Код да Винчи

столь очевидной цели?
Ответ напрашивался только один. Есть в Рослин нечто такое, чего мы
еще не знаем и не понимаем.
– Роберт! – окликнула его стоявшая возле машины Софи. – Так вы
идете или нет? – В руках она держала шкатулку палисандрового дерева,
которую любезно отдал ей Фаш. Внутри находились оба криптекса, вновь
собранные и помещенные в ячейки. Папирус со стихами занял место в
меньшем из них, но, разумеется, пузырька с уксусом там уже не было.
Пройдя по длинной, выложенной гравием дорожке, Лэнгдон с Софи
оказались возле знаменитой западной стены часовни. Обычные посетители
считали, что странно выступающая стена – это недостроенная часть храма.

---

На самом деле, насколько было известно Лэнгдону, история ее была более
интригующей.
Западная стена храма царя Соломона.
Рыцари ордена тамплиеров, создававшие часовню, решили выстроить
ее по точному образу и подобию храма царя Соломона в Иерусалиме.
Снабдить
выступающей
западной
стеной,
узким
прямоугольным
святилищем и подземным помещением, копией Святая Святых – места, где
некогда девять тамплиеров нашли бесценное сокровище. Лэнгдон был
вынужден признать: само это сходство служило очевидным намеком на то,
что на земле Шотландии тамплиеры выстроили более современное
хранилище для Грааля.
Вход в часовню Рослин оказался скромнее, чем он ожидал. Маленькая
деревянная дверь на двух петлях, рядом дощечка из дуба с надписью:
РОСЛИН
Лэнгдон объяснил Софи, что это старинное написание, что само слово
происходит от названия меридиана «линия Розы», что именно на этом
меридиане и стоит часовня. А затем добавил, что ученые, специалисты по
Граалю, считают, что «линия Розы» означает также потомство Марии
Магдалины.
Часовня вскоре должна была закрыться для посетителей, а потому
Лэнгдон решительно толкнул дверь. Лицо обдало теплым ветерком, точно
нутро древнего храма устало выдохнуло в конце долгого дня. Арки над
входом украшала резьба в виде пятилистников.
Розы. Чрево богини. Войдя вместе с Софи в часовню, Лэнгдон окинул
помещение пристальным и жадным взглядом, точно пытался сразу вобрать
все. Он много читал об искусной резьбе по камню, украшавшей внутреннее
убранство храма, но видеть ее собственными глазами – совсем другое дело.
Рай символов – так как-то назвал этот храм один из коллег Лэнгдона.
Казалось, на стенах не было и дюйма свободного пространства, все
сплошь покрывали символы. Христианские кресты, иудейские звезды,
масонские печати, кресты ордена тамплиеров, роги изобилия, пирамиды,
астрологические знаки, растения, овощи, пятиконечные звезды и розы.
Рыцари-тамплиеры были искуснейшими резчиками по камню, даром что
основали союз каменщиков, возводили свои церкви по всей Европе. Но
Рослин по праву считалась образчиком их выдающегося мастерства. Сразу
было видно, что работали они здесь с особой любовью и тщанием. Мастера
не оставили ни единого камня без рисунка. Часовня Рослин была храмом
всех религий… всех традиций, но прежде всего она была храмом,
прославляющим Природу и священное женское начало.

---

Внутри почти никого, лишь небольшая группа туристов, столпившихся
вокруг молодого экскурсовода, дающего какие-то пояснения. Он вел их
привычным, изведанным маршрутом, невидимой тропой, соединяющей
шесть ключевых архитектурных точек внутренней части здания. За
столетия целые поколения посетителей протоптали эти прямые линии,
соединяющие точки, и на полу образовался огромный символ.
Звезда Давида, подумал Лэнгдон. Нет, это не совпадение. Известная
также под названием Соломоновой печати, эта фигура некогда была
тайным символом древних звездочетов-священников, а позже была
принята в качестве символа власти царями иудейскими – Давидом и
Соломоном.
Церковный служка заметил Лэнгдона и Софи и, несмотря на позднее
время, приветливо улыбнулся и сделал жест, приглашающий их осмотреть
храм.
Лэнгдон кивнул в знак благодарности и двинулся дальше. А Софи так и
осталась у дверей, и по ее лицу было видно, что она растеряна и удивлена.
– В чем дело? – спросил Лэнгдон. Софи оглядывала часовню.
– Мне кажется… я здесь уже бывала.
Лэнгдон удивился:
– Но вы говорили, что никогда даже не слышали о часовне Рослин.
– Не слышала… – Она неуверенно осмотрелась. – Должно быть,
дедушка привозил меня сюда, когда я была еще совсем маленькой. Не
знаю. Не помню. Но все так знакомо. – Софи продолжала оглядывать
внутреннее убранство часовни. И кивнула. – Да, точно. – Она указала
вперед. – Эти две колонны. Я их точно видела.
Лэнгдон проследил за направлением ее взгляда и увидел в дальнем
конце помещения две покрытые искусной резьбой колонны. Белые
каменные кружева отливали красновато-золотистыми отблесками, на них
через окно падали последние лучи заходящего солнца. Сами колонны,
расположенные в том месте, где обычно находится алтарь, являли собой
довольно странную пару. Та, что слева, была покрыта резьбой из простых
вертикальных линий, правую же по спирали украшал сложный цветочный
узор.
Софи направилась к ним, и Лэнгдон поспешил следом. Приблизившись
к колоннам, Софи решительно заявила:
– Да, я совершенно уверена, что видела их!
– Не сомневаюсь, что видели, – заметил Лэнгдон. – Но вовсе не
обязательно здесь.
Она обернулась к нему:

---

– О чем это вы?
– Эти колонны имеют массу архитектурных двойников по всему свету.
Их копии производили неоднократно на протяжении веков.
– Копии Рослин? – недоверчиво воскликнула Софи.
– Нет. Самих колонн. Помните, чуть раньше я говорил о том, что
часовня Рослин является копией храма царя Соломона. И эти две колонны
представляют собой точную копию тех, что некогда украшали вход в храм
Соломона. – Лэнгдон указал на левую колонну. – Вот эта называется Боаз,
или Масонская колонна. А та, что справа, – Джачин, или Колонна
подмастерья. – Он помолчал, затем добавил: – Вообще-то в каждом
масонском храме имеются две такие колонны.
Лэнгдон уже рассказывал Софи о тесных исторических связях ордена
тамплиеров с современными тайными масонскими обществами. В
последнем стихотворении Жака Соньера как раз содержалось прямое
указание на мастеров-масонов, которые украсили Рослин искусной резьбой
по камню. Говорилось в нем и о потолке часовни, украшенном резьбой в
виде звезд и планет.
– Я никогда не была в масонском храме, – призналась Софи,
разглядывая колонны, – но почти уверена, что видела эти колонны именно
здесь. – И она начала озираться, словно в попытке отыскать что-то еще, что
могло освежить память.
Туристы уходили, и экскурсовод с приветливой улыбкой поспешил
навстречу Лэнгдону и Софи. Это был красивый молодой человек лет
двадцати семи в ботинках на толстой подошве. Волосы длинные и светлые,
как солома.
– А мы уже закрываемся. Могу я вам чем-то помочь?