Советская этнография, 1973, №2, стр. 83-95

Развитие кочевничества как науки. Шестой этап

Отечественная историография

С начала 90-х, после падения единого марксистского подхода в истории.
Кратко, обозначим сформированные концепции за предыдущие 70 лет в отечественной историографии.
Исторически сложилось, что наибольший вклад в обсуждение проблемы номадизма как составной части исторического мирового процесса, внесли отечественные и зарубежные марксистские авторы. В ходе так называемой дискуссии о «кочевом феодализме» были высказаны следующие основные точки зрения:

1. 
   Концепция предклассового общества у кочевников (Марков, Konig, Семенов, Калиновская, Павленко, Шнирельман, и др.).
   
2. 
   Концепция раннего государства у номадов (Хазанов, Першиц, Escedy, Таскин, Бунятян, и др.).
   
3. 
   Различные интерпретации теории кочевого феодализма (Владимирцов, Козьмин, Потапов, Шахматов, Толыбеков, Федоров-Давыдов, Семенюк, Нацагдорж, Петров, Златкин, Плетнева, Полянский, Wojna, Кшибеков, Маннай-Оол и многие др.).
   
4. 
   Концепция номадного способа производства (Марков, Bonte, Дигар, Андрианов, Марков, Масанов, и др.).
   

Особняком среди исследований отечественных кочевниковедов всегда стояли работы Л. Н. Гумилева, который практически был единственным и в условиях ортодоксального марксистского подхода пытался интерпретировать номадизм в рамках классической цивилизационной теории.
В первое «постмарксистское» десятилетие дискуссия продолжалась, но достаточно вяло, что, впрочем, неудивительно. Появилась возможность заниматься другими интересными проблемами, использовать в своих исследованиях иные научные парадигмы и подходы. В основном проблема продолжала обсуждаться в русскоязычной литературе. При этом сохранились в той или иной степени все основные высказывавшиеся ранее точки зрения. Так, часть исследователей по-прежнему придерживается феодальной интерпретации кочевых обществ (Матвеев, 1993; Авляев, 1994 и др.). К этой же точке зрения относятся и сторонники объединения всех послепервобытных доиндустриальных обществ в рамках единой феодальной стадии (Кобищанов, 1995). Другие авторы поддерживают мнение о догосударственном, предклассовом характере обществ кочевников-скотоводов (Фурсов, 1995; Скрынникова, 1997 и др.). Третьи пишут о складывании у кочевников ранней государственности (Трепавлов, 1993; Кляшторный, Савинов, 1994; Кычанов, 1997). Некоторые находят сходство кочевых империй с восточными деспотиями (Семенов, 1997: 19, 21).
Однако наибольшее обсуждение вызвали попытки обоснования особого пути развития обществ кочевников-скотоводов. Предмет дискуссии сконцентрировался вокруг вопроса, что является основой специфичности номадизма — внутренняя природа скотоводства, т. е. база так называемого номадного способа производства, или же особенности внешней адаптации кочевников к земледельческим «мир-империям» (Масанов, 1991; 1995; Крадин, 1992; 1996; Калиновская, 1994; 1996; Марков, 1998 и др.).
В то же время в условиях преодоления формационного монизма появились публикации, в которых делается попытка рассмотреть кочевничество с точки зрения цивилизационного подхода или евразийской парадигмы (Буровский, 1995; Урбанаева, 1995; Кульпин, 1997 и др.). Опубликование методологически новых работ стоит только приветствовать.