Central asian research journal for interdisciplinary studies (carjis) Google Scholar Universal Impact Factor: 7,1

ОБСУЖДЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ 
В русской литературе середины 19 века складывается особенная традиция 
в понятии концепт учителя, которая высвечивается при сопоставлении, 
например, с английской литературой данного периода. Так, например, в 
творчестве Ч. Диккенса («Жизнь и приключения Николаса Никльби»; «Жизнь и 
приключения Мартина Чезлвита»; «Домби и сын»; «Тяжелые времена»; «Дэвид 
Копперфилд») образ учителя является негативным и критикуется метод 
воспитания. Возникает образ очень злого, жестокого, корыстного учителя, 

---

CENTRAL ASIAN RESEARCH JOURNAL FOR INTERDISCIPLINARY STUDIES (CARJIS) 
Google Scholar
 
Universal Impact Factor: 7,1
 
ISSN:2181-2454
 
www.carjis.org
DOI: 10.24412/2181-2454-2022-1-433-437 
VOLUME 2 | ISSUE 1 | 2022
Tashkent, Uzbekistan 435 E-mail: [e-mail] 
который безжалостно избивает собственных учеников. Обучение происходит в 
мрачных классных комнатах. В романе Тургенева «Рудин» дается всего лишь 
малый набросок системы учебного заведения, когда Рудин становится учителем 
словесности в гимназии. В русской литературе этого периода не замечается 
насильственных методов обучения. Эта отрицательная характеристика 
«учительства» разводит русскую и английскую литературу. Однако, это может 
найти свое отражение в «Очерках бурсы» Н.Г. Помяловского (первая половина 
1860-ых годов), а дальше и в творчестве А.П. Чехова в образе учителя - 
«чудовища».
В рассказе со специальным названием «Учитель» (1886 года) 
раскрывается ситуация торжественного обеда. «Ежегодно после экзаменов 
дирекция фабрики устраивала обед, на котором присутствовали: инспектор 
народных училищ, все присутствовавшие на экзамене и администрация 
фабрики. Обеды, несмотря на свою официальность, выходили всегда длинные, 
веселые и вкусные, забыв чинопочитание и памятуя только о своих трудах 
праведных, учителя досыта наедались, дружно напивались, болтали до хрипоты 
и расходились поздно вечером, оглашая весь фабричный поселок пением и 
звуками поцелуев» [3; с216]. Чехов с иронией дает описание «единению» 
коллег в момент праздничного обеда, где каждый пытается друг другу угодить. 
Хозяин квартиры, Адольф Андреич Бруни, «хлопал по плечам, заглядывал в 
глаза, хихикал, потирал руки, одним словом, ласкался, как добрая собака» [3; 
с.218]. Обед по причине окончания экзаменов организовывается ежегодно, и 
каждый раз он проходит по определенному порядку и условиям. Все 
собираются, делятся тостами и потом дружно расходятся по собственным 
домам. При этом обедающие придерживаются установленному порядку 
произнесения тостов: сначала в честь попечителя школы, затем в честь 
инспектора, что выделяет неравенство между участниками коммуникативной 
ситуации. «Третий тост всегда принадлежал Сысоеву» [3; с.219]. Тост – это 
особый вид речевого высказывания, целью которой является высказывание о 
хорошем и добром отношении к другому. Тост указывает об умении ярко и 
красиво высказываться. Речь Сысоева произвела не очень приятное 
впечатление. «Когда он закончил, все легко вздохнули, как будто кто брызнул в 
воздух холодной водой и рассеял духоту» [3; с.220]. Счастлив был только один 
Бруни. Проявляя свое дружелюбие, он рассыпается в комплиментах Сысоеву, 
положительно оценивая его как педагога. «Своим процветанием школа обязана 
только вам, почтеннейший мой друг, Федор Лукич! Без вас она ничем не 
отличалась бы от других школ! Вы думаете: немец говорит комплимент, немец 
говорит деликатности. Ха-ха! Нет, душа моя, Федор Лукич, я честный человек 
и никогда не говорю комплиментов» [3; с.220]. Бруни красноречиво 
выстраивает свою речь, обращая свое внимание к слушателям, активно 

---