Конспект лекций Казань 2014 Направление подготовки : 050100. 62 «Педагогическое образование»

концептуального — 
и 
получение 
в 
результате этого соотнесения непростого эстетического смысла данного текста. 
Высокая степень повторяемости тех или иных лексических единиц, хотя 
и безусловно значима, еще не делает их ключевыми в тексте. Так, в любом 
художественном тексте особенно частотны личные местоимения, названия мест 
действия, глаголы перемещения и конкретного физического действия. Однако 
далеко не всегда они являются знаками, направляющими читательское 
восприятие 
и 
раскрывающими 
авторские 
мысли. 
Только 
слова 
(словосочетания), «сопрягающие» два уровня, два «слоя» текстовой 
информации, раскрывающие неодномерные, эстетически организованные 
смыслы, могут быть признаны ключевыми единицами текста. Отсюда такие 
важнейшие признаки ключевых слов, как их обязательная многозначность, 
семантическая осложненность, реализация в тексте их парадигматических, 
синтагматических, словообразовательных связей. 
Позиции ключевых слов 
Ключевые слова, повторяясь, могут встречаться в любой части текста и 
не имеют фиксированной, жестко закрепленной в нем позиции. Они нередко 
концентрируются в начале произведения, а также часто функционируют как 
заглавия. Однако ключевые слова по-разному распределяются в конкретных 
текстах, часто не совпадают с заглавием. По-разному (в зависимости от 
характера текста) решается и вопрос об их количестве. 
Если в небольших лирических текстах ключевые знаки могут быть 
единичными, то в больших по объему текстах используется обычно группа, 
ряд таких слов.
Семантические комплексы и оппозиции 

---

80 
Ключевые слова образуют в тексте семантические комплексы: вокруг них 
группируются синонимичные им единицы, слова, ассоциативно с ними 
связанные, наконец, однокоренные слова, повтор которых в том или ином 
контексте не случаен. 
Ключевые слова базируются на повторе, составляют семантическую 
доминанту текста, а также могут образовывать значимые для его 
интерпретации сквозные оппозиции. 
Рассмотрим ключевые слова в тексте И.С.Шмелева «Солнце мертвых». 
Произведение «Солнце мертвых» посвящено событиям Гражданской 
войны в Крыму. Повествование ведется от первого лица. Повествование 
пронизано прямыми оценками повествователя, включает, например, 
эмоционально-страстные обращения к разным адресатам, как внутритекстовым, 
так и внетекстовым, см., например: Тогда я нашел тебя, товарищ моей 
работы, дубовый пень... И ты, Лондон гордый, крестом и огнем храни 
Вестминстерское свое аббатство!  
Действие произведения происходит в остающемся неназванным 
«беленьком» городке. Текст строится как ряд рассказов, отражающих 
конкретные впечатления повествователя, и не имеет четко очерченного 
сюжета: Не будет конца... Жизнь не знает концов, начал... 
На первый взгляд, произведение Шмелева может восприниматься как 
серия частных документальных или полудокументальных свидетельств о жизни 
в Крыму людей, застигнутых стихией революции и Гражданской войны.
Наиболее употребительными в тексте «Солнца мертвых» являются 
слова солнце, умирать и его синонимы (помирать, погибать), убивать и его 
синонимы, смерть,  камень и его производные, пустыня (пустота, 
пустырь), кровь. Перечень наиболее частотных в тексте слов определяет 
особенности картины мира, изображенного в «эпопее»: это мир, где 
господствует смерть. Рассмотрим некоторые из ключевых слов. 
Повтор наиболее частотных в произведении слов с семой «смерть» (они 
дополняются в тексте и повтором слова мертвый, вынесенного в позицию 

---

81 
заглавия, и употреблением других слов, также относящихся к семантическому 
полю 
«смерть»: гроб, 
могила, 
похороны, 
конец и 
др.) 
определяет целостность текста, максимально обобщает изображаемое в нем, 
соотносит разные его фрагменты и различные сюжетные линии, эстетически 
преображает бытовые наблюдения. 
Все персонажи «эпопеи» Шмелева оказываются причастными к Смерти. 
Они или «умирают» (помирают, погибают), или «убивать ходят», ср.: Закинулся 
головой, протяжно вздохнул [Кулеш]... и помер. Тихо помер. Так падает лист 
отживший. — Не знаю, сколько убивают на Чикагских бойнях. Тут дело было 
проще: убивали и зарывали. А то и совсем просто: заваливали овраги. А то и 
совсем просто-просто: выкидывали в море. 
И глагол умирать, и глагол убивать последовательно используются в 
тексте в формах трех времен: настоящего, прошедшего и будущего. Смерть 
властвует в трех временных измерениях, и ее власти подчинены даже дети, 
обычно символизирующие будущее: – Мы... Коряка... убьем. Камнем 
убьем!.. — крикнул галчонок и погрозил кулачком (глава «На Пустой дороге»). 
Смерть в тексте персонифицируется (см., например: Смерть у дверей стоит, и 
будет стоять упорно, пока не уведет всех. Бледной тенью стоит и ждет!). 
Сочетаемость глаголов умирать и убивать расширяется, в результате их 
семантика усложняется: «убивают», например, время, мысли, будущее, 
день. Расширяется и сфера сочетаемости эпитета мертвый:  мертвым рисуется 
море, мертвым представляется уголок сада, см., например: Мертвое море 
здесь... Съедено, выпито, выбито – все. Иссякло. 
Семантическая доминанта текста определяет и характер индивидуально-
авторских 
новообразований смертеныш и день-смерть. Экспрессивно-
оценочное существительное смертеныш служит обозначением ребенка: Я 
видел смертеныша, выходца из другого мира — из мира Мертвых... За мною 
стоял, смотрел на меня... смертеныш! Это был мальчик лет десяти–восьми, с 
большой головой на палочке-шейке, с ввалившимися щеками, с глазами страха. 
На сером лице его беловатые губы присохли к деснам, а синеватые зубы 

---

82 
выставили — схватить. С одной стороны, в основе этого слова лежит 
метафорическая мотивация («похожий на смерть»), с другой – новообразование 
имеет семантику «детеныш смерти». Человек будущего мира, появляющийся в 
финальной главе повествования с символическим заглавием «Конец концов», 
оказывается «смертенышем». Настоящее же повествователя оценивается им как 
«день-смерть»: В 
тишине 
рождающегося дня-смерти понятны 
и 
повелительны для меня зовы-взгляды. Составное новообразование день-
смерть многозначно и характеризуется семантической емкостью: это и день 
господства 
Смерти, 
и 
день 
(жизнь), 
превращающийся 
в 
свою 
противоположность – смерть, и день памяти о мертвых. 
Мир смерти, изображенный в «эпопее» Шмелева, одновременно 
оказывается миром расширяющейся «пустоты». К ключевым словам 
повествования, кроме единиц семантического поля «смерть», как уже 
отмечалось, относятся однокоренные лексические единицы пустырь – пустота 
— пустыня, образующие текстовое словообразовательное гнездо. Их связь и 
семантическая близость подчеркиваются самим автором при помощи 
морфемного повтора, объединяющего, например, соседние абзацы одной главы, 
см. главу «Там, внизу»: Иду мимо Виллы Роз. Все — пустыня... Я иду, иду. 
Пляжем пустым иду, пустырем... 
Ключевые слова этого семантического ряда обозначают конкретные 
реалии изображаемого пространства и одновременно выражают в тексте как 
целом концептуально-фактическую информацию. Мир Смерти становится 
миром пустыни и душ «пустых». 
Художественное пространство «Солнца мертвых» динамично: пустота 
усиливается в нем постепенно. В первых главах повествования ключевые слова 
этого ряда выступают еще преимущественно в прямых значениях, затем они 
приобретают 
значение 
символическое. 
Распространение 
пустоты 
подчеркивается в авторских характеристиках: так, глава «Конец Павлина» 
заканчивается фразой Пустоты все больше, в главе же «Там, внизу» уже всѐ –