лали уколы, а я их не хотела. Мама сказала, что это не боль
но, и чтобы это доказать, она будет делать уколы сначала
себе, а потом мне. Она проколола иглой свои штаны, а я ей
сказала, что это нечестно. Помню эти женские панталоны
голубого цвета, эту иглу, что их протыкает, до сих пор. Го-
ворят, что дети редко помнят себя младше трех лет, но
этот период раннего детства я помню довольно хорошо. Мно
гие эпизоды просто врезались в память. Вот один из них, свя
занный со смертью Никитичны, той самой бабули, что при
сматривала за мной в первый год жизни.
Мы едем в открытой грузовой машине, вдоль бортов которой
поставлены лавки, на них сидят какие-то люди. Я сижу рядом
с бабушкой Шурой, а гроб с телом покойной стоит в центре.
Никитична лежит в белом платочке в мелкий черный горо
шек, вокруг головы белые кружева. Дорога идет вдоль желез
нодорожного пути, по которому едет паровоз. И вдруг от
этого паровоза на эти белые кружева летит копоть и сажа.
Она такая ужасно черная на их фоне. Бабушка плачет и стря
хивает носовым платком эту сажу с покойной. Меня поража
ет беспомощность умершей. До этого я как-то не понимала,
что, собственно, происходит, почему все плачут, расстрое
ны. А тут все стало слишком очевидным, и это было очень
страшно. Но я опять ничего никому не сказала, просто сжа
лась в комочек и ехала дальше».
В доме у бабки девочка прожила до рождения брата. Он родился,
когда ей исполнилось. 3 года. В последние месяцы беременности
мать приехала в Сибирь. Так как у нее было обнаружено непра
Do'stlaringiz bilan baham: |