Ii. Особенности изображения художественного времени в пьесе А. П. Чехова «Чайка»

Глава II «Воспроизведение и изображение времени в художественном произведении» показывает, как решалась проблема художественного времени на разных этапах развития отечественного литературоведения.
«Особенности изображения художественного времени в пьесе А.П. Чехова «Чайка» рассматриваются особенности пьесы, средства реализации категории художественного времени, а также черты новаторства драматурга в пьесе «Чайка».
Чехов Антон Павлович (1860-1904) - великий русский писатель. Жизнерадостный по природе, одаренный редкою наблюдательностью, отменным остроумием и чисто гоголевской способностью подмечать и схватывать смешные черточки в поступках и характерах людей, Чехов начал свою писательскую деятельность в сатирических журналах «Будильнике», «Осколках», «Стрекозе» и др. под псевдонимами Антоша Чехонте, Балдастов и Человек без селезенки. Уже в ранних рассказах («Письмо донского помещика», «Злоумышленник», «Орден» и «Хирургия») он обнаружил недюжинный талант и много тонкого юмора, охотно пользуясь шаржем как литературным приемом, к которому он прибегал и впоследствии, особенно в своих комедиях и одноактных водевилях, вроде «Медведя» и «Юбилея». Но даже в этот первый период, наряду с легкой карикатурой и добродушным смехом, в творчестве Чехова наметились иные, более серьезные мотивы, сближавшие его с преобладающими веяниями 1880-х.
В своих более зрелых произведениях (повести и рассказы: «Степь», «Палата №6», «Дуэль», «Человек в футляре», «Моя жизнь», «Скучная история»; пьесы: «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад») Чехов дал ряд неподражаемых по силе художественной изобразительности и глубине психологического анализа, выпуклых и ярких картин из быта средних классов: купцов, чиновников, актеров, врачей, учителей и пр.
С особой глубиной и объективностью Чехов раскрывал образ русской космополитизированной интеллигенции, погибающей от бездуховности, неврастении, безволия, сознания своей оторванности от национальной жизни. Чехов, как многие его современники, не разделял русское общество на «прогрессивную интеллигенцию» и народ, а рассматривал его как единое целое. «Все мы народ, - говорил Чехов, - и все лучшее, что мы совершаем, дело народное».
Все творчество Чехова является последовательным и бескомпромиссным осуждением духовного мещанства. Согласно Чехову, корень духовного мещанства - не в какой-либо социальной прослойке, образовавшейся в ту или иную эпоху промышленного развития, а в безнадежной и неизлечимой мелочности человеческой природы вообще, превращающей всю нашу жизнь, независимо от географических зон и экономических перегородок, в сплошную мещанскую драму.
К драматургии Чехов обратился очень рано. В юности он напишет пьесу без названия, ровесницу его первых прозаических опытов. Это огромнейшее произведение, которое в театрах играют в два дня получило название «Платонов» или «Безотцовщина».
Следующая пьеса «Иванов» о недуге целого поколения, о разочарованности и безверии.
О болезнях современности Чехов говорит и в пьесе «Леший» (1889). Современная Чехову публика не приняла многих его пьес. Они были не похожи на традиционную драматургию рубежа веков. Эти пьесы не были слабыми, так как позднее с блеском вошли в репертуар многих театров. Они не были заумными или примитивными. Их не приняли в силу того, что они просто отличались своей необычностью, непривычностью.
Чехов задумывался о путях театра с самого начала своей литературной деятельности. Его волновали судьба театра, судьба актера, проблемы режиссуры, и, конечно, вопрос о создании нового репертуара.
Чеховская драматургия открыла новую эпоху в истории мирового театра. Поставив на сценах Москвы и Петербурга несколько водевилей, «Иванова», Чехов ясно понял, насколько устарел традиционный театр со своими мизансценами, условными штампами актерской игры и старомодной режиссурой. Новый театр представлялся Чехову театром злободневных проблем, без отступлений в историю и колоритную старину.
На путь драматургического новаторства Чехов вступил в пьесе «Чайка». Новаторские черты «Чайки» были поняты не сразу, и на первом представлении в Александринском театре в Петербурге (1896) пьеса провалилась. Лишь МХАТу удалось дать жизнь чеховской «Чайке». Ее премьера на сцене этого театра стала триумфом Чехова-драматурга (1898).
В творчестве Чехова отразились черты русского национального характера - мягкость, задушевность и простота, при совершенном отсутствии лицемерия, позы и ханжества. Чеховские заветы любви к людям, отзывчивости на их горести и милосердия к их недостаткам, заветы ныне, столь бесчеловечно попранные вершителями революционно-бунтарской России, тем не менее живы в наших сердцах как воспоминанья о чем-то очень дорогом и нужном, бесконечно близком, пусть даже невозвратном.