми в Германии, а также в других передовых странах Востока и Запада, на основе которых удалось бы избавить страну от экономической и культурной отсталости.
Так, из Туркестана и Бухары в конце 1922 года около 70 местных юношей и девушек разного возраста направляются в высшие и средние специальные учебные заведения в разны городах Германии для обучения сельскому хозяйству, текстильной промышленности, химии, электротехнике, горному делу, философии, педагогике, медицине и другим важным областям. В этот период среди них были Сайдали Ходжаев, Саттор Джаббар, Ахмад Шукрий, Ахмаджан Ибрагимов, Хайриниса Маджидханова, Марьям Султанмуродова и другие¹. Однако вернувшись на родину в качестве специалистов, эти молодые люди были приговорены к расстрелу под грифом "немецкий шпион" с 1937 по 1938 год.
Вместо заключения можно сказать, что женщины местной нации якобы были "неграмотными" в глазах советской власти, они подвергались "осуждению", сидя дома. На самом деле большинство узбекских женщин, как мы отмечали выше, знали арабский алфавит, умели читать местную литературу. В то время как советское правительство репрессировало женщин на пути укрепления своего режима, в качестве главного обвинения они указывали на то, что они являлись шпионами иностранных государств, и в связи с чем многие женщины были подвергнуты расследованию. Среди них было большинство женщин, которые подверглись репрессиям из-за учебы в Германии. В частности, Хайриниса Маджидханова, Марьям Султанмуродова, Бася Маткуль, Гульсум и Рукия Рахимовы были невинно репрессированы под грифом "Немецкая шпионка" за то, что получили образование в Германии.