Интервью с более чем тридцатью виднейшими биржевиками нашего времени и каждому из них задавал несколько одинаковых вопросов

Глава 24
Публика всегда нуждается в словах. Одни дают
советы, другие им следуют. Это универсальная
практика. Брокеры вправе давать своим клиентам
советы, как устные, так и в виде обзоров конъюнктуры.
Но им не следует при этом слишком упирать на
действительные обстоятельства компаний, поскольку
движения рынка акций всегда на шесть-девять месяцев
опережают их. Сегодняшняя прибыль не дает брокерам
оснований для совета клиентам покупать акции, если
только нет достаточной уверенности, что через шесть
или девять месяцев положение дел оправдает веру в то,
что сохранится тот же уровень прибыли. Если при
заглядывании настолько далеко вперед можно с
приемлемой ясностью видеть, что изменение условий
переменит существующее соотношение сил, тогда
нельзя утверждать, что такие-то акции нынче дешевы.
Торговец должен смотреть далеко вперед, но брокеру
приходится заботиться о получении комиссионных за
сегодняшние сделки. Вот почему обзоры рыночной
конъюнктуры в среднем оказываются неточными.
Брокеры живут за счет получаемых от публики
комиссионных, поэтому им и приходится через обзоры
конъюнктуры или через личные рекомендации пытаться
навязать той же самой публике покупку акций, которые
в настоящее время стараются сбыть инсайдеры или
манипуляторы.
Нередко бывает так, что инсайдер приходит к
руководителю брокерской конторы и говорит: «Мне
нужно, чтобы вы сделали рынок для сбыта пятидесяти
тысяч моих акций».
Брокер расспрашивает о деталях. Скажем,
котировочная цена акций 50. Инсайдер говорит ему: «Я
дам тебе кол-опцион на пять тысяч акций по сорок пять
и по пять тысяч акций за каждый пункт повышения
котировки для всех пятидесяти тысяч акций. Кроме
того, я дам тебе пут опцион на пятьдесят тысяч акций
по рыночной цене».
Если у этого брокера достаточно сильная клиентура,
а именно таких брокеров ищут инсайдеры, ему легко
заработать на этом деньги. Брокерская контора,
связанная телеграфными проводами с отделениями и
партнерами в разных частях страны, может с легкостью
вовлечь в такую сделку множество клиентов. При этом
сам брокер в любом случае ничем не рискует, потому
что у него есть право продать инсайдеру все купленные
им акции по рыночной цене (пут-опцион!). Если он
сумеет увлечь свою публику за собой, он сможет с
большой прибылью избавиться от всех акций и к тому
же получить комиссионные.
Такой подход «инсайдеров» к разработке рынка
очень распространен на Уолл-стрит.
Инсайдер является в крупную брокерскую контору к
руководителю отдела отношений с клиентами. Иногда
он действует еще напористей и обращается прямо к
одному из младших партнеров фирмы. Здесь он говорит
что-то такого типа: «Старик, я хотел бы отблагодарить
тебя за все то, что ты для меня, случалось, делал. Я хочу
дать тебе возможность по-настоящему хорошо
заработать. Мы создаем новую компанию, чтобы
перенести туда активы одной из наших компаний, и мы
сильно поднимем ее курс относительно сегодняшнего
уровня. Я хочу прислать тебе пятьсот акций „Магазинов
Бентама" по шестьдесят пять долларов. Сейчас они идут
по семьдесят два».
Исполненный признательности ко всему миру
инсайдер проговаривает этот текст в дюжине крупных
брокерских домов. Все получатели инсайдерских знаков
признательности работают на Уолл-стрит. И что теперь
они сделают с акциями, которые уже сейчас показывают
им прибыль? Естественно, они будут советовать
каждому, кто согласится их слушать, покупать эти
акции. Все это известно заранее. Они помогут доброму
инсайдеру создать рынок, на котором он сможет дорого
продать свои изделия бедной публике.
Следовало бы запретить и другие приемы
размещения акций. Биржи не должны бы котировать
акции, ходящие вне ее на условиях частичной оплаты.
Сам факт котирования на бирже уже есть своего рода
знак качества для акций. Чтобы пресечь эту практику,
достаточно установить факт хождения на внебиржевом
рынке, а иногда различие в ценах на этих двух видах
рынка.
Есть еще один распространенный прием, с помощью
которого у публики выкачивают миллионы долларов и
который никого еще не привел в тюрьму только в силу
своей полной легальности. Я говорю об увеличении
капитализации просто потому, что очень хочется. При
этом все расходы компании сводятся к изменению цвета
сертификатов акций.
Фокус заключается в том, что две, четыре или даже
десять новых акций обменивают на одну старую. Цель -
быстро и дешево повысить спрос на акции. Прежде
килограммовая упаковка стоила один доллар и
продавалась очень плохо. Может быть, при цене 25
центов за 250 граммов дело пойдет веселей? А может
быть, 250-граммовую упаковку удастся продавать по 27
или 30 центов?

---

Э. Лефевр : Воспоминания биржевого спекулянта
103
Почему публика не спрашивает, зачем акции делают
более дешевыми? Это еще один пример биржевой
филантропии, но разумный биржевик не должен
забывать страха перед данайцами, дары приносящими.
Одного этого соображения должно было бы хватить. Но
публика склонна забывать о нем и поэтому теряет
ежегодно миллионы долларов.
Закон преследует всякого, кто запускает или
распространяет слухи, рассчитанные на подрыв кредита
и доверия к частным лицам или корпорациям, то есть
всех тех, кто подталкивает публику к продаже ценных
бумаг и тем самым способствует снижению их
стоимости. Первоначальным намерением, видимо, было
уменьшение опасности банковских паник, для чего
приходилось наказывать всякого, кто в трудные времена
выражал громкие сомнения в кредитоспособности
банков. Этот же закон, разумеется, защищает публику
от продажи акций по цене, уступающей их реальной
стоимости. Иными словами, закон наказывает
распространителей информации, выгодной играющим
на понижение, то есть медведям.
Но кто и как защищает публику от опасности того,
что ей продадут акции по цене, превышающей
реальную стоимость? Кто наказывает
распространителей слухов, способствующих росту
котировок, то есть играющих за партию быков? Никто.
При этом публика, следуя советам безымянных
инсайдеров, играющих на повышение, теряет больше
денег при покупке акций по завышенной цене, чем при
их продаже по заниженной цене вследствие давления,
создаваемого так называемыми медвежьими наездами.
Я уверен, что публика сэкономила бы миллионы,
если бы был принят закон, запрещающий ложные
слухи, способствующие не только понижению
котировок, но и их повышению.
Члены пулов, синдикатов по размещению акций,
манипуляторы и прочие продавцы анонимного
оптимизма могут возразить, что тот, кто принимает
решения, исходя из непроверен-ных слухов и
анонимных публикаций, должен за ошибки и потери
винить только себя. Следуя этой логике, можно было бы
сказать, что тот, кто по глупости пристрастился к
алкоголю и наркотикам, не заслуживает защиты со
стороны закона.
Фондовая биржа обязана прийти на помощь. Она
жизненно заинтересована в защите публики от
нечестных приемов торговли. Если человек, имеющий
допуск к информации, желает довести до сведения
публики некоторые факты или даже свои оценки, он
должен делать это открыто и от своего имени. От этого,
разумеется, заявления и публикации, предсказывающие
взлет котировок, не станут непременно правдивыми. Но
зато «инсайдеры» и «директора» наверняка станут более
осмотрительными.
Публике не следует ни при каких условиях забывать
азы торговли акциями. Когда акции идут вверх, не
нужно никакого объяснения причин того, почему они
растут. Чтобы курс непрерывно рос, акции нужно
непрерывно покупать. Пока так оно и идет и подъем
перемежается только небольшими и краткосрочными
откатами, можно вполне безопасно следовать этой
тенденции. Но если после долгого устойчивого роста
курс останавливается и начинает постепенно падать,
причем падение перемежается только слабыми и
короткими движениями вверх, значит, направление
линии наименьшего сопротивления изменилось, и
теперь она ведет не вверх, а вниз. А если все так просто,
зачем нужны какие-либо объяснения? Может быть, и
есть очень хорошие причины для падения курса, но эти
причины известны только кучке людей, которые либо
держат эти объяснения при себе, либо фактически
объясняют публике, что эти акции должны стоить
дешевле. Публике следует понять, что в силу природы
этой игры те немногие, кто знает истинное положение
дел, просто не могут об этом рассказать.
Многие из так называемых заявлений,
приписываемых «инсайдерам» или «должностным
лицам», не имеют опоры на факты. Порой никто и не
просит инсайдеров сделать заявление - анонимное или
именное. Источником сведений оказывается некто,
имеющий большой интерес к рынку. На определенной
стадии подъема курса крупные инсайдеры не прочь
получить помощь от профессионалов. При этом
инсайдер может сказать крупному игроку, когда нужно
покупать, но он никогда не скажет ему, когда следует
продавать. И это ставит крупных профессиональных
биржевиков в равное положение с публикой, но с той
единственной разницей, что первым нужен большой
рынок, чтобы избавиться от своих акций. Вот когда
зачинает ходить самая фантастическая «информация».
Есть, конечно, и такие инсайдеры, которым нельзя
верить ни на какой стадии игры. Как правило, люди,
стоящие во главе крупных корпораций, способны
действовать на рынке, опираясь на свою информацию,
но такие на деле никогда не лгут впрямую. Они просто
молчат, поскольку узнали, что порой молчание и есть
золото.
Я уже много раз говорил и не устану повторять
вновь, что многолетний опыт торговли на бирже убедил
меня, что никто не в силах постоянно и устойчиво
обыгрывать рынок акций, хотя порой можно делать
деньги на отдельных акциях. Неважно, насколько
опытен биржевик. Он всегда может проиграть,
поскольку никакая спекуляция не может быть на сто
процентов гарантирована. Профессионалы Уолл-стрит
знают, что использование инсайдерских советов ведет к
разорению быстрее, чем любой голод, неурожай,
нашествие чумы, политические беспорядки или любые
другие обычные катастрофы. Ни на Уолл-стрит и ни в
каком другом деле путь к успеху не вымощен
асфальтом. Так зачем дополнительные помехи
движению?