Анализ трагедии "Отелло" по ходу действия

Анализ трагедии "Отелло" по ходу действия
Очень темная ночь ("глухой час ночи, когда ни зги не видно", как говорит Родриго). Во мраке вырисовывается великолепный палаццо Брабанцио. Входят Родриго и Яго. Очевидно, Родриго только что узнал, что Дездемона бежала к Отелло. В Фолио (изд. 1623 года) Родриго в списке действующих лиц охарактеризован словами "одураченный джентльмен". В Англии эпохи Шекспира слово "джентльмен" отнюдь не обязательно означало дворянин (ср. русское дореволюционное "барин", "господин"). В Лондон того времени приезжало из провинции много таких "папенькиных сынков" с туго набитой мошной, чтобы" людей посмотреть и себя показать. Папеньки наживались торговлей шерстью или спекуляцией землей (о том, как оживленно шла тогда эта спекуляция, свидетельствуют хотя бы разговоры о закладных и пр. в сцене на кладбище в "Гамлете"), сынки проживали: Родриго, как мы узнаем впоследствии, продает принадлежащие ему земли. Эти приезжие господа становились жертвами людей, умевших за них взяться. Об этом рассказывает, например, Деккер в своем сатирическом сочинении "Словарь глупца". Родриго, конечно, с большими претензиями. Он мечтал жениться на лучшей в Венеции невесте - Дездемоне. Аристократ Брабанцио с презрением отверг его сватовство ("С честной прямотой я тебе сказал, что дочь моя не для тебя"). Но Родриго - не просто шаблонная комическая натура. В нем есть простодушие, искренность, даже благородство чувств. Может быть, именно поэтому Шекспир сохраняет ему жизнь в конце трагедии (Кассио говорит, что Родриго только "казался мертвым").
Родриго вовсе не тот глуповатый промотавшийся дворянчик, близкий Слендеру из "Виндзорских насмешниц" или сэру Эндрю Эгьючику из "Двенадцатой ночи", каким его обычно изображают на сцене.
В настоящий момент Родриго охвачен ревностью. Итак, трагедия начинается с мотива ревности...
Взволнованного Родриго сопровождает оправдывающийся Яго (он-де ничего не знал о готовящемся бегстве Дездемоны). Роль Яго начинается с грубого слова, которое можно перевести "черт побери!", но которое гораздо грубее. Нам кажется, что это односложное грубое слово дает "тон" звучанию всей роли Яго. Первый монолог Яго выражает также мотив своего рода ревности, равносильной в данном случае низменной зависти: Яго завидует Кассир, получившему пост лейтенанта.
Тут весьма важно помнить следующее. Слово "лейтенант" может ввести в заблуждение. Это французское слово употреблено здесь в первоначальном значении "заместитель". Отелло - генерал, то есть командующий войсками, Кассио - его заместитель. Это очень важный пост. В 3-й сцене второго действия Монтано говорит, осуждая Кассио за мнимый порок пьянства: "Очень жаль, что благородный мавр вверил такой пост, - как пост второго после него лица (his second), человеку с таким закоренелым пороком". И понятно поэтому, что, когда венецианские власти смещают Отелло с поста главнокомандующего на Кипре, они назначают на его место Кассио. Яго было чему завидовать!
В отношении должности Яго также может ввести в заблуждение перевод "прапорщик" или "поручик". В тексте Яго назван "ancient" в дословном переводе "старший". Комментаторы поясняют это слово эквивалентом - "знаменосец". (Таково было и первоначальное значение русского слова "прапорщик".) Знаменосец главнокомандующего - тоже немаловажный пост. Он был чем-то вроде главного адъютанта командующего, исполнителем его поручений. Вместе с тем знаменосец занимал в армии следующий по важности пост после заместителя (лейтенанта) командующего (генерала). Все это объясняет мотивы поступков Яго. Это не просто выродок, Мефистофель, исчадие ада, совершающее зло ради зла, из одного только удовольствия губить людей. Цель его ясна, он ведет обдуманную игру. Он вполне здраво рассуждает, что после смещения Кассио он имеет все шансы стать лейтенантом (так оно и случается). А ведь после гибели Отелло его, "честного Яго", могут назначить и главнокомандующим. Этот мотив еще не был в достаточной степени оценен шекспироведами, отсюда - недоразумение о "немотивированной злой воле" Яго, пользуясь выражением Колриджа. Итак, Яго ведет большую игру. Перед нами законченный тип "макиавеллиста", как говорили тогда в Англин, то есть человека, способного на любое преступление ради личной своей выгоды.
Чрезвычайно интересно в этом первом монологе Яго также противопоставление двух типов военных: теоретика Кассио и практика Яго. Последний глубоко презирает первого, называя его "великим арифметиком", который "никогда не вел эскадрона в бой" и понимает в тактике "не больше пряхи". Кассио, по словам Яго, "ничего не знает, кроме книжной теории". "Болтовня без практики - вот и все его военные достоинства". Яго иронически называет Кассио "бухгалтерской книгой", "счетоводом". Он противопоставляет ему себя. О себе он говорит с большим чувством: "Клянусь честностью человека. Я себе знаю цену". В данном случае, воздавая себе должное, Яго несомненно говорит искренне. Он искренне удивлен тем, что Отелло, на глазах которого он, Яго, "показал себя и на Родосе, и на Кипре, ив других землях, христианских и языческих", назначил не его своим заместителем. И подозрительный ум его начинает сразу же искать постороннюю причину: "Продвижение по службе происходит благодаря рекомендательным письмам и личным симпатиям". С самого начала трагедии объяснено, почему Яго возненавидел Отелло: тот назначил своим заместителем не его, а другого. "Теперь судите сами, - говорит Яго Родриго, - обязан ли я по справедливости любить мавра". Все вполне мотивировано.
Из первого монолога Яго можно сделать и целый ряд других интересных заключений. Яго говорит, что назначением Кассио он "обойден и лишен попутного ветра". В речах Яго встречается больше флотских метафор, чем в любой другой шекспировской роли. Яго, видимо, из моряков. Он рассказывает (3-я сцена второго действия), что бывал в Англии ("Я выучил эту песню в Англии"), и сообщает о том, как пьют англичане, датчане, немцы и голландцы. Яго, по-видимому, человек бывалый и повидал разные страны.
Некоторые комментаторы полагают, что Яго, судя по имени, - испанец: в 3-й сцене второго действия Яго произносит ругательство на испанском языке - штрих, мимо которого, если не ошибаемся, прошли комментаторы. Это слово, возможно, подтверждает предположение комментаторов о том, что Яго - испанец.
Яго говорит, что Кассио "до чертиков влюблен в одну смазливую бабенку". Кого имеет Яго в виду? Может быть, Бьянку. Может быть, Дездемону. Ведь Кассио, как мы слышим впоследствии, был посредником в сватовстве Отелло к Дездемоне. Кассио восхищался Дездемоной, преклонялся перед ее красотой, и циничный ум Яго, конечно, сейчас же сделал свои выводы. Слово "Wife", которое мы перевели "бабенка", помимо основного значения ("женщина"), употреблялось также в значении "проститутка". Дальше Яго дважды называет Дездемону проституткой. И, наконец, в этом первом монологе обнаруживается презрение Яго к Отелло как к черному человеку. Яго говорит, что ненавидит Отелло. "В таком случае, я бы не стал ему служить", - замечает простодушный Родриго. И в ответ на эти слова Яго пространно объясняет свое двуличное поведение и говорит, что преследует одну-единственную цель - свою личную выгоду. А за этим следует весьма важное признание: Яго говорит о том, что к скрытности, двуличию - одним словом к "макиавеллистическим" методам в жизненной борьбе толкает его сама окружающая действительность. Закон этой действительности замечательно сформулирован в "Перикле" Шекспира. Один рыбак говорит другому: "Дивлюсь я тому, как это рыбы живут в море", на что другой отвечает: "Да так же, как и люди на земле: большие пожирают малых". Вот слова Яго: "Если мое наружное поведение будет выказывать на людях то, что действительно происходит в моем сердце и каким оно является, то вскоре я стал бы ходить с душой нараспашку, и меня заклевал бы любой простак". Яго не абстрактный мелодраматический "злодей", но продукт определенной среды.
"Как везет этому толстогубому!" - замечает Родриго. Реплика, интересная в двух отношениях. Во-первых, философии Яго, подробно развитой им впоследствии, - философии, согласно которой судьба человека целиком зависит от его воли, - противопоставлен наивный детерминизм Родриго ("Как везет!"); во-вторых, впервые дана характеристика внешности Отелло. В трагедии Отелло назван "мавром". Но это слово в эпоху Шекспира имело другое значение, чем имеет теперь. Оно означало вообще чернокожего человека. О мавре в нашем понимании этого слова обычно говорили "белый мавр". Упоминание о толстых губах намекает на эфиопа. Впрочем, нельзя в данном случае искать у Шекспира точности. На упоминании о "толстых губах" нельзя строить окончательных выводов, как нельзя их строить, например, и на том, что Яго называет Отелло "берберийским жеребцом", или на упоминание "о "Мавритании" как родине Отелло. Тут важнее другое. Шекспир говорит своим зрителям о внешней непривлекательности Отелло, которая имеет в трагедии двойной смысл. Во-первых, правдоподобней становится ложь Яго об измене Дездемоны с красивым Кассио; во-вторых, в противопоставлении непривлекательной внешности черного Отелло его внутреннему благородству, его душевной чистоте, поэтичности употребляемых им метафор и музыкальности его речи воплощена одна из центральных тем всего творчества Шекспира: противопоставление "одежды" и "природы", внешности и существа.