До нас послание к Олизару дошло только в черновом и незаконченном
виде. Но в перечень стихотворений, предназначавшихся Пушкиным для
нового издания своих стихов, составленный поэтом в середине 1827 г.,
т. е. уже после знакомства и частых встреч с Мицкевичем, включено и
послание к Олизару.
Это показывает, что либо данное стихотворение было в свое время до
ведено Пушкиным до конца, но беловой завершенный текст его не сохра
нился, либо Пушкин предполагал вернуться к своему черновику и до
работать его. Последнее было бы весьма знаменательно именно для этого
времени — периода сближения с Мицкевичем. Но вероятнее — первое.
А если это так, вполне естественно предположить, что Пушкин ознакомил
Мицкевича, кстати сказать в бытность свою на юге России тоже встречав
шегося с Олизаром (к нему обращен один из крымских сонетов Мицке
вича— «Аюдаг»), со своим посланием, которое было написано на столь
острую и близкую обоим тему и которое по основной его идее можно было
бы в значительной степени перенести на только что возникшие между
ними тесные дружеские отношения.
Именно в это же время сам Мицкевич работал над своим «Конрадом
Валленродом», во введении к которому «ненависти народов» — националь
ной вражде символически противопоставляется мирное единение природы
и искусства: на остров, находящийся среди водного потока, разделяющего
враждующие племена, дружески слетаются соловьи с того и другого бе
рега. Совершенно очевидно, что этот последний образ полностью соответ
ствовал тем отношениям понимания, дружбы и взаимной симпатий, кото
рые установились в эту пору между польским соловьем — Мицкевичем
и его русскими собратьями. Больше того, можно почти с уверенностью
сказать, что этими отношениями данный образ в значительной степени
был и подсказан.
Do'stlaringiz bilan baham: