Как Герман Греф и его команда учат Сбербанк танцевать
Download 0.89 Mb. Pdf ko'rish
|
Слон на танцполе Герман Греф
|
Глава 17 196 Но Гуриев опасался, что имидж банка пострадает, если он оста- вит все это без внимания. Гуриев подозревал, что Александр Степанов далеко не ангел. Его репутация на финансовом рынке к тому времени уже была широко известна. Степанов не вернул крупный кредит казахско- му БТА Банку, иск которого рассматривал Высокий суд Лондона. Поскольку ответчик систематически не являлся на заседания, за неуважение к суду его заочно приговорили к двум годам за- ключения в тюрьме Пентонвиль (той самой, где когда-то сидел писатель Оскар Уайльд, впрочем, по совсем другому обвине- нию). В истории со Сбербанком Степанова тоже было непросто представить праведным мучеником, каким журналисты рисова- ли владельца «Энергомаша». Гуриев стал вспоминать, что ему из- вестно об этом деле. Разве инициатором банкротства ключевых предприятий «Энергомаш» был Сбербанк, а не сами предпри- ятия группы? И когда же это произошло? После того как «Энерго- маш», получив в Сбербанке кредит более чем на 17 млрд рублей, в 2008 году перестал платить. Непогашенный долг превышал 12 млрд рублей — сумму более чем достаточную, чтобы поддать- ся искушению оставить кредитора с носом. Сбербанк обратился в Генеральную прокуратуру, после чего владелец компании оказался за решеткой. Почему? Причина была не в банкротстве «Энергомаша» как таковом, а в происхо- дившем на глазах у банка выводе активов. Но кого мог убедить подобный довод? Со стороны казалось, все ясно: монструозный госбанк цинично преследовал свою жертву, имевшую неосто- рожность перед кризисом взять у него в долг. В общественном со- знании влияние банка дезавуировало любые доводы в пользу за- конности его действий. Предприниматель не смог расплатиться 197 «Бить клиента по голове, когда он уже стоит на коленях?» и оказался в следственном изоляторе. Это выглядело так, как выглядело. Захват собственности? А может, обычное для России сведение счетов при посредничестве силовиков? Отстаивать дру- гую версию было не самым благодарным занятием. Гуриев решил не ограничиваться общими рассуждениями о правах кредитора, а объяснить механизм злого умысла. Он еще раз внимательно изучил все материалы и написал редакции The New Times подробное письмо. Распространенная в российском бизнесе схема в описании Гуриева выглядела так. Компания А должна банку Б $0,5 млрд. Компания знает, что расплатиться не сможет, поэтому неминуе- мо наступит банкротство и все ее активы достанутся банку. Как добиться того, чтобы хотя бы часть активов осталась у акционе- ра А? Надо сделать вид, что у А есть задолженность (например, на $0,5 млрд или даже б´ ольшую сумму) перед офшорной компа- нией В, конечным бенефициаром которой является акционер А. Тогда при достаточной расторопности представителей компа- нии В она сможет получить существенную часть активов компа- нии А — в ущерб честному кредитору Б. Но как создать такую за- долженность? Для этого нужен еще один офшор — Г. В приносит в российский суд договор, по которому офшорная компания В давным-давно одолжила офшорной компании Г $0,5 млрд под поручительство российской компании А, а также доказательства того, что Г так и не заплатила по этому договору, так что теперь у В есть право взыскать этот долг с российской компании А. «Некоторые про нас думают: вот, мол, жадная акула, у кото- рой денег куры не клюют, — размышлял вслух Карамзин. — По- думаешь, что для него пара-тройка сотен миллионов долларов? Но этот монстр сложен из стариковских копеечек. Вся банковская |
