Жених из трущоб
часть. Господи, да когда ж этот день кончится!
Download 1.32 Mb. Pdf ko'rish
|
Zenih-iz-trusob 1
|
10 часть. Господи, да когда ж этот день кончится!
Что было дальше? Что-то такое же странное, как и поведение Чонгука в последнее время. Когда беда миновала, Чонгук всё так же стоял рядом и то пытался обнять, то ловил за руку — ну, чтобы успокоить. Всё это здорово, конечно, разумеется… Но Тэхён уже спокоен, и разум прояснился — можно больше не сюсюкаться. Да и выглядят нелепо: Чонгук со странной тёплой улыбкой и Тэхён, которого принимают за душевнобольного, а он будто отклоняет чужую помощь и, вообще, не признаёт своё тяжёлое положение. Слёзы давно высохли. На веранде накрыт стол. Чонгук мирно попивает кофе, Чимин буравит того взглядом, Тэхён старается не сталкиваться с ним локтем, а ба и дед играют в ничего не понимающих дураков и хоть как-то разбавляют тухлую атмосферу. И в довершение поганого дня их оставляют наедине — мол, нужно поговорить, как известил всех Чонгук. Чимин — ни за, ни против, потому что на нём ответственность за его великодушную помощь, и только поэтому он тоже уходит. А помнится, обещал не подпускать колхозника на пушечный выстрел… Минута неловкой тишины. Тэхён не грезил возможностью остаться с ним тет-атет — хватило душевных разговоров тем злополучным вечером. Теперь же слишком много внимания к его проблемной персоне. Тэхён чувствует себя должным, но не знает, чем отблагодарить. И, если подумать, он его и не звал на помощь… Тогда почему записал себя в должники? — Мм… Спасибо… за… быстрое реагирование. — Первым прерывает паузу, пока колхозник без стыда и совести его разглядывает. Это даже напрягает. — Ты в курсе, что нельзя выхватывать ружьё, которое направлено на цель? Ну и ну! Тэхён тут, значит, борется с неловкостью, а тот опять читает нотации. — Вот ты прикольный! — натурально возмущается. — Я должен был спокойно смотреть, как ты гробишь свою жизнь? — Забыл сказать, что не заряжено, — якобы доброжелательно, но очевидно, что иронизирует. — А если бы там были патроны, ты мог подстрелить кого-то. — Да, конечно. В следующий раз делай что хочешь — мне будет всё равно, — фыркает, складывая руки на груди. — В следующий раз? А не слишком ли много поклонников? 115/149 А что это за прищур такой, что за непонятная усмешка? — Между прочим, это ты настойчиво предлагаешь свою помощь. Я тебя не просил. — О чём разговор? Разве я что-то требую взамен? — Я вообще не понимаю, к чему этот разговор… — Нервно поджимает губы. Он не хотел относиться к этому серьёзно, но невольно поддался эмоциям. — Ты всегда всех учишь, что им делать. Хотя это ты поступил глупо. Чонгук явно дразнит, вот только зачем? Диалог из ничего, а Тэхён ещё и на полном серьёзе доказывает свою правоту. Никого же не подстрелили, все счастливы, так чего делить? — Так а как ещё? С тобой надо как с Санбомом: мой руки, не лежи на холодной земле, веди себя хорошо, ешь. — Бедный ребёнок. — Тэхён злорадно усмехнулся, Чонгук ответил тем же. Что вообще тут творится? — Да правда, что ли? — Конечно. Он как в армии — встаёт по команде, кушает тоже по команде, думаю, играет тоже только с твоего одобрения. Он даже боится на тебя смотреть! — Нужно же высосать претензию из пальца, хотя то, что Тэхён перечислил, просто называется воспитанием. — Как раз таки из вас двоих только Санбом не боится смотреть мне в глаза. Метко. Тэхён сдержанно принимает поражение, будто это замечание к нему не относится. —…И вырастет таким же, как ты. — Да? И каким же? — Зловредным и непробиваемым. Чонгук откинулся на спинку стула, наблюдая с озорством. — Отличные качества. Что-то ещё? — Грубым. — Мужиком будет. Ещё? — Высокомерным. — Надо знать себе цену. Пока ни одной плохой черты. — И деспотичным, — финалом. Тэхён тоже откинулся на спинку стула. — Если память не изменяет, ты говорил моему сыну, что я умный, красивый, хороший. Врёшь детям? Ай-яй-яй. — Я говорил про своего отца. А ты что, принял на свой счёт? — Чонгук снова сощурился, принял такую же позу — руки на груди. Непонятно, что хочет всем этим показать. 116/149 — Если бы Санбома воспитывал ты, вот тогда бы всё было плачевно. — Я отлично лажу с детьми. — Ладить и воспитывать — разные вещи. У вас бы вечно был срач в спальне, он бы из-за тебя вставал поздно и ленился, и ещё куча всего прочего. — Вообще-то, я прибираюсь дома. — Я помню, как ты моешь пол. — Вот! Ты тиран! Тебе даже не нравится, как люди моют пол! Для этого, наверное, ещё и образование нужно? Я понимаю, почему каждая невеста не проходит «собеседование»! — Они опять выходят за рамки, но Чонгук и не злится. Вообще, ему интересен сам разговор, потому что на «привет-пока» Тэхён уже не реагирует — мало того, избегает. А вот такие темы его подначивают. — Почему же? Очень любопытно. — Они не отучились в военном, не получили специальность поломойки, посудомойки, повара и жаворонка. И ещё чего-нибудь! — Чонгук широко улыбнулся, с энтузиазмом подняв бровь. — Специальность жаворонка? Это что-то новенькое. Чему учат? — Рано вставать. — Надо взять на заметку. Из-за тебя список кандидаток всё сужается. — Эти бедные девушки просто не знают, какой ты дотошный. — Тэхён продолжает закидывать его огород камнями. Ну а чего! У кого-то слишком раздутое самомнение. — А ты знаешь? — Да вот, пришлось. Правда, недолго, но это и хорошо. — Улыбка Чонгука изменилась — немного померкла, но не спала; взгляд потемнел. Он понял, что разговор случайно зашёл про лесной отпуск. — Разве я был дотошным? — голос стал мягче, а смотрит всё так же пронзительно и явно заинтересованно. — Любая другая девушка не выдержала бы и сбежала от тебя в первый же вечер. А я тебя вытерпел. — Кто сказал, что любая другая попала бы в мою лачугу? Тэхён замер, смотря на него как на идиота, потому что только идиот мог такое сболтнуть. — Конечно, любая другая знала бы лес и сразу нашла выход. — У тебя довольно искажённое представление о «любой другой». Она бы пошла со мной с большим удовольствием. — Тебе виднее. Много кто ходил? — Вот понимает, что эта информация будет ему лишней и, вероятнее всего, опять сделает больно, но не может остановиться. Скрытый вопрос: «Ты с кем-то ещё там спал?» 117/149 — Предпочитал быть один. Тэхён точно ходит по краю пропасти со своими вопросами. — Предпочитал? И что изменилось? — А вот как-то раз завёл с собой интеллигенцию. — Ну, теперь будешь брать с собой компанию. — Тэхён фальшиво улыбнулся, тем самым показав, что ему нисколько не больно, и, вообще — они по-дружески обсуждают будущее Чонгука. — И то правда. А вот теперь сильно больно, но всё равно держит улыбку, доигрывая свою партию. Что-то он сегодня разошёлся, а зачем? Неуместные претензии к чужому мужчине, дела которого его не касаются. — Эй, хоть бы соврал! — Ещё и похихикал как истинный дурачок, которым его считали. Чонгук ничего на это не ответил, и теперь уже он начал допрос. — Какие планы на жизнь? — Готовиться к поступлению, работать где-нибудь… — И на кого ты хочешь поступать? — Пока не знаю… — А работать кем? — Ну, я пока не смотрел вакансии… Чонгук добродушно усмехнулся, оценив рвение к новой жизни. — Всё с тобой понятно. — И поднялся. Нужно уезжать, пока не сболтнул ещё чего лишнего. — Кстати. У мамы день рождения двадцать пятого числа, и она вас пригласит. Надеюсь, ты ей не откажешь. Перспектива снова оказаться в их доме и изображать радость — так себе, но, скорее всего, это последняя встреча с семьёй Чон, с Санбомом… Даже если ему не хочется там появляться и с тоской весь вечер следить за несостоявшимся возлюбленным, он не сможет отказаться и вот так молча уехать. Всё же эти люди ему не незнакомцы… Всё-таки он в последний раз увидит Чонгука… А Чонгук коснулся его плеча, столь несвойственно ему попрощавшись. Тэхён обернулся, смотря ему вслед. И снова ушёл в думы… *** Городские парни вернулись в столицу. Нет, пока что не на постоянку, ведь ещё полторы недели до конца лета. Им нужно по своим делам: Чимин чего-то копошится с родителями, Тэхён выбирает подарки матушке и всем детям. Итак, матушке он купил кольцо ручной работы с большим малахитом. Скорее всего, она не будет его носить, но оно очень ей подходит. Такая мудрая женщина, объединяющая большую семью и поддерживающая в ней гармонию и любовь. Конечно, ей только 118/149 большие камни — как выражение величия. Детям он купил по игрушке. Санбому тоже, а точнее — мистера Салливана и в дополнение к нему сладкий подарок в коробке в виде конфеты. Он точно знает, что Чонгук не разрешает ему есть много конфет, и, вообще — в их семье не принято таскать сладкое, когда захочется (только с чаем). А это — ещё одна поблажка от «Шалли». Напоследок. Также в городской квартире Тэ выбрал наряд на праздник, сходил в парикмахерскую нормально подстричься и подкрасить тёмно-шоколадный цвет и, конечно же, забежал к любимой маникюрщице. Так же, как и всегда, ему сделали мужской уход и покрасили прозрачным лаком. Правда, ни мастер, ни Тэхён не смогли удержаться и дополнили рисунком сердечка на безымянных пальцах. Если не вглядываться, то и не видно. Последним пунктом шла лазерная эпиляция. Он, конечно, сильно изменился за время, проведённое в деревне, но не стал другим человеком. Ему всё так же нравится ухаживать за собой. Таким он себя любит. Один раз переночевав в квартире, опять уехал в деревню. Как бы это сказать… Прикипел к тишине и зелёным просторам. В городе даже как-то непривычно, вот он долго и не задержался. Чимин приехал через два дня тоже весь обновлённый и посвежевший: модная стрижка, русые волосы, снова гейское веяние в сельском обществе, бутылочка вина на вечер. Красотища! Завтра день рождения матушки, так что она ещё раз позвонила, чтобы уточнить, все ли Кимы придут (и их верный друг Энджел). День «икс» настал. Парни долго вылёживались на кровати. Прогноз обещал солнечную погоду на весь день. В открытое окно задувал свежий ветерок, утреннее солнце ещё не жарило, пели птицы. Чимин свисал с кровати головой вниз, чтобы проснуться, а Тэхён слушал музыку в наушниках по этому же поводу, что слабо помогало. Дело в том, что они вызвались помочь женщинам накрывать праздничный стол, дабы не дёргать матушку в её день. Тем временем бабушка резала в саду цветы на букет, а дед пришёл по их души. Хочешь не хочешь, а надо подниматься. Пока поели, пока оделись, пока прихорошились. Тэхён надел белую сорочку без воротника и бежевые брюки — не слишком броско и не очень скромно. К часу дня дед их отвёз: в то время мужчины уже уехали с обеда, осталась гора немытой посуды и целый холодильник продуктов. Первым делом они нашли матушку и подарили ей подарки — бабушка вручила букет, уже пятый по счёту. Мама Чон была сегодня такая красивая: в платье, немного накрашенная, очень счастливая и как всегда доброжелательная. Потом она начала обнимать всех, в том числе Тэхёна, приговаривая ему на ухо, что так рада его появлению и благодарна за помощь. Это было очень мило. Детей уложили спать, так что вручение им подарков отложили на потом. Ну и пошли убирать со стола, мыть посуду, тащить ещё один стол; потом резали салаты (это делали Чимин и Тэ, так как больше ничего не умели), женщины по своим семейным рецептам запекали мясо, готовили закуски и прочее и прочее. Чимин включил свою музыку, и под современные песни время летело незаметно. В четвёртом часу дня готовка всё ещё продолжалась. Тэхён стелил скатерть, расставлял необходимое количество стульев и раскладывал столовые предметы, после перетаскивая все вазы с цветами в столовую. В момент, когда он с места на место переставлял последнюю вазу, застряв у портьеры, у него чуть не выскочило сердце! На пороге, привалившись к арке, стоял не кто иной, как Чон Чонгук, только что приехавший с фермы. Сегодня на улице жарко, так что он стоял в одной футболке и простых штанах, сунув руки в карманы. Наблюдал. Как долго? — Тебя только за смертью посылать. — В своём репертуаре опять над ним подшучивает. Тэхён, застанный врасплох, тут же опустил вазу, уже не ломая голову над украшением интерьера и имея только одну цель: сбежать. 119/149 — Привет. Напугал, — бодренько и невозмутимо, как раз проходя мимо него. Естественно, после фермы от него пахнул соответствующий запашок, но, к ужасу, у Тэхёна это не вызвало должного отвращения. — Работаешь как пчёлка. Любо-дорого смотреть. — Ха-ха, — с постным лицом. Шагает, даже не оборачиваясь. Колхозник не поленился проследовать за ним, хотя он как раз таки и был уработан тяжёлым физическим трудом. — Вот тебе и «ха-ха». Не забывай, у нас сегодня баня. Чёрт, он даже не подумал об этом. Тэхён — последний в списке тех, кто хочет в неё пойти. — И что? — А то. Вы, две кисейные барышни, если сунетесь с нами — попадёте под веник. Тэхён всё же притормозил, не совсем догнав, к чему он клонит. По секрету, он и так не собирался в неё идти. Уж точно не после того, как воспылал к кое-кому чувствами и с этим кое-кем покувыркался. Ясен пень, что им нельзя сидеть в одном помещении голыми. Тут по старой памяти всякое может произойти. Чимину тем более нельзя — он парень горячий и без их парилки. — Что за угроза? — Разве? Тэхён угрюмо глянул исподлобья. — Я и не собирался. Чонгук хмыкнул и сам ушёл на второй этаж в спальню — будить Санбома. Давон пояснила, что сначала надо помыть детей, потом идут женщины, если хотят. Ну а мужикам это всегда нравится. Да и баню они делают один раз на выходных, а во все остальные дни — душ. А ещё Давон сказала, что иногда ходят парочками — так, мол, даже быстрее. Тэхён аж смутился, развивая мысль. Ему эта информация точно лишняя. Потом Чонгук вышел с Санбомом, оба в халатах, и второй всё же зацепил Тэхёна взглядом, мгновенно удивившись. Тут же завозился на руках, хлопая папу по плечу и громко повторяя, что пришёл Салли. Тэхён не мог не подойти — так Санбом ещё и запросился к нему на руки, целуя в щёчку и крепко обнимая за шею. Всё тот же халат с ушками, который Тэхён облюбовал. — Дорогой Шалли, пошли ш нами! — Батюшки, какой он чудесный, но иной раз с его слов — хоть стой, хоть падай. Пока они стояли у дверей, и Джин подоспел, подгоняя своих пацанов заодно с ними помыться. — Папочка, можно? Чонгук… Как будто играет на его нервах. — Пусть Салли сам решит. «Ты сдурел?» — читается в Тэхёновом взгляде. — Папочка разрешил. Пошли! Там лыбки! — Он про резиновых. 120/149 — Я уже сходил. Видишь, уже оделся? Так и быть, Чонгук разрешил момент, забрав сына обратно к себе и дожидаясь Джина. Если уж без шуток, Салли им там не нужен (то есть не в компании с кемто). — Я чкоро. Подозди меня, ладно? — Ладно, ладно, сын, пошли. Потом навидаешься. С тем и отчалили. Тем временем женщины тоже собирались в баню (с младшей девочкой и дочкой Хосока). Пока шла вся эта процессия, Тэхён с Чимином упали в качающуюся беседку, отдыхая. Скоро дом будет полон гостей: и Юнги с женой, и его родители, и председатель с сыном, а также сестра и брат матушки из города. Рыболов, естественно, больше не в списке приглашённых. Да вот семья Кимов с Чимином. Тут около тридцати человек! Просто ужас! Они ещё даже не всё приготовили. Хорошо, что умные женщины ещё со вчерашнего дня что-то настрогали и оставили в холодильнике. Чимин с Тэхёном тут прямо ни к селу ни к городу, как говорится. Но раз уж позвали… Время шло, женщины помылись, потихоньку начали съезжаться гости. Чимин ушёл на кухню, лишь бы не пересекаться с «сеновальным профессором». А Тэхён поймал в коридоре распаренного радостного Санбома, как раз вручая подарки ему и остальным детям. Как он заулыбался, засмущался! И потом честно признался, что нельзя есть конфеты просто так. Тэхён сказал, что с ним можно, и, поймав «кишу», они решили спрятаться в спальне, так как Тэхён подумал, что папаша уже точно куда-нибудь делся. И что же? Это полный провал! Их поймали с поличным прямо с порога, не успели они совершить преступление. Чонгук всё ещё лежал на кровати (в халате!), открыв глаз в тот момент, когда они зашли. Киса тут же выпрыгнула с рук и быстрее Хантера сиганула из комнаты. Санбом поджал губы, строя невинные глазки. Тэхён натянул улыбку, осознавая, что попал впросак. Сейчас их ещё и отчитают по всем фронтам. — Я не понял. — Он лежал на животе, засунув руки под подушку, видимо, отдыхая. — Тебя даже кошка боится. Лучшая защита — нападение. Санбом согласно качает головой. — Папочка злитча на кишу. — Если бы кошка убирала за собой шерсть, мы бы с ней поладили. — Не лезь к нам. Мы же к тебе не лезем, да, Санбом? — Тот опять поддакивает, чувствуя защиту, и показывает папе кулак. — Ну, раз я к вам не лезу, ты сам одеваешь Санбома. — Легко. — Вперёд. Санбом с удовольствием показал свой ящик в комоде, так же с удовольствием они там всё перекопали под недовольный взгляд зрителя. Тэхён то одно достанет, то другое, сидя на полу. Санбом в это время рылся в коробке с конфетами, потому что это очень интересно. 121/149 — А ты высыпь всё на пол, так будет видно. Хе-хе, назло папаше — он же чистоплюй до мозга костей. Конфеты разбросаны, вещи перекопаны. Тэхён причёсывает ему голову, заделывая длинные завитушки за уши. Всё-таки Тэхён нашёл подходящий костюм — комбинезон и полосатая футболка. Сняв халат, Санбом улыбнулся как кролик, тыча себе в милейшее пузико. — Пупа. — Переводя с детского, пупок. Тэхён чуть не треснул от умиления. Но Санбом не прекращал удивлять. — У папы и у меня ешть шлоник. У папы — вот такой… — Твою мать, Тэхён чуть не застонал от стыда, когда Санбом стал показывать, у кого «слоник» каких размеров. Несложно догадаться, что он имел в виду мужское достоинство. — А у меня — вот такой. А у тебя какой? — Сын, нельзя такое говорить, — голос из подушки. Ему — хоть бы хны, чего не скажешь о Тэхёне. Он помнит, будто это было вчера, как выглядит его «шлоник»! Спасите! — А у дяди Чина — во-о-от так… — Санбом, молчок. — Папочка злитча! — Тэхён прикрыл ему рот, начиная заново спокойно объяснять. — Санбом, надо спрятать слоника сюда. — Надел ему плавочки. — Чтобы никто не видел. И никому не рассказывай. Это твой секрет. Санбом покачал головой, что всё понял, и сам оделся — правда, Тэхён ему всё поправил, чтобы был красавчиком. Приглушённый голос с кровати: — Носки ещё. И носки нашли, натянув их аж на штанины комбинезона. Санбом и так и сяк перед ним повертелся, съел две конфеты, на том бросил выбор сладостей. В общем, они готовы покорять гостей. Можно идти гулять. — На улицу ему нельзя. — Как будто прочитав мысли, опять замолвил словцо да сел. Тэхён старался не смотреть в его сторону. — Только после бани. Он простынет. — Ну хорошо… Вдруг в комнату постучались, и в проёме появилась матушка, лучезарно улыбаясь, увидев их всех вместе. — Там уже все приехали. Иди в баню, — обращение к Чонгуку. Тот незамедлительно поднялся, ещё раз наказав Тэхёну сотое по счёту правило. — Не дай бог, увижу присутствие кошки… — Дашь по попе? — хитро спросил Санбом. — Дам. 122/149 — И Шалли? Цепкий взгляд на Тэхёна, потом на конфеты, потом на комод. — Конечно. Чего?.. Тэхён опять в ступоре провожает его спину. Либо Чонгук съел чего-то не того, либо его кто-то подменил. В обоих случаях страдает только один Тэхён. Он очень хорошо помнит, как ему «давали по жопе». И совсем не в наказание… Господи, да когда ж этот день кончится! *** Несмотря на запрет, чтобы порадовать ребёнка маленькой шалостью, Тэхён выловил кошку, и они улеглись уже втроём. Санбом наглаживал её против шерсти, рассказывая, как они гуляют с «кишей» и дочкой Хосока. Тэхён украдкой утыкался в подушки, вдыхая запах Чонгука. Одна подушка — ещё влажная, на которой он только что лежал, — пахла гелем. И, вообще, в комнате приятно пахло, потому что на тумбе стояла колба с ароматическим маслом и палочками. Чонгук и правда любит чистоту и опрятность во всём, тому же учит Санбома. И это чертовски нравится Тэхёну… Чтобы их опять не поймали, они ушли пораньше вместе с кисой, уже занимая место за столом. Чимин быстро их нашёл. Бухнувшись рядом, шумно вздыхал и тараторил Тэхёну на ухо о том, что только что произошло. А произошло такое, что профессор сенных дел (он же сын председателя) подкараулил его на террасе, начав с выражением рассказывать ему стихотворения. Чимин яростно отметил, что стихи о любви. А он такой стоит как фонарный столб, и глазами — луп да луп. Для него это что-то новенькое! — …Я такое вдумчивое лицо делал! Ну, ты ж меня знаешь — я ни в зуб ногой, ни в жопу пальцем! А у него, понимаешь, неисчерпаемый, блять, запас! Ну я ему — мерси-тужур-букур, всё такое!.. Он тянется за моей рукой, целует пальцы! Пальцы, алло! Типа, Аполлон, у меня так много мягких мест, которые ты можешь поцеловать… Окей, я в культурном ах...уе! Опять ему — сенкью вери мач, я соу в восторге!.. И!.. Тэхён пытается скрыть широкую улыбку, чтобы не расхохотаться. Санбом их не слышал, да и ничего бы не понял (он вообще по-тихому ковырялся в носу, пока папа не отругал). — И? — Я его засосал! Тэхён вскидывает брови, вытаращив глаза. Чимин кивает, мол, да-да, засосал по гланды. — Я думал, что у него просто перчик маленький, вот он и ходит вокруг да около… Но твою мать… — Что?.. — Тэхён проникся горячей встречей, ёрзая на месте в предвкушении. У Чимина горели глаза. — Он меня чуть не высосал вместе со скальпом! Я горю! — И?.. 123/149 — Да ничего! Потом чмокнул меня в лоб и сказал, что я прекрасен и телом, и душой… Пиздец, да? И, типа, спасибо за, цитирую: «Медовый поцелуй». Ебучий случай… Тэхён всё-таки засмеялся, но на них никто особо не смотрел. Все начали стекаться в столовую, а потом на свободный стул возле Тэхёна кто-то сел, а он же всё — «хи-хи», «ха-ха», счастливый до опупения… И невзначай повернул голову… — Что там за случай? Вместе посмеёмся. Чонгук. Чимин сразу заткнулся и ничего не пикнул касательно колхозника. Он всё ещё относится к нему с недоверием, но тактично помалкивает. А потом и вовсе проглотил язык — возле него с вежливой улыбочкой присел Намджун, приветствуя, как будто не виделись (читай: не сосались). — Как в бане? — Стремительно меняя тему, Тэхён мельком изучает его прикид: белая тонкая кофта с засученными рукавами и чёрные джинсы. Всё просто, но непривычно. От него вкусно пахнет — это Тэхён тоже подметил. Сердце опять затрепетало. — Домовой в порядке. Тэхён пихнул его в плечо. — А ты мне не расскажешь, откуда на покрывале шерсть? И опять толкнул. — Ты достал уже со своим контролем. — Привыкай. Снова косой взгляд. Тэхён пропустил это мимо ушей. Чонгук, наверное, встал не с той ноги, по- другому и не скажешь. Больше Тэхён не вступал с ним в диалог, и началась торжественная часть, где все поздравляли матушку, дарили подарки, постоянно поднимали бокалы с вином или чем-нибудь покрепче. Чимин, например, хлестал коньяк, Тэхён — домашнее вино, а Санбом — сок. Чонгук пару раз выпил за мамино здоровье и больше к алкоголю не притрагивался. Надо же, какой правильный. Всё было вкусно. За столом разговаривали на интересные темы, смеялись, распаковывали подарки. Санбом скучал, и Тэхён играл с ним в ладошки, а когда поднимали бокалы, он наравне со всеми пил. Пока в один прекрасный момент Чонгук не убрал его фужер в сторонку. — Тебе хватит. Что за командный тон? Тэхён не перестаёт с него удивляться. И это вызывает возмущение. — Чего ты сюда подсел и контролируешь меня? — Напьёшься в другой раз. — Я не напиваюсь. 124/149 — Главная причина, почему ты напиваешься. — Чего? — Потому что убеждаешь себя, что трезвый. — Да отстань ты от меня! Хорошо, к алкоголю он больше не прикоснулся, зато много ел, а Санбом так и уснул у него на коленях, устав от большого количества людей и шума их голосов. Всех детей уже отнесли спать. Чонгук тоже забрал сына, осторожно уложив его в кроватку. А взрослым-то — ещё сидеть и сидеть. Все, кто возрастом больше сорока, прилично напились — матушка заставляла поднимать бокалы, потому что, видите ли, ещё не все бутылки разлили, а оставлять нехорошо. Там и торты принесли — большие такие, даже Тэхён таких не едал (то бишь не кушал). Домашние. Безумно вкусные. Вот он и давай наворачивать большие куски, не обращая ни на кого внимания. — А ты не треснешь? Опять он. Тэхен всё равно занёс новый кусочек ко рту, лишь косо глянув на соседа. А пусть лучше лопнет презренное пузо, чем ценный продукт пропадёт! — Хватит за мной следить. — Так ты на кровать не поместишься. — Ничего страшного, у меня большая кровать. — А у меня нет. — И причём тут твоя кровать? — То есть тебе на половике стелить? — Вообще-то, мы поедем домой. Чонгук хмыкнул, забравшись рукой себе под кофту, погладив живот. Тэхён отчего-то залип на этом незатейливом жесте. — Кто, интересно, тебя повезёт? Все пьяные. А, правда, где тогда он будет спать, если всё так, как колхозник говорит? — В баню пойду. — Да ради бога. Снова переглядки. Какая муха его сегодня укусила, что он несёт всякую чушь? Тем временем Чимин касается его плеча, куда-то уходя вместе с Намджуном, и делает круглые глаза, поджав губы. В самое ухо жарко шепчет: «Если что, я насаживаюсь на шпажку… И ищу путь к оргазму. Не теряй». 125/149 Тэхён глазеет им вслед. Никто особо-то ими и не заинтересовался, а Чонгук смотрит на удивлённого соседа, прищурившись. — Пройдутся по «памятным местам»? — Тэхён, естественно, не допёр, нахмурив лоб. Чонгук бесстыдно сжал кулак под столом, сделав пару фрикционных движений. Чего?.. Тэ потерял дар речи, истолковав этот жест именно так, как было задумано. Даже покраснел бы, если бы уже не был красным из-за духоты. — Эй! — Опять толкнул в плечо. — Не сомневался, что до этого дойдёт. И опять они — что-то вроде близких знакомых, которые могут говорить на такие темы. — Ты хорошо знаешь Намджуна? Он над ним не издевается? Что ему нужно? Чонгук несколько секунд смотрел на него в упор, прежде чем снисходительно ответить: — В койку нужно. — И всё?.. Просто затащить в кровать… «Как ты», — не сказано. Но Чонгук и так догадался. — Не заметил, чтобы твой друг отличался особой застенчивостью. — Эй! Не тебе судить. Он хороший. Просто выбирает не тех… А Намджун что-то говорил про него?.. — Так я тебе и исповедался. Тэхён громко вздохнул, закатив глаза. За этот вечер он ему всю плешь проел. — Все вы одинаковые… — Спорное выражение, — заметил тот, положив руку на спинку его стула. — А это что за мода из комода? — Увидел его новый маникюр, а именно контур сердечка на безымянном. Ещё и взял за пальцы, чтобы получше разглядеть. Тэхён выдернул руку, убрав её под стол, и отодвинулся, чувствуя себя неуютно. И чем чаще Чонгук двусмысленно говорил и прикасался к нему, тем хуже ему становилось. Как будто издевается. Хотя его подначки без злого умысла. — Тебе-то что?.. Мне нравится. — Я что-то против сказал? — Ты всегда так высмеиваешь всё, что я делаю. — Чонгук слабо улыбнулся, коснувшись его плеча (руку со стула так и не убрал). — Не утрируй. Можешь мулеваться, сколько хочешь. — Спасибо за одобрение, — с сарказмом. — Не за что. 126/149 Тэхён отмахнулся от него, так как он реально уже достал. Не то чтобы он прям не хотел его внимания, но оно не имеет смысла для того, кто обречён на френдзону. Кое-как дотянул до конца посиделок — была уже полночь. Тэхён только помог унести посуду, а завтра они уже сами всё помоют. Чонгук почему-то не уходил спать, переместившись на кресло. Расстилали диван для гостей. Так и Тэхён незаметно стащил плед и прошмыгнул на улицу, сев в креслокачалку на террасе, не зная, куда идти и что делать до утра. Спать в бане не очень-то хотелось, а с Чонгуком — не позволит гордость, да и сердце банально разорвётся от боли. Этот дьявол и тут его нашёл, сев возле него на стул и следя за ним так, будто он ему должен денег. — Что тебе опять надо? Иди спать… Тэхён не мог спокойно сидеть с ним один на один. Опять встал, нацеленный на побег, потому что жевать слова уже нет сил. Просто всё… Это их последняя встреча. Но Чонгук встаёт за ним, напористо прижимая к себе — то ли останавливая, то ли медленно и верно сходя с ума. — Не делай так… Или я не то подумаю. Вырывается, но крепкие руки не дают. У Тэхёна сердце колотится всё быстрее. Он никак ничего не разберёт. — Я тебе весь день говорю-говорю, ты как не слышишь. — Чонгук… Если ты… чего-то хочешь… Мне казалось, ты понял, что я не такой… — О господи, Тэхён. Я, конечно, идиот, но не настолько. Тэхён не может успокоиться, всё внутри него трепещет. Покою не способствует и поведение колхозника — он прикасается к его щекам, гладит кожу большим пальцем. И пока он в ступоре, Чонгук его целует, притягивая за талию. Одна, две, три секунды… Довольно! Тэхён со всей силы толкает его в грудь, зарядив по щеке. Это перечёркивает весь вечер. Это переходит все границы! Он прямо сейчас уйдёт домой… — Я не хочу тебя больше видеть… Зная, как мне было плохо… Как ты… Уйди. Чонгук ловит его, закрывая рот, чтобы не болтал. Понятное дело — вот так его огорошил приставаниями, что ему ещё подумать? — Я знаю, как тебе было плохо. Я каждую ночь вспоминаю, как ты тогда утром меня обнял, и чем я тебе ответил. Думаешь, мне всё равно? Я ненавижу себя за это. Ты ещё и избегаешь меня, не смотришь, а мне нужно к тебе всё сильнее. Чтобы это понять, потребовалось время. И что бы ты не сказал дальше, я тебя больше не отпущу. Тэхён смотрит как на привидение, выпав из реальности. Кажется, он даже всё прослушал, потому что шумело в ушах. Чонгук выглядит серьёзно и настроен так же, а ещё он очень крепко его держит, выуживая из своего заднего кармана… 127/149 Бархатную коробочку. Чего?.. — Знаешь, я не мастер красноречия. Но ты должен знать, что когда я нажелал тебе какого-то достойного мужика, то тут же подумал: ну что я за кретин? Как будто ты не мой. И это омерзительно — думать, что ты не мой. Крышечка открывается. Кольцо, камушек, Тэхёнов сердечный приступ… — Как и говорил: я возьму тебя за руку, приведу в свой дом, и ты останешься в нём… Тебя пугает слово «навсегда»? Хорошо, как только ты меня разлюбишь, ты прямо мне об этом скажешь, и мы всё спокойно обсудим. Но пока этого не произошло, ты будешь моим супругом. Мой дом — твоя крепость, и здесь никто тебя не обидит. Тэхён не берёт кольцо, начиная молча пускать слезы. Глаза полезли на лоб — не верит. Весь покрылся мурашками. Выбирается из объятий… — Нет. …только чтобы пуститься наутёк. Чонгук не дает и шагу ступить, подхватывая за талию и удерживая возле себя. Он был готов к такой реакции. — Что ты несёшь?! Какая из нас с тобой семья?! Когда Санбом вырастет, что мы ему скажем?! А остальным детям?! Ты хочешь испортить репутацию своей семьи?! Что о вас будут говорить! Я — гей, а тебе нужна жена, а не испорченная жизнь! И ревёт — конечно же, куда без этого. Эмоции зашкаливают. Он никогда не представлял даже в самых смелых мечтах, что ему сделают предложение. Чонгук насильно надевает ему кольцо, сминая пальцы, не отпуская. Ни на секунду не сомневаясь. Всё, правда — назад дороги нет. Он больше не допустит той ошибки. — Не нервничай. Все всё уже знают. Дети растут в любви — им объясняют, что такое хорошо, а что нет. Какая, извини меня, испорченная жизнь? Да срать я хотел, кто и что будет мне говорить. — Нет! — Да, да, Тэхён, никуда ты не денешься. Тебе не нужен город. Ты не знаешь, что делать со своей жизнью. А я знаю. — Нет! Я испорчу вашу семью! Всё испорчу! Твоя семья не заслужила такого! Чонгук осуждающе цыкнул. — Мой отец согласно кивал, когда твой дед предложил нас свести, не говоря уже про маму. Не придумывай дребедень. — Тебя будут презирать! Смеяться! — Вообще параллельно. 128/149 — Ты не понимаешь, что говоришь! Не представляешь последствий! — Ты сдурел, что ли, Тэхён? Я должен жить по чьей-то указке, живя только один раз своей жизнью? Я должен лишать себя счастья, потому что кто-то… какие-то чужие недалекие умы меня осудят? Ты что, Кракозябра какая-то? Самый красивый парень на деревне. Ну, после Санбома. Чонгук улыбнулся, потом и Тэхён немного оттаял, всё равно терзаясь сомнениями. Последнее, что могло сегодня произойти, — это предложение руки и сердца. — Ты считаешь меня красивым?.. — Ты ещё спроси, по какому поводу кольцо. — Я не умею мыть пол… — У тебя неплохо получается. — Я не умею готовить… — Я тебя научу. — Я не могу так рано вставать… — Привыкнешь. — Я не умею ничего делать в огороде… — Проще простого. — Я не смогу дать тебе детей! — Да у нас их полон дом всех возрастов. Сын у меня уже есть. — Я глупый! Необразованный! Безработный! Самая ужасная партия для тебя! — Я работаю, тебе зачем? Мне твоё образование на кой? Я тебя в мужья беру, а не на работу. — Я… — Ну, ну, что ещё придумаешь? Тэхён делает слабые потуги вывернуться, но уже не особо старается. Он в полнейшей растерянности. — Мы не сможем официально расписаться… — Ой, едрить твою, какая трагедия. Ещё что-то не так? — Мои родители в городе, а ты сказал, что мне никуда нельзя… — Я тебя не на цепь сажу. Нужно в город — едешь. — Ты плохо подумал… Не всё взвесил… — Ноль аргументов. Что ещё опровергнуть? 129/149 — Ты жёсткий, грубый и… всё не по-твоему. Я так не хочу. — Найдём компромисс. — Чонгук… Чонгук поднимает его ладонь, прикасаясь губами к пальцам. Страшно даже просто вздохнуть — не то, что согласиться. Это просто безумие… — До конца сентября мы позовём твоих родителей, и при всех обменяемся кольцами. Я уже не спрашиваю согласия, но всё же жду хотя бы твоего кивка. Тэхён. Вся жизнь проносится кинолентой перед глазами. Вот он только приехал в деревню: всё ему было не мило, так ещё младший Чон подливал масло в огонь. Ему нужно было излечиться, найти новые знакомства и увлечения, научиться жить заново. Было сложно. Оказывается, многое нужно было переосмыслить, чтобы очиститься. В конце концов, понять себя: что от жизни нужно, куда идти, о чём мечтать. Быть может, он глубже, чем думал, и всё вокруг интересней, чем было. А потом он очутился в дивном лесу, где по воле случая влюбился в самого вредного и при этом самого привлекательного грубияна. Из-за него тоже пришлось пролить немало слёз. И что же теперь? Где он встретит новую осень и новую жизнь? Человек влюбляется лишь раз, а после ищет лишь похожих? Истинная ли это любовь? Достойна ли она такого серьёзного шага? Если бы он знал, то ответил. Но по части всезнайства у них Чонгук. И он уверяет — всё будет. Один не похож на бывшую, тот не похож на бывшего — если кому чего не хватает, то дополняет другой. И, в общем-то, всё не так уж плохо. Даже хорошо. Может, слишком. Так соглашаться или нет? Можно, конечно, побежать, но Леший догонит. И снова придётся искать сотню причин, но он ещё не придумал ни одной. А раз он не придумал… И пока не знает… Ладно, ладно! Ему просто хочется потрепать нервы. Пусть дьявол тоже понервничает. Пусть почувствует, что такое ожидание! Тэхён смотрит ему в глаза и ясно осознаёт: да, действительно, гадалка не соврала — это Король. Тут — замок. Скоро два кольца — на его руках. Какая судьба дальше? Никому не известно. Но среди прочих сомнений и потаённых страхов Тэхён с уверенностью может знать только одно — у него жених! Жених из трущоб! И он ответит ему: «Да!» Download 1.32 Mb. Do'stlaringiz bilan baham: 
|