Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
даст согласие – а решать должен именно он, – осмотреть только один собор, но зато как 
можно подробнее. Он будет чрезвычайно счастлив обозревать этот собор в сопровождении 
столь ученого и столь любезного спутника так он выразился про К., который изо всех сил 
старался не слушать итальянца и на лету схватывать объяснения директора, и он просит К., 
если только ему это удобно, встретиться в соборе примерно часа через два, то есть около 
десяти. Сам он надеется к этому времени уже освободиться и прибыть туда. К. ответил как 
полагалось. Итальянец пожал руку директору, потом К., потом снова директору и пошел к 
двери, уже почти не оборачиваясь к провожавшим его директору и К., но все еще не 
переставая говорить. К. еще немного пробыл у директора – тот сегодня выглядел очень 
плохо. Директору казалось, что он в чем-то должен извиниться перед К., и он сказал 
дружески, стоя с ним рядом, что сначала собирался сам сопровождать итальянца, но потом – 
причины он объяснять не стал – решил лучше послать К. И пусть К. не смущается, если не 
сразу будет понимать итальянца, это скоро придет, а если он даже многого не поймет, то это 
тоже не беда; этому итальянцу вовсе не так важно, поймут его или нет. Да и кроме того, 
директор не ожидал, что К. так хорошо знает итальянский; без сомнения, со своей задачей он 
справится отлично. 
На этом он отпустил К. Все оставшееся время К. потратил на выписывание из словаря 
трудных слов, которые могли ему понадобиться при осмотре собора. Работа была на 
редкость нудная, а тут еще курьеры приносили почту, чиновники заходили за справками и, 
видя, что К. занят, останавливались в дверях, но не уходили, пока К. не выслушивал их. 
Заместитель директора тоже не упустил случая помешать К., он нарочно заходил, брал из 
рук К. словарь и явно без всякой надобности перелистывал его, а когда двери 
приоткрывались, клиенты, ждавшие в приемной, появлялись из полутьмы и робко кланялись; 
видно, они хотели обратить на себя внимание и не были уверены, замечают ли их оттуда, в 
то время как сам К., оказавшийся как бы центром этого водоворота, старался составлять 
фразы, искал нужные слова в словаре, выписывал их, упражнялся в произношении и, 
наконец, пытался выучить их наизусть. Но его обычно хорошая память как будто совсем ему 
изменила, и в нем то и дело вспыхивала такая злоба к итальянцу, из-за которого приходилось 
столько мучиться, что он совал словарь под бумаги с твердым намерением больше не 
готовиться, но затем, сообразив, что не может же он молча ходить с итальянцем по собору и 
обозревать произведения искусства, как немой, он снова, с еще большей злобой, вытаскивал 
словарь. 
В половине десятого, когда он уже собирался уходить, зазвонил телефон: Лени, 
пожелав ему доброго утра, спросила, как он себя чувствует. К. торопливо поблагодарил и 
сказал, что сейчас он разговаривать не может, потому что торопится в собор. 
– Как в собор? – спросила Лени. 
– Так, в собор. 
– А зачем тебе в собор? – спросила Лени. 
К. попытался вкратце объяснить ей, в чем дело, но не успел он начать, как Лени его 
перебила. 
– Тебя затравили! – сказала она. 
К. не выносил неожиданного и непрошеного сочувствия, поэтому он коротко простился 
с Лени, но, уже кладя трубку, все же сказал не то себе, не то девушке, которая была далеко и 
уже не могла его слышать: 
– Да, меня затравили! 
Было уже поздно, могло случиться, что он опоздает. В последнюю минуту, прежде чем 
сесть в такси, он спохватился, что не успел вручить итальянцу альбом, и эахватил его с 
собой. Он держал альбом на коленях и все время, пока ехали, нетерпеливо барабанил по 
нему пальцами. Дождь почти перестал, но было сыро, холодно и сумрачно; наверно, в соборе 
ничего не будет видно, и, уж конечно, от стояния на холодных плитах простуда у К. еще 
больше обострится. 
На соборной площади было пусто. К. вспомнил, как еще в детстве замечал, что в домах, 

---