Психологические типы

2. Сравнение Прометея Шпиттелера с Прометеем Гете.
Является в высокой степени интересным сравнить это понимание Прометея с гетевским его 
изображением. Думаю, что мы имеем достаточное основание предположить, что Гете 
принадлежит скорее к экстравертному, чем к интровертному типу, тогда как Шпиттелера я отношу 
именно к последнему типу. Полное доказательство правильности такого предположения возможно 
было бы лишь на основании пространного и тщательного изучения и анализа биографии Гете. Мое 
предположение основано на множестве разных впечатлений, о которых я, однако, не хочу 
упоминать, чтобы не впасть в недостаточно обоснованные утверждения. 
Интровертная установка отнюдь не должна непременно совпадать с образом Прометея; я хочу 
этим сказать, что традиционную фигуру Прометея можно было бы и иначе истолковать. Так, 
например, в платоновском «Протагоре» мы находим именно эту другую версию: там не Прометей, 
а Эпиметей распределяет жизненную силу между существами, которых боги только что создали из 
земли и огня. Тут, как и вообще в мифе, Прометей (согласно античному вкусу) является 
хитроумным и изобретательным. И вот, у Гете мы находим два разных понимания. В отрывке 
«Прометей», написанном в 1773 году, Прометей является упрямым, полагающимся на самого 
себя, богоподобным, презирающим богов созидателем и творцом. Душа его — Минерва, дочь 
Зевса. Отношение Прометея к Минерве во многом похоже на отношение Шпиттелерова Прометея 
к душе. Так, Прометей говорит Минерве: 
«Мне с самого начала 
Твои слова небесным светом были. 
Всегда как будто бы моя душа 
С самой собою говорила: 
Она вся раскрывалась - 
И схожие гармонии звучали 
Из ней самой, 
И божество вещало, 
Когда, я думал, говорил я сам, 
Когда же думал — божество вещает, 

---

105. 
То сам я говорил. 
Так я с тобою 
Соединен; так глубока, 
Вечна моя любовь к тебе!» 
и дальше: 
«Как сладостно мерцающий тот свет 
Склонившегося солнца 
Там стелется по высям 
Угрюмого Кавказа 
И душу сладким миром мне объемлет, 
Всегда, и в самом 
Отсутствии, присутствуя со мною, - 
Так силы развивались мои 
С дыханьем каждым 
Из воздуха твоих небес». /45- Т.2. С.268/ 
Прометей Гете тоже стоит в зависимости от своей души. Сходство с отношением Шпиттелерова 
Прометея к душе очень большое. Так, Прометей Шпиттелера говорит своей душе: «И если даже 
все они похитят у меня, останусь все-таки безмерно я богатым, пока пребудешь ты со мною и 
будешь сладкими устами называть меня «мой друг», и будешь на меня взирать, склоняя надо 
мной твой гордый, благодатный лик». 
Но, несмотря на сходство этих двух образов и их отношения к душе, между ними есть и 
существенное различие: Прометей Гете — созидатель и творец, и Минерва одушевляет его 
глиняные статуи. Прометей Шпиттелера, напротив, не творит, а претерпевает: творит только его 
душа, но ее творчество скрыто и таинственно. Она говорит ему, прощаясь: «Теперь расстанусь я с 
тобой: смотри, меня великое ждет дело, исполненное мощного труда; великий опыт необходим, 
чтобы я его свершила». /43- S.28/ 
По-видимому, у Шпиттелера прометеевская творческая работа приходится на долю души, тогда 
как сам Прометей только претерпевает муки творческой души. У Гете же Прометей самодеятелен, 
и деятельность его прежде всего и исключительно творческая; именно на основе своей 
собственной творческой силы Прометей и непокорствует богам: 
«Кто мне помог 
С титанами бороться? 
Кто спас меня от смерти,