Франц Кафка «Процесс»

Франц Кафка «Процесс» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
 
– Ну, вот я и посмотрел, как тут все устроено, теперь я ухожу. 
– Нет, вы еще не все видели, – небрежно бросил служитель. 
– А я и не хочу все видеть, – сказал К., уже по-настоящему чувствуя усталость. – Я 
хочу уйти, где тут выход? 
– Неужели вы уже заблудились? – удивленно спросил служитель. – Надо дойти до угла, 
а потом направо по тому проходу до самой двери. 
– Пойдемте со мной, – сказал К., – покажите мне дорогу, не то я запутаюсь, здесь 
столько входов и выходов. 
– Нет, это единственный выход, – уже с упреком сказал служитель. – А вернуться с 
вами я не могу, мне еще надо передать поручение, я и так потерял с вами уйму времени. 
– Нет пойдемте! – уже резче сказал К., словно наконец уличил служителя во лжи. 
– Не кричите! – прошептал служитель. – Здесь кругом канцелярии. Если не хотите идти 
без меня, пройдемте еще немножко вперед, а лучше подождите тут, я только передам 
поручение, а потом с удовольствием провожу вас. 
– Нет, нет, – сказал К., – ждать я не буду, вы должны сейчас же пройти со мной. 
К. еще не осмотрелся в помещении, где они находились, и только когда открылась одна 
из бесчисленных дощатых дверей, он оглянулся. Какая-то девушка, привлеченная, очевидно, 
громким голосом К., вышла и спросила: 
– Что вам угодно, сударь? 
За ней, поодаль, в полутьме, показалась фигура приближающегося мужчины. К. 
посмотрел на служителя. Ведь он говорил, что никто не обратит внимания на К., а тут уже 
двое подходят; еще немного – и все чиновники обратят на него внимание, потребуют 
объяснить, зачем он здесь. Единственным понятным и приемлемым объяснением было бы 
то, что он обвиняемый и пришел узнать, на какое число назначен следующий допрос, но 
такого объяснения он давать не хотел, тем более что оно не соответствовало бы 
действительности, ведь пришел он из чистого любопытства, а также из желания установить, 
что внутренняя сторона этого судопроизводства так же отвратительна, как и внешняя, но 
дать такое объяснение было совсем невозможно. Все, что он думал, подтверждалось, и 
дальше вникать у него охоты не было, его и так удручало все, что он увидел, сейчас он был 
просто не в состоянии встретиться с каким-нибудь, важным чиновником, который мог 
вынырнуть из-за любой двери; нет, он хотел уйти со служителем, а если придется, то и один. 
Но его молчаливое упорство, очевидно, бросалось в глаза, потому что и девушка, и 
служитель так на него смотрели, будто в ближайший миг с ним произойдет какое-нибудь 
превращение, и они боятся это пропустить. А в дверях уже стоял человек, которого К. 
заметил еще раньше, издали; он держался рукой за низкую притолоку и слегка раскачивался 
на носках, как нетерпеливый зритель. Девушка первая поняла, что странное поведение К. 
объясняется легким недомоганием, она тут же принесла кресло и спросила: 
– Может быть, вы присядете? 
К. сраэу сел и тяжело облокотился на ручки кресла, словно ища опоры. 
– Немного закружилась голова, правда? – спросила девушка. Ее лицо склонилось к 
нему совсем близко с тем строгим выражением, какое свойственно многим женщинам 
именно в расцвете молодости. 
– Не волнуйтесь, – сказала она, – тут это дело обычное; почти с каждым, кто приходит 
сюда впервые, бывает такой припадок. Вы ведь здесь в первый раз? Да, тогда это вполне 
естественно. Солнце страшно нагревает стропила крыши, а от перегретого дерева воздух 
становится тяжелым, душным. Вот почему, несмотря на все преимущества, это помещение 
не очень подходит для канцелярии. А что касается воздуха, то при большом скоплении 
клиентов – а это бывает почти каждый день – тут просто дышать нечем. Если еще 
вспомнить, что тут часто вешают сушить белье – нельзя же запретить жильцам пользоваться 
чердаком, – то вы и сами поймете, почему вам стало не по себе. Но в конце концов и к 
такому воздуху привыкаешь. Вот придете сюда еще раза два-три и даже не почувствуете 
духоты. Вам уже немного лучше? 

---